Мигранты: Чему ЕС мог бы поучиться у России

Европа переживает миграционный кризис, аналогов которому в России никогда не было. Означает ли это, что у нас ведется более правильная миграционная политика? И как обстоят дела с мигрантами в нашей стране на фоне последних мировых событий? Об этом Pravda. Ru рассказала заведующая отделом диаспоры и миграции Института стран СНГ Александра Докучаева.

Фото: Фотоархив Правда. Ру

— Сейчас много говорят о ситуации в Европе, в частности, в Германии, куда рвутся мигранты из стран Ближнего Востока, что возмущает рядовых жителей. Но, тем не менее, мы видим, как Ангела Меркель ведет свою миграционную политику, говоря, что так и должно быть, что это будущее страны. То есть там, нравится нам это или нет, проводится определенная миграционная политика. А в России есть внятная миграционная политика? И каким документами она закреплена?

— Еще в 2012 году Президентом РФ В. В. Путиным была утверждена "Концепция государственной миграционной политики Российской Федерации на период до 2025 года", в которой были сформулированы главные задачи. Ее призваны осуществлять все государственные органы. Прежде всего, нас интересуют наши соотечественники за рубежом. Там прямо сказано, что в государственных интересах надо создавать преференции для наших соотечественников за рубежом при миграции их в РФ. В частности, эти преференции осуществляются через реализацию государственной программы по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом, утвержденную в 2006 году.

Также в концепции миграционной политики сказано о привлечении трудовых ресурсов. Делается это для того, чтобы наполнить наш рынок труда. С начала 2015 года начал работать механизм, регламентирующий привлечение трудовых мигрантов из безвизовых стран.

В отличие от многих других стран, Россия имеет особенности, связанные с нашей недавней историей. Много республик бывшего СССР, ставшие независимыми государствами, остаются в безвизовом пространстве. Отношения с гражданами этих государств, в том числе и в области трудовой миграции, особенные. И в связи с этим и обычная миграция тоже имеет свои особенности, которых нет в Западной Европе.

— Можно ли сказать, сколько сейчас в России мигрантов, в том числе нелегальных?

— Сославшись на недавнее интервью руководителя ФМС Констатина Ромодановского, можно сказать, что сейчас на территории России находятся где-то десять миллионов иностранных граждан. Из них, как он сказал, наверное, миллиона два являются нелегальными, в том смысле, что въехали они легально, но, занимаясь трудовой деятельностью, не оформили должным образом свои отношения.

— А остальные восемь миллионов оформлены официально?

— Вы знаете, честно говоря, не сходятся цифры. Если посмотреть по тем же данным миграционной службы, то если десять миллионов находится, а два миллиона не оформили свои трудовые отношения, то получается слишком большой остаток, в который входят не трудовые мигранты. А если они не трудовые, значит, они находятся в гостях, или еще как-то. Но есть недавний отчет Москвы, и если по нему судить, то оказывается, что в 2015 году выросло число тех, кто находится в России, в Москве, и получил разрешение на работу и на учебу. А число лиц, которые приехали сюда в гости или с гуманитарной целью, резко уменьшилось.

— Но начиная с 2014 года у нас увеличился миграционный поток из Украины. Пишут, что приезжают достаточно квалифицированные люди, которые близки нам по менталитету, по культуре. Как они встраиваются в рынок?

— Всего граждан Украины, по последним данным миграционной службы, где-то два с половиной миллиона. Миллион сто или чуть поменьше — это те, кто вынужденно бежал с Юго-Востока Украины, а также из других районов по политическим причинам. То есть это политическая миграция. О них нужно сказать особо, потому что они приехали не прямо на работу, они все равно будут как-то обустраиваться.

В 64 регионах России, в первую очередь в 2014 году, когда только пошел этот поток, было развернуто около трехсот так называемых центров временного размещения. Такие центры появились в городах и поселках как в близких к Украине районах, так и дальше — на Урале, в Сибири. И в них проживает на сегодняшний день около 16 тысяч человек. В первую очередь это, конечно, совсем социально не защищенные люди: мамочки с маленькими детьми, старики. Восемьсот рублей в день — это была норма, выделяемая такими центрами на пропитание, проживание. Просто так деньги, конечно, никому в руки не давались, но это было минимальное обеспечение.

— То есть, в целом, политика по приему беженцев у нас организована достаточно хорошо?

— Да, и мы этим даже немножко похваляемся перед Европой, потому что надо сказать, что если прибавить этот миллион сто к населению всей России — это будет почти один процент. Если взять пятьсот миллионов населения Евросоюза, то они б могли пять миллионов беженцев принять, но у них там под миллион, а они криком кричат и имеют проблемы.

Конечно, за эти уже почти два года, по крайней мере, половина украинцев обратились за тем или иным статусом — за статусом временного убежища, у кого есть на это основание, за статусом разрешения на временное проживание, кто-то стал участником программ переселения. Кстати, именно в 2014-2015 году граждане Украины стали очень большой частью тех, кто участвует в программах переселения.

— А что дает эта программа?

— После того как человек получил удостоверение участника программы переселения, он, во-первых, получает право на работу наравне с гражданами России, безо всяких на то специальных разрешений, он получает право на медицинское обслуживание, его дети идут в школу без каких-либо там проблем. И самое важное, для тех, кто уже решил идти по программе переселения, они получают право на упрощенное приобретение российского гражданства. И именно участники программы переселения, я не буду говорить о других категориях соотечественников, имеют право за три месяца после подачи документов получить паспорт. Конечно же, это очень важно.

Именно поэтому очень многие беженцы с Украины идут через эту программу. Люди едут даже на Дальний Восток, потому что участники программы переселения, которые едут в регионы, имеющие особый статус в программе, получают 250 тысяч, каждый член семьи участника программы — еще по 125 тысяч. Это все-таки уже что-то, на что можно, может быть, арендовать или даже купить какое-то жилье. Все участники программы имеют право на получение компенсации, если они перевозят свой багаж в регион селения. Наличие этих подъемных многих привлекает.

— Существует устойчивое мнение у рядовых обывателей, что мигранты отбирают у нас хлеб, что из-за них зарплаты снижаются в каком-то секторе, рабочих мест становится меньше, что есть сферы, в которые не устроиться россиянину. Это обоснованное утверждение? Оказывают ли мигранты воздействие на рынок труда, или они идут в те области, в которых россияне категорически не хотят работать?

— Самый большой поток мигрантов идет в неквалифицированный сектор экономики, который для российских граждан не очень привлекателен. Поэтому трудно сказать, что они отбирают хлеб. Дело в том, что сейчас появилась новая тенденция, когда работодатель предпочитает даже российского гражданина принять на работу, потому что появился приток в связи с экономическим кризисом, российские внутренние трудовые ресурсы стали более подвижны. Другое дело, что инфраструктура в России вообще не готова к развитию внутреннего рынка труда.

— То есть мобильности нет?

— Да, мобильности нет, потому что у нас в принципе не развито то, что нужно для этой мобильности, — доступный рынок жилья, съемного или покупного. У нас даже недостаточно общежитий с туалетом хотя бы в коридоре, таких как хостелы. А человеку надо где-то жить. Это можно было бы развить через малый бизнес, чтобы предприниматели оборудовали небольшие гостинички, но, к сожалению, у нас только идут разговоры о развитии малого бизнеса.

— Мы пережили несколько миграционных волн. Одно время рынок занимали практически только украинцы и белорусы, позже из Средней Азии волна началась. Что прогнозируется на ближайшие пять лет? Каким будет поток мигрантов?

— Ученые говорят, что вообще в мире настает тот период, когда начнется очень жесткая конкуренция за трудовые ресурсы. Так вот, когда она начнется, то Россия может проигрывать в этом моменте. Мы можем начать проигрывать, потому что у нас нет хорошей инфраструктуры для развития рынка труда, наемного в том числе.

Подготовила к публикации Мария Сныткова

Беседовала