Что стоит за триумфом Путина в Ханчжоу

Внимание всего мира приковано к китайскому городу Ханчжоу, где 5 сентября завершается двухдневный саммит G20. В настоящее время этот формат стал намного более востребованным, нежели "большая семерка", которая фактически сводится к отчетам "шестерки" перед США. О факторах, которые позволили России вернуться на определяющие роли в мировой политике, рассказала профессор МГИМО, доктор политических наук Елена Пономарева, возглавляющая Международный институт развития научного сотрудничества.

Фото: Фото: Архив Pravda.Ru

Кремль

— Почему Владимир Путин стал едва ли не центральной фигурой G20? Что изменилось за два года? Дело ведь не только в гостеприимности Си Цзиньпина…

— Ситуация меняется очень быстро, и два года вместили в себя события огромного масштаба. Это не только развивающийся и меняющий направление сирийский кризис, — это и миграционные потоки, это разбалансировка всей системы экономических и политических отношений в мире.

На этом фоне произошло изменение роли России как глобального игрока. То, что Путин стал одним из самых ожидаемых политиков на саммите, не просто красивые слова, это реальность. Потому что, действительно, практически все вопросы современной глобальной повестки дня не могут быть решаемы без России, — начиная от борьбы с международным терроризмом и заканчивая экономическими проблемами.

Но главное — проектировка будущего. Ведь такие площадки, как G20, для того и создаются, чтобы планировать свое ближайшее будущее, в идеале — строить долгосрочные проекты.

Роль России выросла прежде всего потому, что есть политическая воля, которая позволяет защищать национальный интерес, национальную безопасность. Естественно, наши давние партнеры — китайские товарищи, четко это понимают. И мы можем проследить, как меняется их отношение к нашей стране на протяжении четверти века после разрушения Советского Союза. При Ельцине они писали о России как о "Северных территориях", которые нужно осваивать. Они даже не считали ее государством. А сейчас к нам отношение, как к серьезному игроку.

В G20 есть несколько стран, которые способны предложить миру некоторые новые проекты развития. Но самый главный — это, конечно, изменение ущербной экономической модели, которую навязал Запад. Неолиберальная экономика поднимает на вершину невероятного и постыдного богатства 1 процент населения, а остальные погружаются в хаос, в архаизацию. Непосредствено с этим связано разрушение суверенных государств, которое приводит к деструктуризации огромных пространств. И на этом фоне вырастает третья важная проблема — международный терроризм.

В современном мире каким бы сильным не был игрок, необходимо наличие союзников, партнерских отношений. Только в тесном союзе с представителями других стран и народов можно решать глобальные проблемы. И очень важно, чтобы у России появились действительно долгосрочные отношения с представителями G20, не только на бумаге, но и по факту.

— Западная пресса предсказывает экономике России если не крах, то долгую рецессию, и отмечает эффективность санкций для подавления "агрессивных намерений Путина". Чем, по вашему мнению, обоснован наш оптимизм?

— Наш оптимизм обоснован самим наличием России. Потому что Россия, какие бы мы прогнозы ни строили, — это все-таки самодостаточная страна и в территориальном, и ресурсном, и главное, в человеческом смысле. Культурно-цивилизационные аспекты, наука, система образования, военное дело — это все вместе дает нам основание для оптимизма.

Но, конечно, ни в коем случае нельзя тащиться на том наследии, которое у нас есть, на наследии предков. Оно не бесконечное. Его нужно подпитывать.

Те 25 лет, которые мы прожили после разрушения СССР, были очень разными. Были совсем провальные, были с некоторыми элементами экономического подъема. Но все эти 25 лет мы все-таки в значительной степени проедали советское наследство.

Этот подход должен быть в корне пересмотрен. Мы уже должны выйти на совершенно новую фазу развития по созданию собственного экономического продукта. В различных отраслях это уже наблюдается.

Наши нынешние проблемы связаны прежде всего с системой государственного управления, в которое входят и правовое обеспечение, и налоговая система, и система регистрации предприятий, и проблема коррупции. Россия, кстати, занимает далеко не первое место по коррупционной емкости. Понятно, что самая большая коррупция — там, где самые большие деньги. То есть в США, о чем, кстати, прекрасно рассказал Иммануил Валлерстайн на Московском экономическом форуме.

Но, тем не менее, коррупция нас тоже серьезным образом подкашивает и не дает возможности развития. Чтобы не дать западным прогнозам сбыться, мы должны провести серьезную работу над собой. А эта серьезная работа начинается с людей, с кадров. И здесь мы вспоминаем Иосифа Сталина, который еще в 1935 году, выступая перед выпускниками военных академий, сказал фразу, которая стала крылатой на все времена: "Кадры решают все".

То есть самым ценным капиталом в той системе, в тех условиях в конце 1930-х годов уже были люди. Сегодня ситуация не менее сложная в силу информационной нагруженности, в силу ведения гибридных военных операций, наличия всевозможных новейших технологий. Тем не менее, кадры решают все.

Соответственно, очень важный вопрос касается системы образования, потому что, именно от учителя, который не в бизнес пойдет, а будет заниматься интеллектуальным формирование нации, зависит очень многое. И, конечно, определенные позитивные ожидания связаны с приходои нового министра образования.

Если же рассмотреть сухие цифры экономических показателей, ситуация у нас нормальная, но те реформы, которые продолжает предлагать либеральный блок правительства, в корне могут это перечеркнуть. И получается какой-то когнитивный диссонанс.

Президент говорит одно, а за его спиной либеральный блок делает совсем другое. Вот опять появилась информация о стремлении правительства прекратить выплату пенсий работающим пенсионерам. Муссируется одно и то же: повышение налогообложения по имуществу, повышение тарифных ставок на ЖКХ, электроэнергию и т. д. И это ведь касается не только отдельных индивидов, это касается и предприятий, которые дают серьезный вклад именно в бюджетную сферу!

Из таких мелочей складываются проблемы. Но я думаю, что нужно эти мелочи, с одной стороны, решать на субсидиарном уровне.

Например, очень много вопросов к Московскому правительству по поводу благоустройства города и тех денег, которые оно туда вкачивает. С другой стороны, должна быть совершенно открытая система, включающая в себя и прокуратуру, и Следственный комитет, и иные следственные органы, и журналистику. Такая система позволит формировать совершенно новый, здоровый экономический климат, который будет делать Россию более конкурентноспособной в экономической гонке.

— Но ведь сейчас огромные сложности переживает и западная экономика?

— Да, происходит некая стагнация капитализма, поскольку, капитализм — это расширяющаяся система. В какой-то момент глобус кончился.

То есть развиваться капитализму уже некуда. Соответственно, что должно происходить? Наступление на права своего собственного населения, уничтожение своего среднего класса и того государственного благоденствия, о котором еще в 1960-70-е годы писали все западные ученые. Все острее становится миграционный кризис в Европе, происходит сокращение рабочих мест, урезаются всевозможные пособия и ужесточаются требования со стороны корпораций в западном мире.

Поэтому, конечно, все нужно смотреть в сравнении, но ориентироваться на себя. Есть один простой критерий: если то, что мы делаем в России Западу не нравится, значит мы делаем все правильно.

— Газета "Нью-Йорк Таймс" написала 11 августа, что "Россия продолжает утверждать себя в качестве мировой державы", хотя "экономика России меньше, чем экономика Австралии". Нет ли ущербности в этом сравнении? И в чем сила России?

— Сила сегодня характеризуется умом. Понятие "умной силы" в свое время ввел в научный дискурс американский исследователь Джозеф Най. Это наличие сильнейшего конкурентоспособного военно-промышленного комплекса с политической волей. наличие серьезной военной машины невозможно без развития экономики, потому что изготовление любой серьезной военной техники требует определенного экономического развития. Это в свою очередь подтягивает ресурсы — природные и человеческие.

С другой стороны, обязательно должна быть "мягкая сила", которая в плюсе с "твердой силой" дает государству возможность заявлять о себе, как о серьезном мировом игроке. Мягкая сила — это использование дипломатии, искусство презентации себя, спорт, культура. Кстати, то давление, которое мы испытали в ходе Олимпиады и продолжающегося скандала с нашими паралимпийцами, — показатель того, что мы сильная, с точки зрения, мягкого влияния, держава.

А экономику нужно сравнивать по конкретным показателям. ВВП на душу населения — это мифическая вещь и средняя температура по больнице. Возьмем одного олигарха и 10 безработных, разделим их общее состояние на 11 человек — вот вам, условно говоря, и будет ВВП на душу населения. Получится, что все, вроде бы отлично живут.

Нужно смотреть не на ВВП на душу населения, а на то, как конкретно работают внутристрановые механизмы перераспределения. У нас далеко не все в порядке, потому что несколько сотен семей в России владеют значительной долей богатства — почти до 80 процентов национального достояния. Это неправильно. Но хорошо, что еще худо-бедно работает система социального распределения. Более того, у нас есть некоторые традиционные схемы, которых не существует в других государствах. Эти схемы составляют закрытую экономику.

Закрытая экономика позволяет людям выживать и развиваться дальше. Самым простым примером такой экономики является система дачных участков. Система оказания услуг тоже существует у нас в стране и тоже не учитывается в формальных цифрах, но дает возможность экономике развиваться. Поэтому нельзя сравнивать несравнимые вещи. Если мы посмотрим на бюджет Австралии, он наполняется, как правило, за счет финансовых операций и за счет новейших технологий. Плюс, как в западных обществах принято, за счет налогообложения домохозяйств. У нас по-другому формируется и бюджет, и сама система — экономическая и политическая.

Есть и другие показатели, по которым Россию нельзя сравнивать с остальными. Например, по коррупционной емкости или по уровню развития демократии (есть такие совершенно идиотские показатели, как индекс демократии).

Я совсем недавно вернулась с Байкала, была там по работе, и встретила большое количество немцев, которые приезжают в туристические поездки с надеждой, что когда-нибудь они смогут туда переехать. Они смотрели на природу, быт, дороги. Они не собираются переезжать в крупные города, они хотят именно заниматься неким фермерским хозяйством. И они были в полном восторге, даже не смотря на то, что у нас много проблем, связанных с коммуникациями, с благоустройством. И я задала вопрос: "Почему же вы собираетесь уезжать семьями?" Ответ такой, что в Германии больше невозможно жить: там нужно быть либо супернищим и жить на пособие, либо очень богатым. Давление на средний класс, который является основным налогоплательщиком, колоссальное. В этих условиях здоровые силы начинают оглядываться по сторонам, ища пути отступления.

— Как вы считаете, это показатель того, что в России более здоровое общество?

— На мой взгляд, да. Поэтому ко всем рейтинговым сравнениям нужно относиться скептически. Их нужно изучать, но нельзя воспринимать на веру.