Цены в супермаркетах пустят ко дну

В весеннюю сессию депутаты Государственной думы приняли поправки в федеральный закон о торговле. Поправки были призваны урегулировать отношения производителя и торговца, к радости потребителей. Насколько это получилось, Правда. Ру рассказал заместитель председателя комиссии Общественной палаты России по малому и среднему бизнесу Валентин Агарков.

Фото: Фото: Архив Pravda.Ru

супермаркет

— Обрисуйте как представитель малого и среднего бизнеса, легко или сложно производителю было проникнуть на полки крупных торговых сетей? Что вызвало принятие новых поправок?

— Вообще в процессе производства и реализации как продуктов питания, так и товаров широкого потребления, есть масса системных проблем, которые и с принятием этих поправок в закон не преодолены. Процесс отлаживания всех механизмов на рынке всегда многотрудный. С каждым шагом говорить, что все решено окончательно, в принципе не приходится.

В процессе доставки на полку любого товара можно определить трех игроков — это производитель, ретейлер и некий оператор, который забирает у производителя, привозит продукцию в магазин и занимается подготовкой этого товара к продаже. Если говорить об овощах и фруктах, то это и помывка, и упаковка, и складирование на какой-то срок. Оператор — это цивильный спекулянт, который тоже сегодня занимается полезным трудом.

Если говорить о законе о торговле, то он регулирует даже больше не взаимодействие производителя с ритейлером, а оператора с ретейлером. Производитель с ретейлом обычно не общается. Как правило, у самого производителя основная задача — это произвести качественные продукты.

— Но хороший производитель должен иметь гарантированный сбыт. И я так понимаю, что в последние годы большинство производителей жаловались, что они гарантированного сбыта не имеют, либо имеют на условиях категорически невыгодных. То есть в последние десять лет сложилось то, что можно охарактеризовать диктатура ретейла. Соответственно, это плохо отражалось на покупателях, на цене и качестве товара. Вы согласны?

— Любая диктатура — это плохо. Ситуация всегда была стандартная — ретейл владеет полками, и, если говорить в десятилетней ретроспективе, то раньше очень развиты были магазины шаговой доступности. А на сегодняшний день мы можем говорить о диктатуре крупного ретейла. Он во многих регионах на сегодняшний день является монополистом по отношению к магазинам шаговой доступности, к семейным магазинчикам, к небольшим магазинам, которые в свое время составляли им конкуренцию.

Теперь значительной конкуренции не существует. Поэтому диктатура в ценовой политике — это то, сколько стоит товар на полке, или за сколько мы его берем. И выбора у покупателя, по сути, мало. Это касается и качества. У нас крупный ретейл разобрался по сегментам: есть сегмент высокой цены, есть сегмент средней цены и низкой цены. И все крупные игроки, которые занимают тот или иной сегмент, приблизительно одинаково действуют. Если это картельный сговор, то это прерогатива Федеральной антимонопольной службы. Но, в целом, порядок цен определяется достаточно крупными сетями, которые друг друга видят и друг с другом как-то договариваются.

Присутствие на рынке магазинов шаговой доступности вносило бы больше конкуренции в этот процесс. А конкуренция, как известно, и обеспечивает процесс стремления качества к цене. То есть некая справедливая планка должна быть.

Сегодня в отсутствие конкуренции крупному ретейлу действительно можно говорить о том, что они диктуют окончательную цену. Более того, они диктуют все правила до того, как товар попал на полку. И вот как раз поправки в части этого диктата немного ограничивают на сегодняшний день ретейл.

Приведу такой пример: томат "Сливка", сливовидный помидор, на поле стоит, если перекупщик его берет за наличку, пять рублей, а если оператор берет за безналичный расчет, со всеми НДС и так далее, где-то приблизительно 7 рублей. Далее, оператор, довезя помидор "Сливку" до Москвы из Астраханской области или Волгоградской области, уже ее продает по 30-31 рублю. Возникает вопрос: почему такая разница в цене? Правила приема продукции в крупные сети не позволяют продавать этот помидор дешевле, потому что существует так называемый ретробонус или "входной билет". Раньше этот ретробонус был до 10 процентов, но новая поправка ограничила его до пяти процентов.

— Кто его платит и кому?

— Его платит или оператор, или производитель. Если производитель сам же доставляет, то тогда производитель. Так называемый ретробонус — это единовременное вознаграждение сети за размещение товара. То есть он продал на сто рублей, и, по старому закону, он десять рублей должен был совершенно официально заплатить за то, что сеть размещает его товар в нужном месте, то есть оказывает ему услугу по продвижению товара.

Это официальная выплата. А есть еще выплаты неофициальные. И если их не делать, товар может просто не попасть на полку ни одной сети. Значит, дальше оператор закладывает в цену товара риски, связанные с поведением самих ретейлеров. Сами ретейлеры применяют, к примеру, такой прием, как доверительная приемка. То есть зашла фура на склад, ее разгрузили, или подписали, что разгрузили и согласились с заявленным качеством. В новом договоре прописано, что, если в последующем будет выяснено, что качество не надлежащее, то последует штраф и товар утилизируется ретейлером.

— Утилизируется или продается?

— Сеть поясняет оператору, что утилизирует, а продает она или нет — это неизвестно. То есть в одностороннем порядке сеть по своему желанию практически безосновательно может выставить определенные штрафные санкции в отношении производителя либо оператора, и не учитывать это поставщик не может.

Кроме того, отсрочка платежа — это еще один момент, который подправлен в новом законе. Раньше она в среднем для отдельной группы товаров составляла 120 суток. В этот период сеть имела право не платить за поставленный товар. Как правило, оператор сразу оплачивает товар производителю и эти все риски берет на себя. Сейчас отсрочка платежа привязана к сроку годности. Это достаточно позитивный момент, по оценке поставщиков, с кем мы в преддверии общались. По продуктам питания, скоропортящимся продуктам это облегчило им ситуацию.

Но, опять же, если нет личных взаимоотношений между поставщиком и ретейлером, сеть может поставить условие, что, если что-то не нравится, можете забирать свою продукцию прямо сразу. То есть они говорят всегда с позиции силы, и этот закон пока еще эту позицию силы не отменил. И я думаю, что вряд ли каким-то законом эту позицию можно исправить. Так вот, в итоге помидор "Сливка" оператор продает по 31 рублю, а на полке он стоит уже где-то 59-60 рублей.

— То есть такова стоимость места на полке?

— Да, ретейлеры же постоянно говорят: "Мы развиваем сети, мы строим магазины, мы берем кредиты и так далее". Но по оценкам независимых отдельных экспертов процесс возврата инвестиционных денег по одной торговой точке у ретейлера составляет полгода. И что бы сети после этого ни говорили, можно сказать, что все-таки они в достаточно привилегированном положении. И все основные деньги, в общем-то, у них.

Как ограничить каким-то законом их аппетиты, я не совсем представляю. Это можно сделать только через инструменты конкуренции. Например, в Краснодарском крае сделали сеть магазинов шаговой доступности под региональным брендом, где продают товары местных производителей. Если бы это происходило повсеместно, если бы региональные власти поддерживали собственные региональные сети по отношению к федеральным, может быть, ситуация бы изменилась. То есть это вопрос не административного или нормативного регулирования, это больше вопрос реализации государственной или региональной политики на том или ином участке.

— А как-то потребители могут повлиять на ситуацию?

— Есть так называемая теория малых дел. То есть, если твои права нарушены, обязательно сходи в суд. Защита прав — это всегда дело убыточное, но оно должно быть и принципиальным делом. То есть, если народ в целом хочет, чтобы что-то изменилось, то народ должен к этому определенные усилия прикладывать.

Проблема в том, что шаговые магазины менее подвижные и неорганизованные. Хотя есть Ассоциация мелкой розничной торговли и какие-то группы, но, видимо, их лоббистские усилия, способы и вообще ресурсы ограничены. Может быть, это вообще какие-то энтузиасты. В любом случае, если какая-то из сторон хочет для себя какого-то положения, она должна объединяться. Поскольку невозможно одному человеку перевернуть мир.