Между прошлым и будущим: Есть только МиГ... МиГ-31

МиГ–31 и «Пермские моторы» сквозь призму иракской войны
Казалось бы, какая связь между агрессией США и Великобритании против Ирака и «Пермскими моторами»? На первый взгляд, вроде бы никакой. Однако…

Но если начать анализировать, то начинаешь вспоминать, что в армии Ирака есть вертолеты Ми–8 с двигателями ТВ–2–117, изготовленными на нашем заводе. Продолжив рассуждения о военной технике, понимаешь: «Пермские моторы» — это не только ПС–90А и газотурбинные установки для «Газпрома». «Пермские моторы» — это еще и двигатель Д–30Ф6 для дальнего истребителя–перехватчика МиГ–31. Вот здесь–то и кроется основная логическая связь между нашим заводом и войной в Ираке.

Были бы на вооружении иракской армии несколько полков МиГ–31, вполне вероятно, что и войны бы никакой не было. Потому как ни один авианосец и бомбардировщик армии США не смог бы подойти к границам Ирака ближе, чем на 500 км — из–за вероятности быть уничтоженным. Большинство крылатых ракет, выпущенных с крейсеров и самолетов противника, были бы также уничтожены самолетом российского производства. Вот и вся информация к размышлению.

Тут же вспоминаю свой разговор более чем годовой давности с одним из вице–президентов Pratt&Whitney на тему: зачем «Пермским моторам» оборонный заказ? Логика американца была проста и железобетонна: P&W своим участием в акционерном капитале завода не мешает «Пермским моторам» получать оборонный заказ. Почему? Потому что... он им не нужен(!), «так как не нужна военная авиация». На мой наивный вопрос: «А как же мы будем защищаться от внешних угроз?» — я получил такой же бронебойный ответ: «А мы вас защитим, мы же теперь друзья, а не враги». Я опять спросил: «Как «защищали» Югославию от ее законного президента — точечными ракетно–бомбовыми ударами по ее территории?». Ответ со стороны «Пратта» последовал через несколько месяцев... в виде тайной скупки блокирующего пакета акций пермского моторостроительного конструкторского бюро.

Сейчас, когда бомбардировщики и штурмовики с двигателями наших коллег из «Пратта» утюжат землю Ирака, можно было бы продолжить эту дискуссию. Но исторический опыт показывает: все международные дискуссии возможны только при равенстве сил дискутирующих, в противном случае дискуссия переходит в диктат.

Ощущаешь тревогу, когда смотришь репортажи о войне в Ираке. Горько и больно за беззащитный иракский народ. Но тревога проходит, когда слышишь в небе гул «пермских моторов» у пролетающих на бреющем полете самолетов — из пермского полка — МиГ–31. Становится спокойней, когда осознаешь, что у нас есть оснащенная современной техникой российская армия. Но сегодня это — современная техника. А завтра? Что противопоставим мы завтра тем, кто вдруг захочет нас «защитить» от нашего президента или правящей партии, имеющих свою, отличную от этого «защитника», точку зрения в вопросах мирового устройства?

Сегодня становится очевидным, что «ельцинско–гайдаровская» эйфория по поводу вечной дружбы с братским американским народом, засевшая в умах отдельных государственных мужей и руководителей производств, должна уступить место здоровому прагматизму и трезвому расчету во всех международных делах.

Настала пора честно и открыто сказать американцам: произошла ошибка с допуском вас в акционеры «Пермских моторов», просим покинуть территорию предприятия. И уже там, за забором, продолжать выстраивать отношения. Пора нам сменить роль безучастных «американских наблюдателей» за происходящим на активную гражданскую позицию по отстаиванию национальных интересов. И этим немедленно должны заняться те, кому следует этим заниматься.

Теперь, по всей видимости, Родина вспомнит, что «есть только МиГ между прошлым и будущим», и есть будущее у «Пермских моторов» с двигателем для этого сильного и прекрасного МиГа.

Сергей ПЕРМЯКОВ, член совета директоров АО «Авиадвигатель» и АО «Пермский моторный завод»
«Новый Компаньон» (Пермь)