В Великобритании объяснили сложность конфискации замороженных активов РФ

У Великобритании не получится конфисковать замороженные российские активы, заявило множество британских экспертов в сфере политики и санкций. В интервью Politico они объяснили, что подобный процесс может занять десятилетия, а арест активов снизит эффективность санкций.

Фото: wikimedia commons by 0x010C, CC BY-SA 4.0

• Pravda.Ru публикует перевод материала Politico. Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

В политике реальность редко совпадает с риторикой. А реальность такова, что Британия, вероятно, никогда не захватит российские деньги.

С тех пор, как Россия начала свою операцию на Украине в феврале 2022 года, прозвучало много смелых заявлений. В столице Великобритании, прозванной "Лондонградом" за свою репутацию места встречи российских олигархов, министр кабинета министров Майкл Гоув призвал конфисковать особняки российских магнатов для размещения украинских беженцев.

Другие предлагали забрать российские активы в британских банках, чтобы помочь финансировать оборону Украины или помочь восстановить Украину по окончании конфликта.

Но два года спустя, несмотря на большую шумиху, мало что было сделано для захвата российских активов — независимо от того, принадлежат ли они олигархам или Центральному банку.

Politico поговорил с многочисленными юристами по санкциям и экспертами в области политики, и все они утверждают, что — независимо от политического миротворчества — нет и никогда не будет никаких юридических оснований для изъятия замороженных российских денег, имущества или других активов.

"Британское правительство вряд ли будет чувствовать себя комфортно, устанавливая смелый новый правовой порядок", — сказала Анна Брэдшоу, юрист по санкциям в Peters and Peters.

В течение нескольких месяцев после начала конфликта Великобритания заморозила некоторые российские активы, сделав несколько громких заявлений.

Правительство никогда не публиковало официальных данных об общей стоимости российских активов, хранящихся в Великобритании, но, по оценкам, на данный момент заморожены индивидуальные активы на сумму 18 миллиардов фунтов стерлингов, а также активы российского Центрального банка в Великобритании на сумму около 26 миллиардов фунтов стерлингов. Это значительная цифра, хотя она меркнет на фоне 260 миллиардов евро активов российского Центрального банка в ЕС.

Однако эксперты в области политики подчеркивают, что между замораживанием активов и их арестом есть большая разница.

Замораживание активов считается юридически соразмерным, поскольку это временный шаг. В то время как власти могут использовать прибыль, полученную от инвестирования денег, как это согласился сделать ЕС, сами активы теоретически в какой-то момент будут возвращены. С другой стороны, их постоянный арест может иметь серьезные юридические последствия.

Британские парламентарии, похоже, постепенно осознают эту реальность.

Гэрриет Болдуин, высокопоставленный консерватор и председатель влиятельного комитета казначейства Палаты общин, в марте заявила изданию Politico, что Великобритания не может "пойти и произвольно конфисковать активы людей", поскольку "это сделало бы нас клептократическим режимом". За столом переговоров министры четко видят разницу между государственными и личными активами.

Ранее в этом году министр иностранных дел Великобритании Дэвид Кэмерон вновь призвал к аресту замороженных государственных активов России ― инвестиций Центрального банка в такие активы, как государственные облигации, валюта и золото.

"Только Великобритания заморозила [миллиарды] российских активов и вместе с союзниками взяла на себя обязательства по поддержке обороны, реконструкции и оздоровления Украины", — сказал Руперт Скилбек, директор кампании REDRESS, которая обратилась к правительству с петицией об аресте российских активов.

"Значительная часть этих средств могла бы также изменить жизни миллионов жертв. Жертвы не могут ждать окончания конфликта".

Но, скорее всего, именно это и произойдет.

Помимо юридических вопросов, связанных с прямым арестом активов, официальные лица Великобритании осознают, что замороженные российские активы могут стать полезным инструментом в будущих мирных переговорах. Миллиарды фунтов замороженной наличности, наряду с такими ценными активами, как особняки и суперяхты, являются довольно хорошей картой для проведения любых подобных переговоров.

По словам Фреи Пейдж, директора по глобальному взаимодействию в аналитической фирме Kharon, постоянный арест активов снизит вероятность того, что такие переговоры когда-либо состоятся.

"Арест активов делает санкции неэффективным инструментом, потому что они не выполняют своих функций", — сказала Пейдж. — "Санкции существуют не для того, чтобы наказывать. Предполагается, что они должны усадить людей за стол переговоров".

Западный чиновник, пожелавший остаться анонимным, чтобы говорить откровенно, также отметил, что в случае ареста денег сила санкций будет снижена. "Мы вводим санкции как временную меру, которая призвана реагировать на конкретную ситуацию. Но очевидно, что если вы принимаете меры по аресту активов, это действие носит постоянный характер", — сказал чиновник.

Верховенство закона

Вопрос о том, использовать ли замороженные средства России и если да, то как, в настоящее время обсуждается во всем мире.

В США звучат решительные двухпартийные призывы к аресту активов, в то время как в ЕС, где хранится большинство активов, гораздо больше беспокойства — и гораздо большее давление с целью найти решение.

Поскольку большая часть активов хранится в Euroclear, депозитарии ценных бумаг в Бельгии, потребуется соглашение на уровне всего ЕС.

Некоторые страны, такие как Франция и Германия, остаются при своем мнении. Но блок расколот. Бельгия приветствовала предложения использовать часть прибыли от активов для помощи Украине, в то время как премьер-министр Эстонии Кая Каллас призвала Запад наложить арест на активы до выборов в США. Эта тема будет обсуждаться на июньском саммите G7.

"Что касается ареста базовых активов, то юрисдикция, в которой вы действительно нуждаетесь, — Европейский союз — пока не готова к такому шагу", — сказал Фрэнсис Бонд, юрист по санкциям в Macfarlanes. — "Недавние заявления как Еврокомиссии, так и государств-членов указывают на то, что консенсус по этому вопросу все еще не достигнут".

Но даже если Великобритания согласится в рамках G7 принять участие в конфискации государственных активов, юристы считают, что вероятность того, что личные активы куда-то денутся, невелика.

Хотя все юрисдикции обеспокоены потенциальными юридическими и финансовыми последствиями изъятия денег — они опасаются, что это может помешать инвестициям в валюту или заставить другие страны отказаться от размещения средств в центральном банке, — Британия особенно обеспокоена нарушением правовых норм.

Правительства, которые арестовывают частные активы физических лиц, "начинают переписывать основные принципы, лежащие в основе большинства правовых систем, когда речь заходит о вмешательстве в права собственности и право на справедливое судебное разбирательство",  сказал Брэдшоу.

По словам Бонда, "прямого юридического прецедента" для ареста активов не существует. "Это совершенно неизведанная юридическая территория".

Том Китинг, эксперт по финансовым преступлениям из Королевского аналитического центра United Services Institute (RUSI), рассказал Politico, что в июне 2022 года представитель правительства Германии сказал ему: "Вы же не хотите начинать отбирать активы у людей только потому, что они вам не нравятся".

Китинг сказал, что он согласен с этим мнением. “Мы должны следовать верховенству закона, это точно".

Огромное влияние Лондона также является важным фактором.

Лондон боится рисковать своей репутацией ведущего места для инвестиций и, как сказал бы циник, рассадника грязных денег. Член парламента от лейбористской партии Маргарет Ходж заявила в интервью Politico в марте, что, по ее мнению, "сектор финансовых услуг оказывает огромное давление на правительство, чтобы оно не предпринимало никаких действий" по захвату российских активов.

Юрист по санкциям, который говорил с POLITICO на условиях анонимности, усомнился в том, что сильное давление действительно требовалось.

"Я не думаю, что [индустрии финансовых услуг] нужно лоббировать против этого, потому что [правительство Великобритании] в любом случае крайне осторожно относится к этому", — заявили они.

Предвыборный клаксон

На первый взгляд, приближающиеся всеобщие выборы в Великобритании предоставляют оппозиционной лейбористской партии прекрасную возможность выдвинуть требования о том, чтобы Россия заплатила цену.

Крис Брайант, высокопоставленный член парламента от лейбористской партии, в феврале 2023 года выдвинул законопроект, призванный заставить правительство разработать план по аресту активов в течение 60 дней. Он был заблокирован правительством консерваторов.

Прошлым летом лейбористы потребовали от правительства в течение 90 дней представить план по аресту российских активов, но с тех пор ничего не предпринимали.

Это свидетельствует об ослаблении политического импульса.

Что касается Консервативной партии, то громкие разговоры о получении российских денег хорошо действуют на электорат, но у них мало стремления к реальным действиям, учитывая, что, если верить опросам общественного мнения, новому лейбористскому правительству, скорее всего, придется решать сложную проблему до конца года.

Это не помешало некоторым членам Консервативной партии возмутиться медленным прогрессом. Иэн Дункан Смит, бывший лидер Тори, который сейчас возглавляет парламентскую группу по санкциям в отношении Магнитского, сказал Politico, что его группа "уже некоторое время призывает к аресту активов".

Он пожаловался: "Прогресс идет медленно, и Великобритания сейчас отстает от США и Канады, а также стран ЕС, таких как Бельгия и Эстония, которые предпринимают шаги по конфискации или перенаправлению собранных средств на Украину".

"Конфискация активов поднимает важные юридические, политические и экономические вопросы, которые необходимо учитывать, но которые не являются непреодолимыми при консультациях экспертов. Правительство медлит с решением этого вопроса и должно догнать остальны", — добавил Дункан Смит.

Такие организации, как REDRESS, настаивают на том, что конфискация средств навсегда оправдана международным правом в качестве контрмеры, если оно направлено на то, чтобы побудить Россию прекратить спецоперацию и выплатить компенсацию.

Но юристов это не убедило, они ссылаются на основные международные обязательства, вытекающие из таких институтов, как Европейская конвенция по правам человека (ЕСПЧ).

"Любая страна, подписавшая ЕСПЧ, столкнулась бы со значительными трудностями при конфискации чьей-либо частной собственности, если только человек не совершил преступление, а не просто потому, что из-за очень низкой доказательной базы он был признан связанным с российским государством", — сказал Бонд, юрист по санкциям из Macfarlanes.

"Даже если будет наложен арест только на чистую прибыль, а не на основные активы, на международные судебные процессы уйдут годы, если не десятилетия", — сказал Бонд.

Многие, похоже, приходят к выводу, что желание забрать российские деньги омрачается сложными юридическими вопросами.

"Как человек, вы хотите конфисковать активы", — сказал Пейдж. — "Но вы начинаете относиться к закону немного свободнее. И когда вы начинаете использовать закон так, как вам заблагорассудится, он теряет свою силу".