Виктор Чеботаев: "В рыбной отрасли мы последний оплот государства"

О ситуации, сложившейся в национальной рыбопромысловой отрасли, о том, как ускорить импортозамещение одного из важнейших для россиян продукта и роли в этом Федерального государственного унитарного предприятия "Национальные рыбные ресурсы", Pravda.Ru рассказал главный инженер ФГУП "Нацрыбресурс" Виктор Чеботаев.

Фото: Фото: REX

— Чем сейчас реально занимается "Нацрыбресурс"? Ситуация очень острая, страна под санкциями. В наших официальных доктринах все время говорится о продовольственной безопасности. Скажите, рыбная отрасль - это элемент продовольственной безопасности? Хотя бы с точки зрения биологии человека.

— Конечно, это белковая пища, а белок — основа жизнедеятельности организма. Существуют физиологические нормы потребления белка, утвержденные международным медицинским сообществом. В расчете на среднестатистического жителя сегодня Россия его не добирает.

— Вообще белка, или белка именно из рыбы?

— Вообще белка. Белок — это не только рыба, это и молоко, и молочная продукция, и продукция животноводства. Это, конечно, и рыба. Причем больше всего мы не добираем именно по рыбе. Понятно, нас очень тяжело сравнивать с Норвегией или Японией, где употребление рыбы и морепродуктов — это отдельная культура, которая у нас только зарождается. Хотя и в России всю жизнь ели рыбу, а все поселения строились рядом с реками, в том числе, и из соображений, что под рукой всегда будет относительно легкий и стабильный способ добычи пропитания — именно рыбы.

Поэтому, конечно, рыба и продовольственная безопасность — это близнецы-братья. Рыба — один из основных продуктов, который должен быть в продовольственной корзине каждого россиянина. И это продукт, который напрямую влияет на нашу продуктовую безопасность. Поэтому-то он должен поступать на рынок, в первую очередь, от национальных производителей.

— Да, норвежская рыба нам не нужна.

— Нам и норвежская рыба может быть нужна, потому что есть разные сорта рыбы. Но существует определенный минимум, то самое определенное количество белка, которое мы должны употребить. И вот эту задачу должны решить наши рыбаки. К слову, решить ее им вполне по силам.

— Точно могут обеспечить? И вообще это решаемая задача — своими силами обеспечить рыбой всех россиян, включая внутренние регионы?

— Безусловно. Но для этого необходимо создать рыбакам определенные условия. "Нацрыбресурсы" занимаются именно этим.

— Каким образом?

— Речь идет о том, чтобы заработала система, при которой улов пойдет не за рубеж, а на российский берег. Если это удастся сделать, то, в принципе, рыбы в стране будет столько, что вы наедитесь и еще под мышкой унесете домой.

— Улов на российский берег — это хорошо. Но рыбу еще нужно доставить до потребителей. Я правильно понимаю, что у нас большая часть рыбы добывается на Дальнем Востоке?

— Правильно понимаете. Рыбы много и в Каспийском, и Балтийском, и Черном морях. На условный квадратный километр морской глади на Севере и Дальнем Востоке у нас примерно одинаковое количество рыбы. Но с учетом того, что промысловая зона на Дальнем Востоке в разы больше, то и рыбы добывается там больше.

— Но отрасль-то практически полностью приватизирована. "Нацрыбресурс" - фактически последний инструмент у государства, который позволяет каким-то образом ее структурировать, чтобы рыбаки не везли выловленную ими рыбу в Японию, Корею, другие страны на переработку?

— Ну, нельзя говорить, что вся отрасль приватизирована полностью. Остались рыбхозы, остались институты, остались службы, обеспечивающие рыбаков в море, — все они пока за государством. Из рыбодобывающей же промышленности, которая была в Советском Союзе, действительно, у государства остались только причалы. И в этом отношении "Нацрыбресурс" - последний рубеж, с которого государству нельзя отступать, чтобы хоть как-то сохранить контроль над рыбодобывающей отраслью.

— Почему вы говорите про отступление, когда речь сегодня должна идти о наступлении? Государство, по-моему, должно активнее участвовать в этом сложном бизнесе. Рыбу ведь надо не просто выловить, ее еще надо доставить до стола, до детских садов, в школы, чтобы дети ели богатую фосфором, белками, экологически чистую рыбу. Это не просто коммерческая, это уже государственная задача!

— Конечно. Но чтобы разобраться в сути вещей, надо внимательно посмотреть на отрасль в целом. Во-первых, это рыбодобывающий флот и люди, которые работают в море на принадлежащих кому-то судах. Сегодня это, в основном, частные суда. Единственное судно, принадлежащее государству, — сейнер "Пинро-2". Других нет. Таким образом, флот сегодня принадлежит частным компаниям.

Следующий момент. Судно с уловом подходит к пирсу, к причалу…

— Фактически к вам?

— И к нам тоже. Причалы есть не только у "Нацрыбюресурса". Они есть и у рыбопромысловых колхозов. Есть частные причалы, к ним рыбаки тоже могут подойти. Другое дело, что "Нацрыбресурсу" принадлежит порядка 80 процентов причалов, обслуживающих рыбодобывающую отрасль.

На причалах происходит процесс выгрузки. Стивидоры (люди, занимающиеся выгрузкой рыбы с борта в холодильник, на транспорт) — это частные компании. Холодильники в порту — это тоже частные компании. Средства перевозки или транспорт, который перевозит рыбу, — это компании. Линейные холодильники, которые расположены на железной дороге и автотранспортных магистралях, тоже находятся в частных руках. Следующий момент, очень важный: сначала рыба доходит до оптового покупателя, затем поступает в сети, магазины, которые тоже частные.

Фактически единственное государственное звено в этой цепочке — причалы "Нацрыбресурса". И для многих это как кость в горле, хотя у нас есть желание сотрудничать с коммерсантами, со всеми заинтересованными в том, чтобы инвестировать деньги в развитие рыбодобывающей отрасли. Но сегодня для всех них мы — нежелательное звено.

Интервью к публикации подготовил Сергей Валентинов

Беседовал