Село умирает. Кто накормит город?

Как будут использованы итоги всероссийской сельскохозяйственной переписи, которая состоялась в августе нынешнего года? Об этом и о проблемах сельского хозяйства Pravda. Ru побеседовала с председателем Аграрной партии России, заместителем директора Ассоциации крестьянских хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов Ольгой Башмачниковой.

Фото: Фото: Архив Pravda.Ru

— Нынешняя перепись не первая по счету, предыдущая была в 2006 году. Кого опрашивают? Только личные подсобные, или садоводов, дачников тоже?

— Всероссийская перепись потому и всероссийская, что стараются опросить практически всех. Во-первых, это сельхозорганизации, которые у нас существуют. Но большая часть из них подает данные через электронную почту. Во-вторых, это крестьянские и фермерские хозяйства, их 215 тысяч на сегодняшний день, вместе с индивидуальными предпринимателями. Это личные подсобные или подворные хозяйства.

Согласно выборочным исследованиям считается, что их порядка 20 миллионов. Это, согласитесь, очень большая цифра. Это жители деревни, которые имеют участок и на этом участке ведут небольшое хозяйство, чуть больше, чем огородик, потому что по закону "О личных подсобных хозяйствах" регион может предоставить до полутора гектаров земли.

Говорят, что 10 процентов этих подворных хозяйств имеют не только огородик, но являются товарными, и продукцию, которую выращивают, продают. Естественно, эта цифра по итогам переписи будет скорректирована. У нас, к сожалению, есть несколько негативная тенденция, связанная с тем, что население из села уезжает. И будем надеяться, что эта перепись как раз покажет реальную картину, кто сегодня на селе живет и какими ресурсами они обладают.

— Как и кем используются данные этих переписей?

— В промежутках между переписью идет статистика, которая основывается на выборочных исследованиях. И данные потом определенным образом просто распространяются или экстраполируются. Сейчас переписчики ходили по дворам и опрашивали то население, которое есть. И, конечно, ожидается, что эти данные будут объективными.

— А какая информация интересует Аграрную партию, Ассоциацию сельхозкооперативов и крестьянских и фермерских хозяйств? Что бы вам было интересно узнать по сравнению с предыдущей переписью?

— Нам интересно узнать, какой процент земли сейчас оформлен в собственность. Согласно переписи 2006 года, достаточно большой процент земельных паев был не оформлен. После этого государство приняло решение направить определенные средства господдержки на оформление этих земельных паев. Дело в том, что не все пайщики, получившие земли, могут заняться таким серьезным, ответственным делом, как фермерство, и по состоянию здоровья, и по типу личности, и они сдают этот свой пай в аренду тому же фермеру.

Но сейчас такое законодательство и такая ситуация у нас в стране, что идет борьба за земли, особенно если это чернозем, особенно если это юг. И получается, например, что фермер арендует у этого пайщика землю не особенно официальным образом, он уже вспахал ее, посеял, а в этот момент крупный бизнес пришел на сельскую территорию, и его заинтересовала эта земля. Он просто вкладывает средства в то, чтобы этот пайщик оформил эту землю. То есть он его, по сути, субсидирует и финансирует на это. И потом официально заключает договор арены с ним. А фермер об этом зачастую может даже не знать. Бывают такие ситуации, когда посевы и всходы, которые выросли, уже фермеру не принадлежат.

А потом складывается такая ситуация, что деньги, полученные от крупного бизнеса, у пайщика кончились, а дальше земли у него уже, по сути, нет, потому что она либо в долгосрочной аренде, либо очень часто эту землю крупным предприятиям продают. И на селе этого пайщика уже ничего не держит. Ему остается либо вести подворное хозяйство, если оно может его прокормить, либо уезжать в город. Вот эти тенденции очень негативные. И мы проводим активную работу, связанную с тем, чтобы фермеры помогали пайщикам оформлять землю и заключали официальные договора аренды.

— Одно время в правительстве тема поднималась, что якобы под видом подсобных хозяйств, чтобы платить меньший налог, скрываются какие-то огромные холдинги, держат большое поголовье, и так далее. Эта проблема есть? Чем в принципе фермер отличается от личного подсобного хозяйства?

— Фермер является либо индивидуальным предпринимателем, соответственно, он не только ведет статистическую отчетность, но и сдает бухгалтерскую отчетность, естественно, платит какие-то налоги с учетом того, что есть определенные льготы. Либо это юридическое лицо — крестьянское фермерское хозяйство (КФХ), оно также зарегистрировано, также сдает отчетность в статистику и также платит налоги. Личное подсобное хозяйство имеет земельный участок, ведет производство, но не зарегистрировано и налоги не платит. То есть это просто сельский житель, который представляет собой товарное подворье и реализует какую-то свою продукцию, это просто дополнительный доход для сельской семьи.

Есть, конечно, исключительные случаи, когда уже бизнес серьезный, он может быть зарегистрирован и платить налоги, но этого не делает. Сказать, что это массовое явление, нельзя, но определенная тенденция есть даже среди фермеров. И это связано не столько с налогами, сколько с административными барьерами и с проверками. И мы думаем, что сейчас как раз сельскохозяйственная перепись немножко эту проблему тоже вскроет. Потому что мы видим, что официально, по статистике количество КФХ снижается. Определенный пик был в 2012 году, но это связано с тем, что люди регистрировались фермерами, получая средства министерства экономического развития на создание какого-то маленького хозяйства в сельской местности.

Сейчас фермером быть не выгодно, потому что к тебе сразу придет Россельхознадзор, сразу будут анализировать, как ты свою землю используешь, сразу придут ветеринары, придут еще какие-то инстанции. И бороться с ними все время сложно.

— То есть, невзирая на доходы, на то, что кредит получить очень сложно, что практически нет льгот, субсидий на приобретение сельхозтехники, первым делом к фермеру приходят проверяющие?

— Да. Но, на самом деле, теоретически господдержка есть. Поддержку имеют право получить все зарегистрированные сельхозтоваропроизводители, включая фермеров. Но, по факту, из фермеров получает только 15 процентов, потому что это такая сложная и длинная процедура, что маленькие хозяйства просто не могут позволить себе это ни по времени, ни по подготовке документов. И овчинка выделки не стоит, на несвязанную поддержку выделяются не такие уж большие средства.

Если мы посмотрим, в среднем в Евросоюзе это 300 евро на гектар, а у нас это 400-500 рублей федеральных денег, плюс региональная составляющая. Но регион может вообще шесть рублей доплачивать. В Краснодаре больше — 900 рублей на гектар получается. Но если эти деньги разделить на всех, то получается очень-очень маленькая сумма. Поэтому, конечно, какие-то административные барьеры устанавливаются. И, соответственно, чем меньше людей получают эту поддержку, тем больше достается другим. А кто другие? Это более крупные организации.

— Расскажите о несвязанной поддержке фермеров, за которую вы выступаете в рамках партии и ассоциации.

— Мы выступаем за то, чтобы на несвязанную поддержку выделить значительную часть из средств государственной программы, то есть уйти от субсидирования процентной ставки, и эти деньги отправить на несвязанную поддержку.

Несвязанная поддержка — это та, которая не связана с объемами производства. Она связана только с тем, что ты имеешь земельный участок и на нем что-то производишь, выращиваешь сельхозпродукцию. С 2017 года хотят несвязанную поддержку привязать к использованию удобрений, чтобы стимулировать увеличение урожайности. Мы выступаем против этого. Они хотят какие-то стимулы ввести: с одной стороны, ограничить участников, а с другой стороны, стимулировать использовать минеральные удобрения. Но для малых производителей это на самом деле сложно.

Возьмем территории, неблагоприятные для ведения сельского хозяйства, у нас их достаточно много. Если поддержку будут привязывать к объемам производства, то большую поддержку получат Юг: Краснодарский край, Черноземье. Но это же неправильно, потому что у нас люди живут и в нечерноземной зоне, и их нужно поддержать, потому что именно там происходит опустынивание территорий, причем более быстрыми темпами, чем в других регионах.

Поэтому, с одной стороны, сейчас Министерство сельского хозяйства хочет повысить коэффициенты именно на эти территории, с другой стороны, привязать к использованию удобрений, поскольку удобрения должны стимулировать подъем сельхозпроизводства, у страны такая задача. И государство старается в этом направлении идти, чтобы увеличивать урожайность. А мы выступаем за то, чтобы несвязанная поддержка на гектар или на голову скота была доступна для всех участников сельхозпроизводства по цепочке. Тогда личные подсобные хозяйства будут заинтересованы перейти в КВХ, потому что, даже несмотря на некоторые неудобства и барьеры, они получат деньги. И это будет их стимулировать.

Если у нас этот инструмент заработает, и региональные власти будут играть активную роль в развитии сельских территорий, если пытаться подсобные хозяйства объединять в кооперативы и помогать им продавать продукцию, и каждый при этом будет простимулирован этой несвязанной поддержкой, то у нас ситуация в лучшую сторону изменится очень сильно, и по объемам производства, и просто потому, что сельские территории будут населенными. По крайней мере, процесс обратной миграции из сел в города просто остановится.