Зелёные технологии как новые драйверы роста

Среди важных вопросов, которые Запад хотел бы обсуждать с Россией, одно из первых мест занимает возможный вклад нашей страны в борьбу с климатическими изменениями. Несмотря на некоторые перехлёсты в экологических дебатах, цели защиты природы близки всем. России придётся изловчиться, чтобы найти баланс между интересами экономики и экологии.

Общемировой тренд к углеродной нейтральности перевернул традиционные представления об экономических ценностях. В глазах многих западных политиков, экономистов и инвесторов, проникнувшихся идеями защиты природы, обладание богатыми запасами ископаемого топлива воспринимается чуть ли не как "первородный грех". Что уж говорить о тех странах, которые воздвигли здание своей экономики на основах эксплуатации природных ресурсов.

Использование нефти, газа, а тем более угля на энергетические нужды стало чем-то предосудительным. С некоторых пор на благосклонный приём могут рассчитывать лишь те, кто борется не покладая рук с выбросами СО2 и активно вкладывается в возобновляемые источники энергии. Тот факт, что Россия экспортирует в Евросоюз сырьевые товары с повышенной углеродоёмкостью, не добавляет шарма в имидж нашей страны. И постепенно приходит осознание того, что с этим придётся что-то делать.

Отдельные страны кичатся своими успехами в развитии чистых источников энергии. Как следует из отчета британского аналитического центра Ember и немецкого института Agora Energiewende, в прошлом году в ЕС впервые из возобновляемых источников было сгенерировано больше электроэнергии, чем с помощью ископаемого топлива: 38% против 37%. Доля выработки ветровой и солнечной энергии особенно высока в таких странах, как Дания (61%), Ирландия (35%), Германия (33%) и Испания (29%). ЕС планирует довести долю ВИЭ до 60% к 2030 году.

Руководствуясь духом Парижского соглашения об изменении климата, некоторые страны берут на себя "повышенные обязательства": достичь углеродной нейтральности к 2050 году пообещали ЕС, Британия, США, Южная Корея и Япония. Китай, где доля ветряной и солнечной энергетики уже составляет 10%, планирует прийти к углеродной нейтральности к 2060 году.

Исторически сложилось, что в России основной упор делается на тепловую энергетику: на неё приходится примерно две трети выработки электроэнергии. Остальная часть вырабатывается атомными и гидроэлектростанциями. На ВЭС и СЭС (ветер и солнце) сегодня приходится меньше 1%. Благодаря Первой программе поддержки ВИЭ к 2024 году мощность зеленой генерации должна вырасти до 5,5 ГВт, то есть более 2%. С реализацией Второй программы поддержки ВИЭ на период с 2025 по 2035 год эта доля будет доведена примерно до 5%.

Даже при таких скромных темпах развития ВИЭ положительный эффект от них очень ценен. Как утверждает руководитель инвестиционного дивизиона ВИЭ УК "Роснано" Алишер Каланов, благодаря государственным мерам поддержки в России удалось создать полноценную отрасль ВИЭ в виде технологического кластера, включающего генерацию, производство, НИОКР и образование. Реализация двух программ поддержки ВИЭ, по самым скромным оценкам, позволит создать 23 тыс. рабочих мест и обеспечить среднегодовой прирост ВВП 0,1%.

По мере развития возобновляемой энергетики на рынке появились крупнейшие инвесторы, наукоёмкие технологии, современные локализованные предприятия, реализуются первые экспортные поставки оборудования ВИЭ. Это создаёт спрос на высококвалифицированные кадры, научные исследования и разработки в этой сфере. Таким образом закладывается прочный фундамент для развития смежных рынков, формирования мультипликативных эффектов в экономике.

Разворот к зелёным трендам

Новым технологическим вызовом, который одновременно содержит в себе и возможности, является курс на водородную энергетику. Более 20 государств и 50 корпораций приняли долгосрочные программы развития водородных технологий, поскольку видят в них непременное условие дальнейшей декарбонизации и низкоуглеродного развития. Например, Евросоюз в рамках "Объединённой технологической инициативы по топливным элементам и водороду" собирается в течение пяти лет инвестировать в водородные проекты 1,8 млрд евро. Под "Национальную водородную стратегию" Германия выделит 9 млрд евро. Япония заявляет о планах нарастить использование водорода с 200 тонн в 2018 году до 10 млн тонн в 2050-м. Согласно прогнозу China Hydrogen Energy Alliance, объёмы потребления водорода в Китае к 2050 году вырастут до фантастических значений — около 60 млн тонн в год!

По мнению Алишера Каланова, роль "зелёного" водорода (вырабатывается из воды методом электролиза с использованием ВИЭ) в мировом энергетическом секторе может оказаться сопоставимой с нынешней ролью нефтегазовой и угольной энергетики. Спросом пользуются и другие виды водорода, вырабатываемого электролизом при использовании атомной энергии или из природного газа с улавливанием углерода, прежде всего из-за их сравнительной дешевизны.

России с её ресурсами и научно-техническим потенциалом было бы грех не воспользоваться открывающимися возможностями. Поэтому так важно для нашей страны ориентироваться на неизбежные изменения структуры экономики, её традиционных экспортных статей и стимулировать развитие внутреннего рынка низкоуглеродных технологий.

Судя по целям, обозначенным в проекте Концепции развития водородной энергетики до 2024 года, российская экономика будет в ближайшие годы совершать разворот в направлении мировых зелёных трендов. Ставится задача к 2050 году поставлять на мировой рынок от 7,9 млн до 33,4 млн тонн экологически чистых видов водорода, зарабатывая от их экспорта от $23,6 млрд до $100 млрд в год. Минэнерго предлагает создать к 2024 году четыре кластера по производству и экспорту водорода и предусмотреть меры господдержки: специальные инвестконтракты, возмещение части затрат на производство высокотехнологичной продукции, выгодные схемы применения "зелёных" облигаций и т. д.

Экологическая политика и диверсификация экономики

Над российскими экспортёрами нависла угроза введения Евросоюзом в 2023 году трансграничного углеродного налога, что может вылиться для них во внушительные суммы расходов — от 33 млрд до 50 млрд евро до 2030 года. Участники круглого стола на тему политики России в области климата, состоявшегося в Совете Федерации осенью прошлого года, выразили мнение, что обсуждаемый механизм носит очевидно протекционистский характер и может нарушать положения Рамочной конвенции ООН о недопустимости использования мер по борьбе с изменением климата для ограничения международной торговли.

Однако оборонительная тактика, которую Россия из года в год практикует в самых разных сферах взаимодействия с Западом, не приносит желаемых плодов. Поэтому имело бы смысл применить проактивную стратегию во внешних связях, в том числе и в вопросах возможного российского вклада в борьбу с климатическими изменениями. Именно в этом русле прошло недавно обсуждение доклада "Поворот к природе: новая экологическая политика России в условиях "зелёной" трансформации мировой экономики и политики", подготовленного группой экспертов НИУ ВШЭ, МИД и экологов.

По мнению одного из главных авторов доклада, главы департамента мировой экономики ВШЭ Игоря Макарова, причиной многих проблем в мире стало неограниченное потребление, и без изменения его модели в богатых странах решение экологических задач невозможно. Он выступает за то, чтобы ввести дополнительные налоги на потребителей избыточного объёма природных благ. Чтобы Россия смогла преуспеть в мире, где стремятся уйти от чрезмерного потребления ископаемого топлива, экологическая политика должна стать средством диверсификации экономики, а управление природными ресурсами должно базироваться на развитии человеческого капитала.

Заместитель директора Центра комплексных европейских и мировых исследований ВШЭ Дмитрий Суслов заметил, что России следует предложить ЕС "глобальную чистую сделку". Платить за выбросы должны не только производители и экспортёры, но и потребители на Западе. Другой эксперт, исполнительный директор Центра по эффективному использованию энергии Игорь Башмаков считает ущербной сырьевую модель развития и предлагает искать новые драйверы роста, которыми вполне могут стать зелёные технологии и инвестиции в низкоуглеродную экономику.