Тревожный колокол «Комсомольца»

Его мы никак не расслышим, даже вспоминая погибших подводников... У каждой катастрофы своя судьба. Та, что случилась пятнадцать лет назад в Норвежском море, не просто вошла в список тяжелых по своим последствиям трагедий нашего послевоенного флота. "Комсомольцу" в современной истории суждено было явиться кораблем — символом трагедии и знаком беды для всей нашей саморазрушающейся страны.

В Северодвинске почтили память погибших моряков "Комсомольца". Точнее будет сказать, не только подводников этой лодки, но и всех других, чьи тела забрал строгий и беспощадный океан. Такова негласно сложившаяся традиция нашего флота: день гибели "Комсомольца" стал Днем памяти погибших русских подводников. На прошлой неделе у скорбного камня экипажу АПЛ "Курск", что на воинском мемориале острова Ягры, всем им торжественно отдали долг памяти. Вспомним и мы, тем паче что атомная подводная лодка К-278 "Комсомолец" была построена на северодвинских стапелях. Труд тысяч корабелов, передовые отечественные технологии воплотились в этом уникальном корабле, обладавшем рядом тактико-технических характеристик, которые и на сегодняшний день считаются непревзойденными. Очевидно, еще и поэтому первым сообщениям о его катастрофе в Северодвинске, как помнится, отказывались верить. Мы просто не допускали мысли о том, что погибнуть могла именно она — эта титановая опытовая АПЛ. В те дни мы задавали себе главные вопросы, хотя и не без доли риторики... Как же она могла утонуть? Насколько чудовищным должно оказаться стечение обстоятельств, чтобы "Комсомолец" - реальное воплощение всего передового, корабль XXI века, как его называли, — стал жертвой океана. И океана ли?

Одни говорили — был бунт машин. На языке технарей — "лавинообразное нагнетание аварийной ситуации": отсеки, полыхающие жаром в тысячи градусов, ни хода, ни связи, под килем — глубина в полтора километра, над головами — 157 метров морской толщи, и далеко-далеко родные берега... Другие говорили, точнее, спрашивали... Почему медленно разворачивался наш флот? Отчего опоздали наши спасатели? Что помешало им обратиться за помощью к норвежцам?... Наконец, были те, кого поначалу никто не слушал. Или не хотел слушать. А они говорили: "Комсомолец" - это не роковой случай, это трагическая закономерность. Потому что флот наш доведен до крайности порочной системой отношений в Вооруженных силах, и на флоте в частности. Иными словами, эти третьи были убеждены: "Комсомолец" был обречен. Если не в этом походе, так в другом...

МОЛЧАЛА только государственная комиссия, она работала без публичных комментариев. Возможно, так и должны работать государственные комиссии. Но вот какая штука: чем больше длилось это ее молчание, тем больше нагнеталась обстановка вокруг возможных ее выводов. Точнее, вокруг понятных каждому последствий этих выводов. Уже с почестями похоронили павших, воздали должное стойкости тех, кому судьба дала шанс выжить, а угнетенное ожидание оставалось... И гром грянул! В назначенное время, когда наконец-то обнародовали заключение и за дело по отлаженной схеме взялись прокуратура, Комитет партийного контроля при ЦК КПСС... Разразились не просто горячие споры — яростные нападки. Флота— на судпром, судпрома — на флот. Главная военная прокуратура то закрывала, то вновь открывала дело по факту гибели АПЛ и части ее экипажа, а дискуссия уже превратилась в дележку ответственности, которую надо будет нести. В этом разноголосом хоре почти утонули голоса специалистов — проектантов и судостроителей, тех, на кого в конце концов комиссия, говоря о "конструктивных недостатках", возложила большую часть вины. Только спустя продолжительное время, кажется в 1993-м, появилась профессиональная и полная версия трагедии с точки зрения корабелов — книга Дмитрия Андреевича Романова, одного из главных создателей подлодки. Но она опоздала. Складывалось впечатление, что стороны уже не интересовала истина, ради которой, собственно, и стоило затевать расследования в ранге государственных комиссий...

Сегодня, вспоминая о событиях пятнадцатилетней давности, лично я испытываю сложное чувство, в котором перемешались и стыд, и горечь, и досада, и недоумение. Стыдно за страну и ее флот, которые не смогли распорядиться по уму единственной в своем роде подлодкой, ведь в мировой практике кораблестроения ничего подобного "Комсомольцу" создано не было и, к слову, не создано и сегодня... Горько сознавать, что усилия таких русских инженеров-самородков, как Дмитрий Андреевич Романов, так и не были востребованы Россией... Как не был востребован нашим флотом ум, опыт и человеческие качества Юрия Александровича Зеленского — первого командира "Комсомольца". Возможно, заблуждаюсь, но сдается мне, что катастрофа подлодки с последующей подковерной возней тогдашних адмиралов честному и принципиальному каперангу Зеленскому стоила раннего ухода в запас. А я убежден, будь у нас больше таких командиров, флот не влачил бы столь жалкое существование, как сегодня...

Досадно, что верхоглядствующие журналисты теперь говорят о катастрофе "Комсомольца" затертыми штампами, понаслышке, даже не удосужившись перепроверить факты. И вот уже, с их лживых слов, трагедия подлодки произошла не в Норвежском море, а в... Баренцевом (?!), и подлодку "Комсомолец" ради красного словца они величают... "золотой рыбкой", дилетантски путая ее с другой титановой лодкой — 661-го проекта, и даже, называя дату гибели "Комсомольца", перевирают ее на год! Но самое-то страшное за-ключается в том, что из той катастрофы Россия так и не сделала должных выводов. Поэтому и "Курск", и К-159 в определенном смысле можно назвать логическим продолжением "Комсомольца", чей тревожный колокол так и не был услышан. Как свидетельствует печальная военно-морская статистика, к слову, не только нашего флота, но и того же американского или английского, французского, пожары на подлодках — явление не столь уж и редкое. Так что в отсеках моряки заживо горят независимо от национальной принадлежности. Но только в России из любой, даже самой страшной катастрофы умудряются не делать никаких выводов. Вот в этом состоит самая главная трагедия. Не отдельно взятого "Комсомольца", не отдельно взятого флота, а всей России, которая уже научилась красиво хоронить своих героев, но никак не научится оберегать их жизни.

Олег Химаныч, "Корабельная сторона"