Украина и российский бизнес

По тому, как прошла встреча украинского президента с представителями крупного российского бизнеса, можно в целом судить о том, какого рода климат будет создаваться новой украинской властью для иностранных финансово-промышленных групп вообще и для российских деловых кругов в частности.

Надо сказать, что в ходе предвыборной кампании, а особенно во время оранжевой революции, образ России в оппозиционных «антинародному режиму Кучмы» СМИ был на редкость цельным, не содержащим никаких полутонов. Проще говоря, это был законченный образ врага или, в лучшем случае, сообщника «старой власти». Важным моментом является то, что для российского бизнеса тоже не делалось исключений. Как правило, оппозиционные медиа-ресурсы отводили ему роль слепого орудия в коварных планах Кремля. На этом фоне умиротворяющие заявления В.Черномырдина или А.Вольского производили впечатление не очень убедительной попытки сделать хорошую мину при плохой игре.

В том, что победу оранжевой революции с воодушевлением восприняли И.Хакамада, Б.Немцов, другие представители российского либерального лагеря, нет ничего удивительного. Непосредственное участие в «шоу на Майдане» Бориса Ефимовича тоже выглядело довольно органично, как и предполагаемое содействие революции со стороны олигарха, временно проживающего в Лондоне, мало кто рассматривает как неправдоподобное допущение. Российские политтехнологи, работавшие на «украинском фронте», были не столько идейными борцами, сколько наемниками, а последних, как известно, иногда удается перекупить.

Имела ли место работа специалистов по «эффективной политике» на обе стороны, как это заявил руководитель штаба В.Януковича, точно не известно, но косвенно эту версию подтвердила и Ирина Мицуовна, сказав в программе «Завтра, послезавтра и все дни недели» телеканала ТВЦ от 30 января 2005 года: «Это же не секрет, что кампанию Ющенко, что бы ни говорила официальная масс-медиа, финансировал в том числе и российский бизнес. Не Януковича, а Ющенко. Всё дело в том, что российский бизнес хочет иметь прозрачного, гарантированного партнёра». Но еще интереснее высказанная в этой же передаче точка зрения политолога-политтехнолога С.Белковского: «На мой взгляд, сейчас Украина остро нуждается в новом национальном проекте, поскольку страна перешла в новое историческое качество. Собственно, сама «оранжевая революция», сам майдан положили начало единой политической нации, которая на Украине до сих пор не существует. И единственный крупный политик, политик первого эшелона на Украине, который мыслит в стратегических и геополитических категориях – это Юлия Тимошенко. Кроме того, Юлия Тимошенко проведёт легитимизацию приватизации, которая не произведена в России, то есть крупные собственники заплатят государству значительную разницу и тем самым оправдают приватизацию в глазах народа, она станет легитимной, олигархи же будут отключены от власти – так, как продекларировала это ваша российская власть, но не смогла этого осуществить, потому что в глубине души не хотела этого. Того года, который отпущен новому правительству, будет достаточно. Даже если под давлением крупного капитала правительство падёт, то Юлия Тимошенко – идеальный лидер оппозиции, опорой которой станет сила востока и юга Украины». Как говорят наши западные товарищи, no comment.

Итак, помимо несомненной всесторонней поддержки украинской революции Западом, политической поддержки российскими либералами, содействие кандидату в президенты от оппозиции оказывал, возможно, и российский бизнес. При этом мотивы такой поддержки были, по-видимому, такими, какими их нарисовала сопредседатель СПС, т.е. прозрачность и предсказуемость. По сути, казалось бы, все правильно и на встрече с украинским президентом, судя по откликам, представители российских деловых кругов услышали то, что хотели. Но по странному стечению обстоятельств этого же от Украины уже давно добивается Запад.

Для короткой же, но яркой иллюстрации особенностей ведения деловой активности на Украине «при старом режиме» лучше всего подходит приватизация Криворожстали. То, как проходил конкурс, дает основания представителям деловых кругов России говорить о дискриминации. Например, как говорил глава РСПП Аркадий Вольский, он подпрыгнул, когда узнал, за сколько был приобретен государственный пакет акций металлургического гиганта, ведь Северсталь А.Мордашева была готова заплатить в полтора раза больше. С одной стороны, это так, а с другой – американский консорциум LNM и US Steel предлагал в два раза больше, и при прочих равных уверенно победили бы именно американцы.

Какими бы неудобными и сложными ни были условия ведения бизнеса на Украине, они были примерно такими же, как в России и многих других странах бывшего СССР. Для западного бизнеса этот климат был совершенно «не по нутру», тогда как местному бизнесу удавалось существовать и в таких условиях. Вязкость, непрозрачность и запутанность правил игры позволила сформироваться и укрепиться украинскому национальному частному капиталу, а также давала возможность избирательно давать дорогу иностранным бизнес-структурам. А в случае необходимости эти же условия позволяли наглухо закрыть доступ любому нерезиденту.

Теперь правила игры кардинально поменялись, новая власть ратует  за открытость бизнеса. Как при этом сложится судьба национального украинского бизнеса, который к тому же в значительной степени является потенциальной экономической базой новой оппозиции, и какое место в таких условиях смогут отвоевать себе российские компании, можно только догадываться.

Алексей Ковалев