В кают-компании: "Рубин" на приборке

Атомная подлодка “Андромеда”, благополучно отстрелявшись новеньким “Метеоритом-М”, возвращается с испытаний из полигона Белого моря домой, в Северодвинск. До “входного” Никольского буя остается всего несколько часов хода. На корабле объявлена традиционная в таких случаях большая приборка. Как положено, участвуют в приборке все — и экипаж, и гражданская сдаточная команда Севмашпредприятия. Старпом Николай Петрович Гузанов ходит по отсекам, зорко высматривая “шлангов”, то есть отлынивающих от этого священного мероприятия.

В жилом 5-бис он долго и нудно инструктирует старшину отсека, старшего матроса третьего года службы: мол, если найду беспорядок в твоем заведовании, уволишься в запас последним. Почему у тебя в отсеке не все пашут? Годок, старший матрос, который счет времени до демобилизации ведет уже даже не на дни, а на часы, минуты и секунды, вдохновляется. Достается и военным, и гражданским. Годок гоняет из кают всех залежавшихся шлангов, не взирая на чины, должности, а также военные и гражданские звания. Народ, собиравшийся перед приходом в Северодвинск подремать или на худой конец забить доминошного “козла”, тяжко вздыхает. На большой приборке самый главный в отсеке — его старшина, тут против военно-морских традиций не попрешь. Приходится браться за ветошь и швабры... В одной из кают живут крупные специалисты-руководители из проектного бюро “Рубин”. Они сами выбрали для проживания четырехместную каюту именно в 5-бис отсеке, а не в элитном втором, рядом с командиром. Во-первых, здесь не так зазорно вовсю греметь костяшками домино и нардов во время учебной тревоги, во-вторых, ближе до камбуза и кают-компании. Годок-старшина, вломившись в каюту, мрачнеет и закручивает гигантские усы, которые любовно отращивал все три года службы. Далее происходит примерно такой диалог:

— Так... Почему шлангуем? Оборзели? А ну, рысью на приборку!

— Да как вы смеете? Здесь три кандидата наук и один доктор!

— Да по мне хоть фельдшер-ветеринар. Ишь, доктора нашлись. Щас мигом вылечу.

— Мы будем жаловаться... лично главкому.

— Че? Дыши ровно, очкарик. Смирно!

“Рубиновские” ребята забыли, что маленький человек, облеченный хоть на час-другой безграничной властью, становится страшен во гневе... К концу большой приборки, за час до подхода подлодки к Никольскому бую, командир вызывает старпома: идите лично пригласите старшего из “рубиновских” конструкторов, необходима его подпись в итоговом документе ходовых испытаний. Он где-то в 5-бис живет. Да смотрите поаккуратней, если вдруг спит — не разбудите. И повежливей, пожалуйста. Доктор наук любит флотскую интеллигентность... Старпом, оказавшись в 5-бис отсеке, долго не может признать в замызганном очкарике со шваброй, выплясывающем возле гальюна танец дворника-ассенизатора, старшего из конструкторов. Даже неудобно показалось его к командиру приглашать в таком виде... Старпом подзывает старшину отсека, свирепого годка, и что-то шепчет ему на ухо. Годок понимающе кивает.

-- Эй ты, очкастый, ладно, оставь швабру. Быстренько умойся и пулей к командиру. Время пошло!

От вестового кают-компании Андрея Михайлова: присылайте ваши морские байки по адресу [email protected]