В кают-компании: забортный годок

Исход перестройки. Флот еще (пока) бывает в морях. Замполит лично обошел отсеки перед последним на этом выходе в море погружением. В политотделе бригады предупредили: от результатов выхода в море вашего атомохода на ходовые испытания будет зависеть вожделенный перевод в столицу. Ваш экипаж как инициатор соцсоревнования в Беломорской ВМБ среди личного состава срочной службы “Передай свой опыт смене” — на особом контроле.
Замполит любовно заполнял клеточки на лично изготовленном стенде “Экран социалистического соревнования”, что висел в жилом отсеке возле кают-компании, следил за вывешиванием свежих “Боевых листков” прямо на боевых постах и бдил за девственной чистотой плаката “Прожектор перестройки”, на котором неизвестный злоумышленник упрямо писал украдкой нехорошее слово. Он же подрисовывал гигантские фаллосы американским рейнджерам на плакате “Откуда исходит угроза СССР”. Надо сказать, с успехами в инициированном им же соцсоревновании по “передаче опыта” дела обстояли неважнецки. Вместо десяти матросов-”годков”, которые должны были уволиться в запас сразу по приходу в базу, на корабль уже прислали из “учебки” десять молодых туркменов, отловленных работниками тамошних военкоматов прямо в знойных песках. До службы они видели только один вид кораблей — верблюдов, кораблей пустыни... За две недели выхода в море туркмены, как их не гоняли и не дубасили старшие товарищи, научились только “шуршать” приборку в отсеках и истошно кричать “Смирно!” при виде любого, кто старше их по возрасту. “Годки” были в трансе: старпом, который шутить не любит, пообещал уволить их только тогда, когда последний их сменщик сдаст все зачеты и научится не шарахаться от своей матчасти. А пока из матчасти юные “пустынные” подводники выучили назубок только устройство так называемых отсечных герметичек, то есть контейнеров для мусора. “Годки” почему-то повадились называть герметички “дэмэбэшными чемоданами”. Кстати, над тем, почему в пехоте старослужащие называют увольнение в запас “Дембель”, а на флоте — “Дэмэбэ”, до сих пор ломают голову отечественные лингвисты...

За час до погружения отсечный народ по команде потянулся наверх, на мостик, выбрасывать мусор из отсеков. Потащили герметички и туркмены, гремя ими по непривычно крутым трапам. И вдруг... Шальные глаза малодого матроса, спустившегося в центральный пост, были каждый размером с пиалу для туркменского чая: “Вай-вай, дэмэбэ утанул! Ай, утанул дэмэбэ!” Старпом, оказавшийся в тот момент в центральном, мгновенно среагировал и взревел: дать по кораблю сигнал “Человек за бортом”. В его практике много лет назад уже был случай, когда в море с мостика свалился “годок-дэмэбэшник”, перепивший в своем трюме бражки. В считанные минуты швартовные команды выскочили наверх в полной экипировке, вахтенный механик дал реверс обеим турбинам, а адмирал из штаба флота, старший на борту, спросонок сообразил в своей каюте, что в плане проверок такого учения не было. Через час хождения лодки по квадрату поисков приунывший замполит (ой, не видать перевода в Москву!) догадался попытать молодого матроса-туркмена с глазами-пиалами, кто же конкретно из “годков” свалился за борт. После допроса выяснилось: в Белом море канула всего лишь мусорная герметичка, “дэмэбэшный чемодан”...

Фото www.submarina.ru">www.submarina.ru