Социальная сфера: Как расставить приоритеты

Сегодня происходит перестройка социальных программ, к которым россияне привыкли со времен переломных 90-х годов или даже советского периода. Как меняется социальная сфера? Какие приоритеты стоят перед государством? Об этом рассказала заместитель председателя Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Ирина Гехт.

Фото: Фотоархив Pravda.Ru

Социальная сфера: Как расставить приоритеты

— Ирина, вы выходец из Челябинской области и там занимали должность министра социальных отношений в областном правительстве, а потом были вице-премьером, курирующим социальный блок. Расскажите, какие были в регионе основные социальные проблемы? И какие типичны для России в целом?

— На самом деле, социальная сфера очень интересна в силу того, что она, наверное, самая ресурсоемкая. Семьдесят процентов бюджета сегодня практически во всех субъектах федерации — это, конечно, социальные расходы. И здесь возникает много интересных вопросов. Прежде всего, эффективность этой системы, которая поглощает так много денег, и с другой стороны, гибкость системы, потому что обстоятельства меняются: сегодня благополучные времена, а завтра наступил кризис, послезавтра стало еще хуже, а формы и методы работы сохраняются практически в неизменном виде.

И поэтому мы занимались повышением эффективности социальной системы, оптимизируя какие-то функции, которые, как мы считали, дублируют то, что есть у здравоохранения и соцзащиты. Например, у соцзащиты одна из форм работы — это медико-социальная, то есть в рамках комплексных центров наши отделения оказывают помощь больным, находящимся дома и не могущим, в силу обстоятельств, посещать поликлиники, то есть это те же медицинские услуги. Когда мы эту сетку наложили на здравоохранение, то оказалось, что эти же люди пользуются услугами здравоохранения практически по тому же набору. И, по сути, мы оказываем двойное финансирование одной и той же услуги.

Еще важно было, что основными клиентами комплексных центров являются пожилые люди. И когда мы стали разбираться, то подумали, что, наверное, эффективны этих центры были, когда они появились в 90-е, когда не платили пенсии, когда не было продуктов и когда стариков нужно было поддержать. Но не сегодня, когда и пенсии, в принципе, индексируются, и они не самые низкие, когда другие формы льготной поддержки существуют для этой категории.

На самом деле, бедность уже давно сместилась с категории пожилых людей на категорию людей с малолетними детьми. И когда мы стали это рассматривать, то понятно стало, что эти учреждения должны оказывать, не отвергая граждан пожилого возраста, помощь и другим категориям граждан, в том числе мамам, которые одни воспитывают детей, для того чтобы ребенок мог пообедать, получить горячее питание, получить какие-то дополнительные занятия.

То есть появлялись проекты, но при этом возникает вопрос эффективности. Если 70 процентов бюджета тратится на меры соцподдержки, то почему количество бедных-то растет катастрофически? Особенно за последние полтора года — практически до 22 миллионов. У нас никогда не было такой цифры, начиная с 2008 года. Значит, мы не тем раздаем эти деньги.

Президент в прошлом году сказал совершенно правильно: мы, наконец, должны перейти к оценке нуждаемости гражданина и поддержке его исходя не из какого-то статуса, каких-то заслуг, а все-таки из его нужд. Потому что тогда мы на самом деле сможем поддержать тех людей, которые оказались в беде.

А мы, размазывая всем по чуть-чуть, оказываемся в ситуации, когда человек, попавший в настоящую беду, как то: пожар, тяжелейшее заболевание и т.д., - не может получить настоящую поддержку, компенсирующую все его риски. Поэтому, конечно, нуждаемость принципиальна, а мы очень долгое время привязывали все эти выплаты к трудовому стажу, еще к каким-то вещам, которые, наверное, не имеют отношения к делу, но на это уходит колоссальное количество ресурсов.

В итоге, то же детское пособие в бюджете Челябинской области занимает более одного миллиарда рублей в год, а в расчете на одного человека это 220 рублей в месяц. И здесь возникает вопрос: или 220 рублей, или миллиард, на который можно построить четыре детских сада? Для мамы, которая воспитывает ребенка, наверное, принципиальнее будет место в детском саду, нежели 220 рублей в месяц, особенно если мы говорим о каких-то отдаленных районах.

— Ирина, социальную сферу принято считать сугубо бюджетной, то есть "социалка" — это всегда проситель. Можно ли говорить о возможности участия бизнеса в этой сфере? То есть, если правильно поставить дело, может ли быть социальная помощь нуждающимся прибыльной?

— Совершенно точно. С учетом того, что перспективы у "социалки" большие, поскольку население в любом случае стареет и работы этой будет всегда хватать.

Есть ряд услуг, которые, на мой взгляд, надо отдавать некоммерческим организациям или организациям других форм собственности, в том числе бизнесу. Это, например, то же надомное обслуживание. Это вполне могут выполнять эти организации, которые могут даже более эффективно выстроить эту работу с точки зрения бригадных методов, с точки зрения минимизации затрат на капитальные вложения и т.д.

Например, помещения бюджетные организации содержат достаточно большие. Естественно, это все разбрасывается на финансирование. А когда мы говорим о бизнесе, я всегда привожу в пример почту. У нас доставка льгот и пенсий занимает определенные проценты, мы этот процент платим почте, и мы знаем, сколько получает почтальон и какое обслуживание там. И у нас есть доставочная организация, которая за тот же процент доставляет эти пенсии. Так вот, в доставочных организациях уровень зарплаты в разы выше, в доставочных организациях есть охранники у почтальонов, то есть здесь совершенно другой уровень организации.

Второе направление — это так называемые дома для престарелых. Они, как школы, детские сады, морально устаревают, и сегодня у нас нет денег на то, чтобы строить новые дома. Сегодня у нас очередность практически во всех субъектах федерации есть по клиентам психоневрологического профиля. У нас количество этих граждан увеличивается. И чтобы построить новое учреждение, естественно, бюджетных денег нет. Поэтому недавно был принят закон "О государственно-частном партнерстве", который позволяет бизнесу заходить в том числе в сферу социального обслуживания. Государство, с одной стороны, гарантирует инфраструктуру, земельные участки, государственный заказ, а бизнес, в свою очередь, обязуется построить эти учреждения.

И такие первые опыты уже есть. Недавно у нас была делегация французов, которые имеют сеть таких учреждений в Испании и во Франции, сейчас они в Питере открыли несколько таких учреждений, но они на базе квартир, элитные.

Единственное, о чем всегда говорили: бизнес, который сюда заходит, должен иметь какие-то гарантии — это точно не год, тогда смысла вложений туда нет. Сегодня такая возможность есть — трехгодичные контракты на период бюджетного планирования. Хотя, конечно, они просили пять и семь лет, и это правильно, но я думаю, что поправки будут приниматься.

— Чем вы сейчас занимаетесь в аграрно-продовольственном комитете?

— Когда мы разговаривали с председателем комитета агро-продовольственной политики, он мне сказал: "Не хотите ли вы взять тему социального развития села?" И мне показалось это интересным.

— Сейчас говорят, что идет возрождение сельского хозяйства, поскольку отрасль признана импортозамещающей, то есть мы стараемся больше выращивать и производить российских продуктов. Это, видимо, должно повлечь за собой подъем деревни?

— Был период, когда деревня умирала, но сегодня надо понимать, что страну накормят не личные подсобные хозяйства и не фермеры, а крупные агрохолдинги, потому что они имеют законченную цепочку от полей до готового продукта.

— А как насчет социального облика села? Какие там основные проблемы?

— Жилье и занятость. Вот мы встречались со студентами нашей Агроинженерной академии, было очень много детей, и я говорю: "Ребята, а кто из вас вернулся бы домой?" Вы знаете, ползала подняли руки. И когда я спросила, что для этого нужно, абсолютно все сказали — жилье. Второе - зарплата.

Причем запросы юношей и девушек расходились. Парни меня потрясли, они сказали: "Да, ладно. Хватит и 10, и 15 тысяч, у нас же еще будет личное подсобное хозяйство". Девочки, конечно, хотели больше денег.

И третье, что высказали парни, им хочется работать в современных условиях. Потому что они говорят, что видят то оборудование, которое есть в агрохолдингах, в современных хозяйствах, но когда возвращаются к себе, видят те же электрические подстанции 60-х годов, а работать на них скучно и неинтересно, латая постоянно какие-то дыры.

Вот три основных позиции, которые они озвучили. Наверное, они так или иначе решаемы. На жилье в рамках программы "Устойчивое развитие села" выделяются средства. Безусловно, они недостаточны, но, тем не менее, жилищное строительство в сельской местности все равно ведется. И здесь, на мой взгляд, очень много будет зависеть от роста агрохолдингов и их укрепления, потому что меры господдержки все равно будут заставлять их развивать и социальную инфраструктуру.

Интервью к публикации подготовила Мария Сныткова

Беседовала