М Ж

Вечер после сольника в Украинском театре. Жванецкий в гримерке. Посетитtли, цветы, подарки, коньяк... Человек, который привел нас поговорить с писателем, общается с администратором Жванецкого.
- Хороший человек. Как зовут?
- Миша.
Хорошее имя Миша. Надо чаще встречаться.
Два человека...
Или один?
Или несколько?
На сцене ...
И в жизни...
Что написано,
А что сказано
Все Жванецкий...

Лето...Яркое солнце. На краю пирса стоит полный мужчина невысокого роста. Рядом разговаривают две двенадцатилетние девочки. К краю пирса подбегает мальчиком:
- Тетенька, а здесь нырять можно?
- Вот сейчас дяденька прыгнет, тогда узнаем...
Жванецкий оборачивается...
- Какая хитренькая тетенька!
Так, все, что он подслушал, подсмотрел, попробовал когда-либо, становится его монологами, миниатюрами, словесными этюдами.
Не могу сказать, что пишу: я не пишу романов, не пишу повестей, не пишу ничего сюжетного...
Хотя, если вдуматься, во многих моих произведениях есть сюжеты. Притом, нельзя достаточно точно определить жанр, в котором я работаю: миниатюры, монологи... Видимо, игрой моего ума люди наслаждаются. Или, по крайней мере, хотят это слышать, люди приходят. Я пытаюсь им это дать — вот и все.
Он подслушивает жизнь, перенося ее в творчество, а мы слушаем его творчество, чтобы понять нашу жизнь.
- Ну, расскажите мне, что вас так тревожит?
- Наша жизнь. Разве вы сумеете мне помочь?
- Попробуем. Что именно вас тревожит?
- Они что, идиоты? Они что, не понимают?
- Седуксен, тазепам, 1 таблетка после еды 3 раза в день.
Он выписывает нам по малой дозе своего юмора, чтобы мы что-то поняли...
И про самого Жванецкого, хотя он каждый раз другой. Каждый раз на новом месте: посмотрел, сказал фразу, припечатал — и убежал.
Поток сознания, но уже в литературной обработке.
Пишет рваными фразами и рваными мыслями думает.
Очередей не стало. Жители стоят в демонстрациях.
Единственное, что добавилось, — звук. Слышны слова! Проклинают громко. Это и дает надежду.
А сколько потеряно друзей?
А сколько потеряно талантов?
Испытание деньгами мы не выдержали, приступаем к испытанию временем.
Мне часто говорят о том, что большая часть моих произведений ориентированы в прошлое, в Советскую жизнь. Не думаю. Например, я начал сегодня свое выступление с монолога о терроре — это совершенно настоящее. А вообще я нахожу там, где я мастер. Если б вы Чехова поймали и спросили, он тоже так писал. И Толстой писал там, где он мастер: "Война и мир", например, о прошлом. Но это не прошлое, это там где человек все понял. Я постепенно начинаю наполняться сегодняшней жизнью и тоже ее начинаю понимать. И, наверное, уже появляются произведения и про эту жизнь, они перемешиваются со старыми.

Реальность Жванецкого перемешивается с реальным Жванецким.
2001 год, первое апреля. Музкомедия. Сборный концерт. По узкому коридору в быстром темпе идет Михал Михалыч. За ним бежит молодая журналистка с явным желанием пообщаться.
- Михал Михалыч, постойте!
Жванецкий не оборачивается.
Его окликает Карцев:
- Миша, тут девушка у тебя хочет взять интервью...
Жванецкий останавливается, окидывает симпатичную журналистку с ног до головы лукавым взглядом.
- И это все, что она может взять?

Каждое слово — догма, каждое замечание прилипает легко и навсегда.
Предназначение женщины: возбуждать и успокаивать.
Как сказал Михайлик, наша беда не в том, что молодость уходит, а в том, что она никогда не уходит. Так иногда думаешь: сколько можно! Надо стать мудрее, надо стать солиднее — вот это как раз для меня очень сложно. Это одесская порода такая. Все время зажигаешься: от женщины — колено в руке мечтаешь держать всю свою жизнь. И совершенно не важно, в какой ты находишься форме, это значения не имеет — ты просто хочешь контактировать, хочешь ощущать жизнь, прошлую, настоящую, любую.
Почему я облегченно вздыхаю, увидев обрюзгшую, лысую физиономию с яркими признаками перепоя или парадантозно-склеротической тоски, с шумами в сердце и свистом в легких. Куда я к этой развалине такой молодой и кудрявый? А эта развалина ко мне? И нас не оторвать. То ли он сейчас приступает к лечению того, от чего я вылечился. То ли я заболеваю тем, что у него уже было.

Не каждая мысль достигает собеседника, некоторые остаются висеть в воздухе из-за избытка мудрости и ненавязчивости одновременно.
Позвольте похвастаться, я почти единственный, кто ничего не изображает, выходя на сцену или на экран, не перевоплощается. Это очень сложно. Каждый из артистов, ведущих каких-то популярных программ на телевидении, такие, как, например, (Дмитрий Нагиев, Михаил Леонтьев, Регина Дубовицкая) — любой, кто нам не нравится, объяснит, что он все делает для публики: он думает совсем не так, у него дома хорошая библиотека, он культурный человек, на самом деле спокойный, тихий, хороший семьянин и так далее... Но чтобы поддержать свой рейтинг, он патлатый, пошлый и все сводит, как говорил Матвей Ганапольский, "в аспекте койки". Это до того мерзко и надоело уже, что из секса я могу расценивать это как отношение низов и верхов.
И газеты, конечно, только о том, как себя вести в постели, как будто мы из нее не вылезаем.
На сцене, и за кулисами ведет себя одинаково: если провоцирует, то интеллигентно. После каждой реплики жирная точка...Для осмысления.
Перед интервью. Читает протянутую визитку...
-Гребенюк... Не похож.
Средних лет женщина радостно подбегает к Жванецкому
- Михал Михалыч, мы ведь с вами встречались...
- И вы думаете, я должен это помнить?
Солнце ударило из зенита. Вчерашнее стоит столбом. Трудно вспомнить, так как невозможно наморщить лоб.
Он не морщит лоб, потому что весь практически состоит из лба. И все это ум.
Этот ум смотрит на тебя в упор в ожидании вопроса.
И смеется...
Ты стоишь, загипнотизированный, и лихорадочно придумываешь глупость.
- Он сам не понимает вопроса и спрашивает меня. Это приятно.
- Я вас слушаю...
Он слушает нас, а мы его: что хорошо, что плохо.
Он знает все.
Меня всегда интересовало, почему плохой язык, скверная дикция, отсутствие мысли вызывает такое большое желание встретиться с аудиторией?
Я не говорю, что нет ничего хорошего сейчас. Для меня хорошим является, как ни странно, политика: там много интересного, много хорошего. В экономике сейчас много хорошего происходит: страна поднимается, разворачивается, как-то становится лучше. Несмотря на пошлость, похабство, порнографию и всякую гадость, в главном страна движется правильно. Я уже говорил, что мы сидим, лежим, валяемся, но на правильном пути. Это, наверное, самое главное. Мне не приходится пока краснеть за президента (я имею в виду все-таки Россию) Приятно, что люди разговаривают по-английски, по-немецки (Чубайс, и Гайдар) и выступают свободно, вы знаете, мне это нравится.
Он говорит и влияет.
Не без последствий для тех, о ком говорит.
Я краснею за телевидение, за литературу. За балет и театр мне не стыдно — там все в порядке. Если вы приедете в Москву и посмотрите вокруг, Москва остается центром, не остается провинцией, что бы ни происходило. Не могу того же самого сказать о других городах, других странах.
Одессит, несмотря на любую прописку
Одесса. Очередной юбилей реабилитационного центра. Поздравить Бориса Литвака съехались все друзья. Много гостей с Москвы: Ширвиндт, Державин, Альтов, Жванецкий... Гостям на память подарили маленьких золотых ангелочков — символ Центра. Жванецкому не дали...
-А я что не гость?
-Миша, ты не гость, ты наш.
Отдыхать там, на Западе так же тошно, как здесь жить. Здесь ты делаешь вид, что не понимаешь, как все живут, там — действительно не понимаешь.
За рубежом наши люди сильно меняются. Эмигранты очень обидчивые, если их чем-нибудь заденешь, обижаются до невозможности. Попробуй скажи, что рестораны невкусные, или того хуже, что они не нашли себе места в Америке. Хотя я этого не говорю, потому что я не знаю, я там не жил. Читая свои произведения у них, надо быть таким деликатным. А сегодняшний юмор отличает не деликатность, прежде всего — это половуха, чернуха, грязнуха и так далее. А юмор в соединении с деликатностью делает человека остроумным.

Всего, чего хотел в жизни — добился. Но как мало
хотел...

Хотел мало. А мечтал...

- Мечты — само слово пошлое. Есть какие-то желания, которые меня преследуют. Даю формулу в заголовок: "Не существует того, чего ты хочешь. Есть то, к чему ты можешь приспособиться!" Если мы вдумаемся вместе, это так. То, о чем ты мечтаешь, никогда не достигнешь и никогда не успеешь. Конечно! Ты думаешь малышом стать летчиком, космонавтом, а это редко осуществляется.
Ты нечетко обрисовываешь свои мечты. Я не знаю, о чем я мечтал: точно не думал стать писателем, и не знаю, писателем ли вообще я стал? Каким-то непонятным человеком, который сам вроде бы и пишет себе и в то же время произносит написанное со сцены, что настоящих писателей сильно раздражает.
Моя главная задача — не оскудеть, не иссякнуть. Не оскудеть. Это вроде мечта.

...Помер, не найдя смысла в жизни, а тот помер, найдя смысл в жизни, А тот помер, не ища смысла в жизни, а этот вообще еще живет! Надо с ним побеседовать.
P.S.
Мы побеседовали. Жванецкий живет!
И нам захотелось тоже.

Светлана ЛАЙТАН
Игорь ГРЕБЕНЮК
Фото Сергея Довгого