Сергей Шатило: "Картельное дело" установит правила игры для бизнеса в России

В самарских судах по-прежнему нет определённости по самому резонансному "картельному делу" в российской судебной практике.

В Октябрьском суде Самары в понедельник, 14 декабря, пройдут очередные установочные слушания по повторному рассмотрению в первой инстанции уголовного дела в отношении владельца фирмы "СМТ" Сергея Шатило и бывшего чиновника областного минздрава Альберта Навасардяна, от исхода которого во многом зависит формирование дальнейшей юридической практики по антикартельной статье 178 УК РФ. Отрицательный результат для фигурантов предопределит такую же судьбу для многих бизнесменов в России.

В 2019 году первая инстанция вынесла решение не в пользу подсудимых, однако впоследствии апелляция учла имеющиеся в деле нарушения законодательства и вынесла оправдательный приговор. О многочисленных "пробелах" в антимонопольном праве свидетельствует тот факт, что Госдума до сих пор не приняла новые редакции закона "О конкуренции" и статьи 178. На рассмотрение в профильный комитет поступило большое количество негативных отзывов из различных ведомств и объединений предпринимателей.

О "картельном деле" и перспективах его разрешения "Правда.Ру" побеседовала с Сергеем Шатило.

— "Картельное дело", в рамках которого вы подверглись уголовному преследованию, стало одним из самых резонансных в России. Расскажите вкратце о его сути.

— Если очень коротко, то отличное определение дал адвокат Андрей Карномазов: "сифилис юридической мысли". Абсолютно во всех аспектах этого дела имеются нарушения, причём некоторые из них фундаментальные. В угоду обвинению одни факты выворачивались наизнанку, другие игнорировались, третьи вообще выдумывались. Как, например, отраженное в доносе Алексея Рогачёва утверждение, будто я предлагал ему 100 млн рублей за отказ от участия в аукционе. Уже потом, стоя в зале суда, он будет изворачиваться, отвечая судье, поскольку на прослушанной аудиозаписи того разговора этих слов не прозвучало.

— А о чём вы разговаривали на самом деле?

— Мы встречались по инициативе Алексея Рогачёва, который просил взять его компанию на субподряд. Изменения в законодательстве не позволили ему продолжать поставки в государственные больницы неоригинальных и восстановленных запчастей к медоборудованию. Рогачёв сказал занимавшему тогда пост замминистра здравоохранения региона Альберту Навасардяну, что теряет бизнес. И попросил помочь с подрядом. Навасардян дал Рогачёву мой номер телефона, мы созвонились, встретились и обсудили в самых общих чертах возможное будущее сотрудничество. Крупный трёхлетний контракт на обслуживание тяжелой медтехники в больницах Самарской области охватывал много аппаратов, в том числе и тех, которые ранее обслуживались компанией Рогачёва. Поэтому решение привлечь его в качестве субподрядчика было вполне логичным и обоснованным.

Однако Рогачёв предпочёл честной работе интриги и ложь: он сочинил красивую сказку о "картельном сговоре", в котором я якобы предложил ему поучаствовать. И самое страшное то, что в эту шитую белыми нитками историю поверили не только силовики, но и суд первой инстанции. Алексею Рогачёву, которого уличали во лжи прямо на заседаниях, суд поверил. При этом были закрыты глаза на допущенные провокации и невероятные совпадения. Так, к примеру, по абсолютно случайному стечению обстоятельств Алексей Рогачёв отправился с доносом не в полицию, прокуратуру или СК, а в ФСБ. И удивительным образом пришёл именно к тому сотруднику, который несколькими минутами ранее прослушивал наш с Рогачёвым разговор в рамках оперативно-розыскных мероприятий по якобы другому делу.

Алексей Рогачев и оперативник УФСБ Дмитрий Иванов в один голос утверждают, что познакомились именно в тот момент. Но всем прекрасно понятно, что эта провокация против меня была задумана раньше — ведь Рогачёв явился на встречу уже с записывающим устройством. Когда в зале суда начали задавать неудобные вопросы, Дмитрий Иванов сказал, что "жучок" поместили на Рогачёва незаметно для него самого. А как именно это умудрились сделать, не пояснил, сославшись на государственную тайну. И суд первой инстанции в эти истории верит.

Также нельзя не упомянуть про ФАС, которая решила взять на себя роль карательного органа. Антимонопольщикам доказывать нарушения значительно проще, поскольку они являются административными — для признания соглашения "картельным" достаточно "явки с повинной" одного из участников, который, кстати, освобождается от всякой ответственности. В уголовном процессе стандарты доказывания намного жестче. И голословного заявления Алексея Рогачёва недостаточно для того, чтобы признать меня преступником. И такая ситуация пришлась ФАС очень не по нраву. Настолько, что антимонопольщики даже предложили депутатам изменить статью 178 Уголовного кодекса, убрав из неё все те препятствия, о которые "споткнулась" сторона обвинения в "картельном деле".

— Однако вы провели за решеткой почти год. Выйти на свободу вам помогла победа в апелляции. Что позволило судьям областного суда отменить решение первой инстанции?

— Причин было много. Но главные — это те самые препятствия, которые пытаются убрать из Уголовного кодекса. А именно — получение дохода в определенном размере, работа субъектов соглашения на одном товарном рынке и последствия в виде ограничения конкуренции. Антимонопольщики хотят считать доходом всю сумму контракта и не проверять, произошло ли ограничение конкуренции. Также им не хочется разбираться в тонкостях товарных рынков.

— А это настолько важно?

— Очень. Приведу простой пример. Есть две компании, обе занимаются оптикой. Антимонопольщики очень хотели бы их считать субъектами одного товарного рынка, несмотря на то что одна продаёт очки, а другая — телескопы. Но ведь даже ребёнку очевидно, что компании работают на разных товарных рынках… Лучшие специалисты в области экономики и права пришли к выводам, что не было ни ограничения конкуренции, ни самой конкуренции как таковой. Также эксперт установил, что доход ООО "СМТ" от выполнения контракта составил не более 11,8 млн рублей. А для того, чтобы дело перешло из административных в уголовные, нужно минимум 50 млн рублей дохода.

— Как будут развиваться события дальше?

— Мы с адвокатами снова начали готовиться к суду, однако прокуратура в обход требований УПК обратилась с жалобой в 6-й кассационный суд общей юрисдикции. Хотя по закону кассационное представление надо подавать в суд первой инстанции. Должен ли об этом знать зампрокурора области Тимур Маслов, чья подпись стоит под документом? Не знаю. Зато знаю, что адвокаты уже обратились в Генпрокуратуру с просьбой проверить данный факт и защитить мои законные права.

— Как вы считаете, почему это дело столь значимо для бизнес-сообщества?

— "Картельное дело" устанавливает дальнейшие "правила игры" для бизнеса в России. Если будут, к примеру, приняты те самые поправки в Уголовный кодекс, которые были инициированы УФАС, то любую, даже самую безобидную договоренность между двумя предпринимателями можно будет признать "картелем". А это беспокоит абсолютно всех предпринимателей страны, ведь на моём месте может оказаться любой из них.

И самое главное здесь — изменения статьи 178 УК РФ. Впрочем есть надежда, что законодатели не станут наделять УФАС фактически карательными полномочиями. Особенно в свете того, что Верховный суд об инициативе антимонопольщиков высказался в своём отзыве негативно.

— Что будет теперь с вашим бизнесом? Уголовное преследование длится не первый год…

— "Современные медицинские технологии" были одним из крупных налогоплательщиков в Самарской области, здесь работало более сотни специалистов. Сейчас не работает ни одного. Но рейдерский захват "Клиники сердца", несмотря на это, не удался. И теперь, в эпоху COVID-19, я считаю своим моральным долгом достроить клинику. Многие перенесшие коронавирус получили осложнения на сердце. И актуальность такого крупного кардиохирургического проекта ничуть не снизилась.

— То есть вы всё ещё видите перспективы?

— После смены руководства ФАС, насколько мне известно, попытки пролоббировать скорейшее принятие поправок в статью 178 УК РФ прекратились. Есть вероятность, что антимонопольщики наконец оставят Уголовный кодекс в покое и займутся своими прямыми обязанностями. Также меня очень порадовали слова генпрокурора РФ Игоря Краснова, который потребовал при выявлении случаев незаконного возбуждения "экономических" уголовных дел ставить вопрос об уголовной ответственности виновных силовиков. Быть может, то самое пресловутое "светлое завтра" уже наступило. И вскоре в Самаре появится другой громкий уголовный процесс, в котором на скамье подсудимых окажутся те, кто создал наше уголовное дело. Время покажет.