Престарелые вынуждены работать до смерти

"Бюджету России не строй ты диверсии! Будь патриотом — сдохни до пенсии!" Такими и тому подобными лозунгами простые люди на многочисленных массовых митингах "поддерживают" олигархическую власть, стремящуюся лишить их честно заработанной пенсии и обречь конкурировать с гастарбайтерами за право до смерти таскать цемент на стройке или подметать дворы.

Фото: Фото: соцсети

Власть приносит народ в жертву олигархам. 390260.jpeg

Люди, которые, выходя на пенсию, продолжают работать, делают это не потому, что полны сил и хотят вкалывать и дальше, а потому что на нашу пенсию прожить крайне сложно, а порой просто невозможно. И все равно таких героев труда даже при нынешнем пенсионном возрасте хватает максимум на три года.

Повсюду происходит автоматизация и роботизация. В связи с этим количество рабочих мест сокращается. Куда девать излишки рабочей силы, власть не понимает даже сейчас. А если престарелых заставят работать дальше, то рынок труда просто переполнится. Что делать с пожилыми и молодыми безработными? Об этом главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказал депутат Государственной Думы от фракции "Справедливая Россия" Олег Шеин.

— Сейчас все-таки подавляющее большинство, достигнув пенсионного возраста, не собирается никуда уходить. Конечно, от пенсии они не отказываются, поэтому некоторые иначе оформляют свои отношения с работодателем либо начинают неофициально работать, чтобы получать полную пенсию.

То есть фактически речь идет прежде всего не о том, чтобы дать пожилым отдохнуть и прожить на пенсию, а по новой программе люди просто лишаются доплаты, которые в этом возрасте пенсионеры уже стандартно получали.

— При средней по стране пенсии в 14 тысяч рублей, а в сельской местности от 7500 до 9000 рублей, вполне естественно, что люди стремятся чуть-чуть задержаться на работе. И поскольку они до этого уже отработали, у них есть какие-то коммуникации с их начальством, то они просят их не сразу увольнять.

Но, во-первых, все-таки этот период не столь длителен. Обычно люди работают в рамках пенсионного возраста года три. Потом количество работников среди лиц пенсионного возраста начинает резко падать. Об этом говорит статистика, есть исследования. То есть, грубо говоря, если женщина не выходит на пенсию в 55, она почти наверняка прекратит работать в 58 лет.

Вторая вещь: мы должны понимать, что количество рабочих мест на рынке статично, больше того, если посмотреть Росстат, то оно уменьшается. За последние девять лет, начиная с 2009 года, в России рабочих мест, по данным Росстата, стало меньше на четыре миллиона 600 тысяч.

Часть из этого числа — это переход рынка труда в тень, часть — продукты автоматизации труда, даже простого труда, например, вместо охранника все эти электронные ключи, видеокамеры, автоматические шлагбаумы и т. д. Даже Церковь сообщила, что хочет увольнять звонарей. Теперь вместо них могут работать роботы, обеспечивать эффективный звук колоколов.

То есть процесс автоматизации происходит везде. Может быть, для нас это не так заметно, но он есть и он неизбежен. И даже нынешнее количество людей на рынке труда не нужно. А если пенсионер, пожилой работник задерживается, то это означает, что молодой работник не получает работу. Это взаимосвязанные вещи.

Объективно сегодня у нас на рынке труда 82 миллиона человек трудоспособного возраста, включая нынешних безработных, при 146 миллионах всего населения. Это означает, что рынок труда имеет такую емкость. Но, по принятому в первом чтении закону, к 34-му году на рынке труда будет уже не 82 миллиона, а 97.

Возникает вопрос: а с чего бы такие планы не будут предполагать за собой качественно резкий взлет безработицы? С какой стати? Рабочие места сокращаются. Независимо — кризисный год, не кризисный год — число рабочих мест сокращается. Прошлый год был годом стабильным, а в стране — минус 422 тысячи рабочих мест.

И в предыдущие годы постоянно шло сокращение. Это официальные данные Росстата. Почему сокращаются рабочие места? Отчасти идет вымывание в серый сегмент, но только отчасти. В индустрии там, где раньше была ручная сборка, теперь стоят роботы-автоматы. Не нужен ручной труд.

Там, где раньше были нужны продавцы, — теперь терминалы. Человек может сам себе пробить товары, заплатив по банковской карте. Где раньше была необходимость содержать большие трудовые коллективы, теперь можно обойтись минимальным количеством работников. В энергетике теперь внедряются солнечные станции, где коллектив не нужен вообще.

Какой труд нужен? Где могли бы создаваться, генерироваться новые рабочие места? Некоммерческий сектор услуг — образование, медицина, культура и сопутствующие, смежные области. Но чтобы там это создавалось, государству надо увеличивать налоги с олигархии, с крупного капитала, чтобы за счет бюджета формировать рабочие места там, где у нас есть дефицит кадров.

По врачам дефицит? Дефицит, мы все это знаем. По учителям дефицит кадров? Дефицит. В школах переуплотненность классов. По высшей школе в бюджетном секторе дефицит? Дефицит. Мы тоже это хорошо понимаем, там идет коммерциализация. По сфере культуры — дефицит кадров, но это требует другой бюджетной политики. Раз ее нет, объективно число рабочих мест будет только сокращаться.

— Но ведь открываются и новые производства. Сколько запущено новых крупных и средних заводов за прошлый успешный год? Какая бы там ни была автоматика, но люди нужны. Вообще, заводы — это рабочие места.

— У нас в Астраханской области, допустим, в прошлом году открыли крупное предприятие по производству томатной пасты. Но только там, где раньше было необходимо две тысячи народа, сейчас достаточно 100-150. Нет нужды в большом количестве индустриальных работников нигде.

Рабочие места в рамках этой экономики не нужны. Потому что труд перестает быть для человечества как социума нуждой. На самом деле, объективно, если бы не было капитализма, труд становился бы формой самореализации. Но капитализм есть.

Поэтому роботизация, автоматизация, как это было и 200 лет назад, во времена раннего Энгельса и молодого Маркса, влечет за собой не подъем уровня жизни, а, наоборот, сокращение числа рабочих мест, безработицу и, соответственно, борьбу за занятость и снижение средней заработной платы.

Чтобы это преодолеть, требуется другой процесс перераспределения создаваемого национального продукта. Это проблема не только России, но и развитых стран мира — США, Великобритании и т. д. Но мы понимаем, что в рамках той конструкции, которая есть сегодня, даже формирование новых производств, это очень часто не создание новых рабочих мест, а их ликвидация.

Не надо создавать дополнительно переизбыток на рынке труда. Не надо людей лишать пенсии, вынуждать их искать работу. Зачем вообще это делать? Если даже мы возьмем на веру слова правительства, что у нас будет минус 2,7 миллиона работников в ближайшие 20 лет, зачем на рынок труда выталкивать 17 миллионов человек?

При том, что у нас сейчас как раз соизмеримое количество безработных, даже по той же официальной статистике, а в реальности — выше. В чем логика? Ее нет.

Читайте также:

Пенсионная реформа: самоедство за счет "недожитков"

Олег Шеин: пенсионная реформа — это гайдаровщина

Опубликован рейтинг стран по привлекательности для пенсионеров

Рекрутеры выяснили, возьмут ли на работу после 60

По всей России прошли массовые протесты против повышения пенсионного возраста