Елена Петренко: Российскую банковскую систему ждут большие потрясения

Елена Владимировна, российские банки вскоре должны перейти на МСФО. Власти преподносят это как осязаемое продвижение по пути банковской реформы. Но в чем смысл этого перехода? Каковы будут его последствия?

Этот вопрос распадается на два подвопроса. Первое, что это за международные стандарты, и действительно ли они хороши? И второй подвопрос: что же, действительно, сделала власть в лице Банка России и прочих органов для перехода банковской системы на международные стандарты. Начну по порядку.

Сами по себе международные стандарты финансовой отчетности – очень хорошая штука, и хорошо, если когда-нибудь она у нас будет в полноценном объеме, хотя бы в том, который есть сейчас в большинстве стран нашего уровня развития.

Что такое международные стандарты финансовой отчетности? Это просто некая группа правил ведения учета и составления отчетности, которые некоторым образом отличаются от тех правил, которые сейчас существуют в нашем законодательстве. Нельзя сказать, что они отличаются полностью, но есть некоторые принципы, которые присутствуют там, и пока не присутствуют у нас, или у нас присутствуют в урезанном виде. Основные правила я готова перечислить чуть позже.

В принципе, переход на МСФО нужен и правилен, потому что отчетность, которая готовится по МСФО, более понятна и ясна квалифицированному пользователю, как иностранному, так и нашему. Она более полноценна, развернута, и отвечает экономическим реалиям. Ведение учета по международным стандартам тем более хорошо, что позволяет такую отчетность получать в текущем режиме. Если организация не ведет учет по международным стандартам, а только по российским, то понятно, что она может иметь отчетность по международным стандартам только на годовые или полугодовые даты. Если же организация и учет ведет по международным стандартам, тогда она имеет полную картинку для руководства, для акционеров, для внешних инвесторов, если таковые есть, на любой момент времени в текущем режиме. И картинка эта куда более адекватна, чем картинка, получающаяся из нашего российского современного учета. Поэтому это хорошо.

А переходя ко второму подвопросу, все оказывается не так хорошо. Что же реально сделано для перехода банковской системы на МСФО? К сожалению, здесь ответ будет “пока почти ничего”.

Возьмем единственный нормативный документ Банка России, который выпущен по этому поводу. Это Официальное сообщение о переходе банковского сектора РФ на международные стандарты финансовой отчетности от 2 июня 2003 года. Документ содержит некие общие тезисы о том, что банковская система должна переходить на МСФО, что это будет происходить в следующем году, что первая отчетность, которую банки будут готовить по международным стандартам, это отчетность за 9 месяцев 2004 года, и потом в целом за 2004 год. Также там сказано, что Банк России будет осуществлять обучение всех лиц, так или иначе связанных с переходом на международные стандарты, то бишь руководство банков, бухгалтеров, внутренних контролеров банков и банковских аудиторов РФ, для того, чтобы этот переход можно было осуществить. Кроме того, в этом Официальном сообщении несколько раз повторяется любопытный тезис, что банковская сфера должна переходить на МСФО одновременно с реальным сектором российской экономики. Поэтому Банк России должен согласовывать свои действия с Минфином РФ в этом плане, и так далее.

Если мы вспомним, что у нас происходит в реальном секторе, то выяснится, что реальный сектор российской экономики начал переход на МСФО три года назад, и постепенно движется к этому. То есть, в реальном секторе экономики переход на МСФО худо ли, бедно ли, но идет. Минфин напринимал уже кучу нормативных документов, которые переводят правила бухгалтерского учета и составления отчетности российских предприятий на международные стандарты.

А не получится так, что при переходе на МСФО российские банки окажутся в тупике? ЦБ, конечно, скорее всего, выпустит какую-то бумагу, в которой определит, какие резервы должны создаваться под кредиты российским предприятиям. Но в России у нас кредитных историй пока нет, а значит и заемщики должны считаться ненадежными, раз они не могут доказать обратное.

Это не совсем так. У каждого банка существуют категории клиентов, с которыми он работает много лет, у которых есть кредитные истории хотя бы в данном банке. Особенно в регионах. Там вообще с этим проще. Мы, в силу своей специфики, с региональными банками работаем очень много, в основном, у нас клиенты – региональные банки. В регионах с кредитными историями куда проще, потому что там все всё про всех знают. Там действительно ведется работа по изучению каждого лица, которое кредитуется. Поэтому нельзя сказать, что все кредиты российским предприятиям плохие, хотя, конечно, многие.

Но, тем не менее, учитывая состояние российской экономики, которая абсолютно зависима от цен на нефть, учитывая состояние многих российских предприятий и специфику нашего менеджмента, в любом случае любой кредит, выданный российскому предприятию, рисковый. И банки должны будут создавать резервы. Ну, пусть не 100%, но и 50% будет слишком тяжело.

Даже 20% резервов выведет все прибыли наших банков, я не имею в виду 200 крупнейших, но, по крайней мере, всех остальных, в минус.

И что с этим делать?

Вот, собственно, это следующее, о чем я хотела поговорить, - что же ждет наши банки после того, как они перейдут на МСФО? А их ждет примерноследующее.

Во-первых, большинство из них получит отрицательный капитал, не прибыль, а капитал, собственные средства. Почему? Потому что МСФО предполагают применение стандартов инфляции и гиперинфляции. До недавнего времени, до 2002 года, наша экономика была еще гиперинфляционной. И поэтому большинство иностранных аудиторских компаний, входящих в “большую четверку” и иже с ними, применяют стандарты гиперинфляции при переводе российской отчетности на МСФО. Даже если не применять стандарты гиперинфляции, применение стандартов обычных инфляционных процессов уже приводит к значительному снижению размеров капитала. Если в минус даже кто-то и не “вылетит”, то, во всяком случае, значение собственных средств по международным стандартам будет существенно ниже, чем то, которое они имеют сейчас, и которое по своей отчетности представляют в ЦБ и прочим пользователям. Это первый минус, который ждет наши банки.

Второй минус. Из прибыли, как правило, все получат убытки. То есть, положительный финансовый результат вряд ли кто-то будет иметь по результатам создания резервов, по результатам использования принципа предусмотрительности. Есть и такой принцип международных стандартов – принцип предусмотрительности и осторожности. Его можно сформулировать так. Все расходы нужно начислять, если есть хоть какое-то предположение, что эти расходы могут быть. А все доходы нужно начислять, только если есть 100% уверенность, что эти доходы будут. Значит, расходов у банков будет сильно больше, доходов – сильно меньше, это тоже существенно повлияет на финансовый результат. Ну, и конечно, уже упомянутое создание резервов. Очень многие лишатся прибыли. Если прибыль и не уйдет в минус, то она будет крайне маленькой по сравнению с той, которая есть сейчас. Я говорю о большинстве банков, не о тех, которые уже большие и толстые, и давно работают с “PriceWaterhouse” и прочими компаниями “большой четверки”.

Конечно, ЦБ может рассуждать следующим образом: эти 200 крупнейших банков составляют 80% активного банковского сектора. На семинаре по МСФО сотрудники ЦБ, не называю фамилий, примерно так и сказали: поскольку 200 крупнейших банков – это 80% активной банковской системы, то на остальные банки, по большому счету, можно и наплевать.

Что их ждет в этой связи? Кто разорится – тот разорится. Не разорится – и слава Богу. Это будут их управленческие проблемы и управленческие расходы.

Здесь два ключевых момента. Что отчетность банков по МСФО будет плохой, это понятно. Даже если эту отчетность будут составлять и проверять российские аудиторы, а не “большая четверка”. Все равно она будет хуже, чем та отчетность, которая есть сейчас. Может быть, основные показатели и не будут отрицательными, если работать с отчетностью будут российские аудиторы, потому что российские аудиторы более мягко высказывают свои профессиональные суждения и применяют принципы МСФО.Но все равно она будет значительно хуже. Если Банку России все равно в отношении этих банков, значит, по всей очевидности, никакого выхода из этого положения не будет. Большая часть наших банков будет вынуждена или закрыться, или слиться, или объединиться.

Если вы помните, за последние 10 лет тема укрупнения банковской системы всплывала 3 раза. В средствах массовой информации постоянно проходили сообщения, что маленькие банки будут ликвидировать, что их будут сливать и вообще оставят, условно говоря, 300 банков на всю российскую систему. Каждый раз почему-то ничего не происходило. Каждый раз подавляющее большинство банков оставалось жить, в том числе и маленькие. Есть надежда, что в Банке России есть какие-то силы, которые понимают, что маленькие банки не надо закрывать, они нужны. Нужны для работы с маленькими клиентами, нужны для работы в отдаленных регионах нашей страны, куда большие банки не добираются, там есть только Сбербанк - единственная альтернатива этим маленьким банкам. Вообще, почему бы не быть маленькому банку, если он работает успешно, что в нем плохого?! Но, в целом, конечно, всех ждет большое потрясение.

Но в ЦБ основная претензия к маленьким банкам, да и у многих аналитиков, всегда заключалась в том, что это карманные банки под конкретные предприятия.

Это не всегда так. Хотя где-то в половине случаев это так. Но в другой половине случаев такие банки обслуживают целую сеть предприятий. Просто это предприятия какого-то района, даже не области, а района области, или какого-то сегмента деятельности.

И потом, даже если существует “карманный” банк, что в этом плохого, если он не нарушает при этом действующее законодательство? Разве предприятия, которые создают банк для своих целей, не имеют права пользоваться его услугами, если они же являются его акционерами? Зачем тогда акционерам вообще может быть нужно создавать банки, зачем акционерам уже имеющихся банков увеличивать уставные капиталы, если они не рассчитывают на то, что банки именно этим акционерам будут оказывать услуги? Иначе кто в принципе будет вкладываться в банки?

Кстати, исходя из позиции ЦБ возникает ощущение, что сотрудники Банка России действительно искренне считают, что люди и предприятия, которые создают банки, вкладывают в их уставные капиталы суммы, - альтруисты, то есть они создают банки просто для того, чтобы банк был. А банк должен, как будто бы, работать на кого-то еще, а не на тех, кто его создал.

Нет, учредители конечно не альтруисты, но банк они создают не для того, чтобы просто обслуживать предприятие, а чтобы денежки отмывать, - есть и такое мнение.

Денежки можно отмывать и без банка, скажем честно. Деньги можно отмывать и не в том банке, который тобой создан, если достаточно хорошо ему за это платить.

Понятно, что у чиновников создается впечатление, что люди для своих целей создают банки. А для чего бы они хотели? Они хотели бы, чтобы пришли люди, создали банк совершенно бескорыстно: берите, кто хотите?! Мы тут вложились неизвестно на какой срок в уставной капитал, и ничего от этого не хотим - абсолютно ничего, даже дивидендов. Потому что дивиденды платить в российской экономике очень накладно. Слишком много налогов нужно заплатить вначале, чтобы потом можно было выплатить дивиденды, по которым уже маленький налог. Стало быть, акционеры банков ничего не должны от банка хотеть, они его создали, а все остальные пусть пользуются, пусть банк обслуживает население, сельхозкооперацию, прочее.

Понятно, что так не бывает. Любой предприниматель преследует свои цели. А рассматривать банк просто как выгодное вложение средств давным-давно уже невозможно, потому что доходность банковского сектора весьма и весьма спокойная, отнюдь не такая безумная, как была в 1991-93 гг., когда даже кредиты выдавались под проценты, измеряемые в тысячах (или в крайнем случае в сотнях) процентов годовых. Или когда происходил огромный рост на фондовом рынке, и банки могли за счет фондового рынка обеспечивать “здоровенную” доходность.

Сам по себе банк рассматривать как доходный инструмент для вложения я бы не стала ни за что. Поэтому банк рассматривается как инструмент для иных целей, самых разнообразных. Осуществление бесперебойных расчетов. Оперативное получение кредитов. Нормальное валютное регулирование и валютный контроль для тех, кто связан с экспортом или импортом. Это я говорю о законных целях. Какие-то еще специфические услуги – карты, аккредитивы, получение банковских гарантий, в том числе для инструментов по “серым” и “черным” схемам. Безусловно, куда же от этого денешься! Людям это надо, а раз это востребовано, это будет. Закрыв маленькие банки, мы не избавим нашу экономику от этих схем. Они будут до тех пор, пока они будут более выгодны, чем соблюдение законодательства.

С вашей точки зрения, банки должны укрупняться? Должны происходить процессы слияния?

Они должны происходить естественно, а не путем давления со стороны власти в лице Банка России. Если процессии слияния и поглощения происходят естественно, значит, пусть так оно будет.

Нужно отметить, что укрупнение имеет и некоторые отрицательные моменты. В частности, вопросы контроля. Что происходит, например, когда несколько банков укрупняются путем присоединения к большому банку? Присоединенные банки превращаются в филиалы. Дальше эти филиалы начинают творить все что угодно по той простой причине, что их руководство несет ответственность только перед главным руководством банка, перед законом ответственность несет уже руководство головного банка. В филиале начинаются злоупотребления в сфере уплаты налогов, с точки зрения применения тех же “серых” и “черных” схем. Осуществить нормальный контроль за этими филиалами, если их там штук 50 по всей России, банк вряд ли может. Прав у этих филиалов, с одной стороны, мало, с другой стороны, достаточно, чтобы творить многие безобразия. Это первый минус, который я вижу в укрупнении.

Маленький банк сам за себя отвечает. Поэтому в первую очередь - он сам себе контролер. Кстати, и для головной конторы банка филиал очень удобен. Потому что там можно что-то такое “нехорошее” осуществить, что при проверке головной конторы ЦБ никогда не увидит. А чтобы ЦБ догадался, что еще нужно в том или ином филиале специальную встречную проверку провести, это уже нужно быть семи пядей во лбу, и иметь инсайдерскую информацию, иначе не получится. Еще раз повторяю, происходит укрупнение – ради бога, пусть происходит. Банки сливаются, объединяются, присоединяются. Но это должно происходить естественно, по экономическим причинам, а не по давлению сверху.

Елена Петренко (биография)

Генеральный директор ООО «Консультационно-аудиторская фирма «Деловая Перспектива»»
Родилась в 1971 году в Москве.
В 1993 году окончила экономический факультет Московского Государственного Универси-тета им. М.В.Ломоносова, квалификация – экономист-математик, специальность – экономиче-ская кибернетика.
В настоящее время заканчивает юридический факультет Международного Университета (в Москве).
С 1991 года работает в области банковского аудита, аудита прочих финансовых институ-тов, бухгалтерского и налогового консультирования.
В 1995 году совместно с двумя партнерами была создана Консультационно-аудиторская фирма «Деловая Перспектива», в рамках которой оказываются аудиторские, консультационные и прочие сопутствующие услуги банкам и финансовым компаниям.
Является советником Председателя Регионального отделения ФКЦБ России в Централь-ном федеральном округе по вопросам деятельности коммерческих банков и финансовых ком-паний, бухгалтерского учета, отчетности и налогообложения.
В 1988 - 1994 гг. преподавала в Экономико-Математической Школе при экономическом фа-культете МГУ им.М.В.Ломоносова.
С 1995 года является преподавателем Академии Народного Хозяйства при Правительстве РФ (Учебный Центр «УНИТЭК», Школа Финансового Менеджмента и Банковская Школа), Меж-дународной Академии Бизнеса и Банковского дела (г.Тольятти), Российской Экономической Академии им. Г.В.Плеханова, а также Информационно-аналитического и учебного центра НАУ-ФОР.

Сокращенный вариант, полную версию читайте здесь

OPEC.RU