Что останется под матрасом?

Банковское сообщество с нетерпением ожидает принятия закона о гарантировании вкладов. После вступления в силу этого законопроекта и создания страхового фонда все банки будут работать в равных условиях. Те преференции по государственным гарантиям, которыми раньше пользовались только госбанки, теперь не будут служить основой для обвинений в создании неконкурентных условий в их адрес и в адрес Центробанка. Но анализ документа показывает, что ожидания немедленного масштабного притока физических лиц в коммерческие банки пока преждевременны.

Многие полагают, что после того, как во всех банках будет гарантирован безусловный возврат 20 тыс. рублей с каждого вклада, граждане охотно достанут свои "матрасные" сбережения, оцениваемые в 50-60 млрд. долларов, и отнесут их в ближайший коммерческий банк. Но эксперты, готовившие документ, не учли, что те, кто готов хранить сумму, эквивалентную примерно 600 долларам США, и так давно являются клиентами банков. А те, кто готов принести больше, вряд ли будут успокоены тем, что им отдадут 15-20% от их вклада. Ведь та система возврата денег вкладчикам, которая действует сейчас, уже позволяет почти всегда вернуть примерно такую сумму. Опыт 1998 года показал, что вкладчики предпочитают вообще не вкладывать деньги, если есть риск вместо своих средств и процентов получить меньше половины.

Самое негативное в законе то, что в эту непроверенную систему уже через 2 года должен войти Сбербанк, который и так имеет государственные гарантии. Зачем гарантировать возврат денег вкладчикам из страхового фонда, если Центральный банк владеет контрольным пакетом Сбербанка и, фактически, отвечает за его деятельность? Получается, что теперь вклады в Сбербанке будут иметь двойную гарантию: от государства и от государственного страхового фонда.

Возврат незначительных сумм при наступлении страхового случая позволяет предположить, что закон ориентирован, в первую очередь, на пенсионеров, которые всегда предпочитали хранить деньги в Сбербанке из-за того, что он обладает самой разветвленной сетью и из-за тех целевых программ хранения средств, которые предлагают в банке. Но коммерческие банки, которые предпочитают работать в Москве, Петербурге и некоторых других крупных городах, как раз меньше всего ждут к себе пенсионеров, студентов и других небогатых вкладчиков. Так что новый закон не станет для них поводом для открытия новых филиалов чтобы работать с наименее социально защищенными гражданами.

Доля Сбербанка в общем объеме банковских депозитов снижается. Происходит это за счет тех граждан, которые, как и накануне 1998 года, готовы рискнуть для того, чтобы получить более выгодные проценты. Через 2 года в Сбербанке, возможно, будет храниться около 50% всех сбережений физических лиц. В этом случае было бы логично, чтобы система страхования вкладов конкурировала бы с теми гарантиями, которые предоставляет государство. Другим вариантом, по мнению экспертов ЦБ, было бы аккумулирование взносов Сбербанка на отдельном счете в Центробанке для того, чтобы не создавать условия, когда коммерческие банки, получив в виде гарантии страховой фонд, на 70% сформированный Сбербанком, станут проводить рискованную политику, за которую потом расплатятся вкладчики Сбербанка.

Открытым остается и вопрос о том, кто и как будет управлять страховым фондом. Кому будут поручены такие огромные средства и куда они будут вложены. В общем, вопросов к законопроекту больше, чем ответов, и то, как этот документ будет выглядеть в конечном варианте, зависит от профессионализма экспертов, которые будут его дорабатывать.

Георгий Самхарадзе, экономист