Экономика Китая сегодня: кризис или экономический рост

Многие эксперты считают, что китайская экономика сейчас сваливается в глубочайший кризис. Но так ли это? Главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН Александр Салицкий, побывавший в эфире Pravda.Ru, отметил, что в Китае — семипроцентный экономический рост и подготовка к глобальным реформам.

Фото: Источник: фотоархив Pravda. Ru

— Александр Игоревич, что все-таки сейчас происходит с китайской экономикой? Какие мероприятия носили плановый характер, а какие стали уже кризисными и непредсказуемыми?

— Я позволю себе отказаться от вашего определения кризис в отношении Китая, потому что там — 7-процентный экономический рост. Это очень высокий показатель, особенно по нынешним меркам новой нормальности, как ее назвали на Западе, и в Китае тоже поспешили позаимствовать эту моду. Теперь новая нормальность вроде как должна себя утвердить и в Китае. Для этого тоже предусмотрены определенного рода программы и планы. Это вполне естественно для китайцев, они любят планировать.

Но по этой причине китайцы частенько сталкиваются со всякими неожиданностями, как внутри страны, так и, естественно, на глобусе. Потому что на глобусе планирование запущено с точки зрения китайцев, по крайней мере. Конечно, если бы так сказать они продолжали развиваться именно в прежнем темпе, на глобусе планирование было бы возобновлено ко всеобщему удовольствию. Но к сожалению, сейчас такой возможности нет.

Был очень хороший анализ в Guardian, где аналитик правильно заметил, что сейчас показатель Шанхайской биржи, которая вот послужила поводом к нашему разговору о Китае, на 40 процентов ниже, чем он был в начале лета, но он на 40 процентов выше, чем он был год назад в это же время. Получается, что сейчас, возможно, наступает точка равновесия, которое биржа или даже все китайское хозяйство находит. Вероятно, биржа на этом уровне стабилизируется, чего, как мне кажется, хочется китайскому регулятору. И это будет совсем неплохо.

Тогда это очень привычное китайским регуляторам состояние стабильности позволит осуществлять реформы. Это их давний алгоритм, который они сумели нащупать. Тогда может быть пойдут еще быстрее те реформы, которые китайцы наметили. В самом кратком виде их можно определить как переход к более интенсивной, наукоемкой, высокотехнологичной экономике.

Естественно, для этого потребуется не 500 дней и даже не одна пятилетка. Какие-то существенные перемены, более-менее понятные хозяйственникам и населению, намечены на 2025 год.

— То есть это были большей частью какие-то плановые подготовительные мероприятия? Или как?

— Нет. Дело в том, что фондовая биржа в Китае — это относительно молодой институт, ему меньше четверти века. Он и с точки зрения китайцев — еще недостаточно окрепший, и международные аналитики несколько пренебрежительно его работу квалифицируют, как и развивающиеся рынки в целом, emerging markets — как-то так. Соответственно, по их мнению, там и все такое — молодое, незрелое, хаотичное, неправильное. Естественно, всякий со своим уставом оценивает порядки чужие.

— Но ведь девальвация юаня была плановая…

— Да, и она мизерная. Он был 6,15, стал 6,40. Невелика разница.

— Почему же средства массовой информации во всем мире эту тему педалируют? Представляют это масштабным кризисом?

— Мы все время ищем своим тревогам подтверждение. Здесь скорее нужно к психоаналитикам обращаться некоторым средствам массовой информации. Потому что они в Китае хотят заметить то, что их самих глубоко угнетает. Эти тревоги, в особенности в сегодняшней России, совершенно понятны.

Курс юаня девять лет стоял на отметке 8,27. В 2005 году, уже после пятилетнего очень сильного нажима на Китай со стороны Соединенных Штатов Америки, МВФ, Японии и прочих ведущих игроков, китайцы пошли на постепенную девальвацию валюты. С отметки 8,27 они потихонечку пригнали юань к 6,15. Это означает, что китайская валюта была ревальвирована, то есть юань подорожал довольно значительно — примерно на четверть.

Он шел долгое время вровень с американским долларом, который существенно дорожает последние два года. Китайцы до последнего времени стояли вровень с долларом. Сейчас произошла небольшая в общем-то корректировка. Она, видимо, сделана на основе каких-то очень серьезных расчетов китайского ЦБ.

В Китае довольно интересная система. Народный банк Китая напрямую подчинен правительству. И более того, функции Центрального банка в Китае выполняют два органа — собственно Народный банк Китая и Комитет по регулированию банковской деятельности.

— То есть у них надзор отделен?

— Да, надзор — отдельно, конечно. Это совершенно верно и оправдано. Как же сами банкиры будут контролировать банкиров?… Они вот этот вопрос правильно поставили, когда решали проблему плохих долгов, которая у них была на стыке тысячелетия очень остра. Они ее в конце концов все-таки решили, и в 2003 году такой Комитет завели. Это правильная мера была. Таким образом функции ЦБ у них разделены между двумя органами.

Многие фондовые рынки эти события все-таки смогли обвалить. Более того, я не исключаю, что хитрые китайцы каким-нибудь китайского изготовления прибором замерили эти колебания, которые происходили под воздействием их так называемого обвала. И сделали из этого всякие полезные для себя выводы на будущее.

— А в Китае до сих пор не все получают государственную пенсию?

— Все те, кто работает в городской экономике, так или иначе пенсии получают. Крестьяне не получают пенсии. У них лет пять назад начата реформа пенсионного обеспечения населения. Я думаю, что они смогут найти деньги. Эта система, видимо, будет развиваться. Там вообще есть масса всяких очень интересных движений. Китайская деревня остается живой. Растет спрос потребления, в том числе энергопотребления в деревне. При том, что молодежь вроде как уехала в город, но значит те, кто остался, хорошо обеспечены всякими электроприборами.

Земля в частном пользовании в истории Китая была очень редко. Даже помещик был просто арендатором. Китайцы не стали торопиться с приватизацией земли. Они совершенно правильно понимают, что для разных уровней эволюции, этапов социально-экономического развития могут понадобиться разные виды собственности. И если что-то вы попытались сделать навечно, то это вечное потом может стать препятствием развития.

Опять же, возьмите открытое акционерное общество. Вот это какая собственность — частная или общественная?… Китайцы умеют выстраивать правильные пропорции между личным и общественным. Это удивительная совершенно черта. Видимо, этому китайцы и обязаны длительностью своего непрерывного существования, как цивилизации, и может быть, замечательными успехами, которых они в последние годы добиваются регулярно.

— Сейчас в Китае, можно сказать, государственный капитализм, как и в России?

— Да, можно. Это слово в Китае никогда не считалось зазорным. Вот бюрократический капитализм им не очень нравился. В начале 50-х годов там была кампания против трех и пяти злоупотреблений, в их число входили — злоупотребления со стороны кадров, коррупция, расточительство. И сейчас с этим борются китайцы.

— То есть бюрократия — страшный порок?

— Нет, бюрократия — это слой. Бюрократизм — порок. А от бюрократии никуда не денешься, она во всех странах есть. Госкапитализм — это совсем неплохо, потому что они ведь еще в начале 90-х годов выбрали такую форму, что рынок регулирует предприятия, а государство управляет рынком. Она в общем до сих пор не изжита до конца.

Просто сейчас государство регулирует экономику по-другому. Если раньше это было все-таки довольно жесткое регулирование, то сейчас они просто следуют за действительностью. На госсектор там приходится примерно процентов 30 ВВП, при этом он дает 70 процентов налогов. Это — такой костяк, а дальше — огромное частное море, там же куча всяких отношений.

— Аналогию с Россией можно провести? У нас уже практически официально говорят, что вообще госкорпорации неэффективны, только оттягивают бюджетные средства, требуют в кризис помощи, вместо того, чтобы служить опорой, стать донорами…

— Нет, в Китае другая картина. Да и у нас основные кормильцы — "Роснефть" и "Газпром", они же бюджету дают деньги основные. Другое дело, что в Китае банки все-таки государственные. Телекоммуникации — тоже государственные. Энергетика и другие опорные отрасли — тоже.

Это каркас экономики, который должен быть стабильным. А на него нарастает уже каким-то удивительным образом остальное. Они же придумывают много всяких интересных вещей.

— Мы в последнее время возлагаем большие надежды на Китай, объявили поворот на Восток. И в то же время товарооборот между нашими странами…

— Рухнул. Но с Китаем он рухнул все-таки меньше, чем с другими партнерами. Ничего страшного в этом нет. Потому что в той же структуре товарооборота за последнее время произошли кое-какие полезные сдвиги: мы из Китая ввозим довольно много оборудования. То есть промышленное сотрудничество наконец завязывается.

Поэтому "восточный поворот" все-таки происходит. Это, к сожалению, запоздалый маневр, потому что очень многие европейские страны давно развернулись к Китаю лицом.

В любом случае, поворачиваясь на Восток, нам очень хорошо нужно знать историю развития Китая, чтобы понимать менталитет возможного инвестора, который пока сюда по большому счету не пришел, но очень внимательно за нами наблюдает. Второй раз ошибиться нам было бы очень досадно. В тесных объятиях с Западом нас изрядно помяли. Ни в коем случае нельзя допустить подобного в отношениях с Востоком в целом и с Китаем в частности.

Китай — все-таки еще и страна регионов. Регионы в Китае очень разные. Они разные даже по политическому мышлению и по отношению к России тоже разные. Во многих областях с китайцами уже работают очень неплохо. Есть масса всяких интересных проектов.

Программы туризма страшно интересны. Количество китайских туристов, которые выезжают за рубеж, каждый год растет. Каждый год они вывозят за рубеж 150 млрд долларов, а у нас их доля пока очень небольшая. У нас — огромное непаханое пространство для работы с ними по самым разным направлениям.

Также по теме:

"Китайская мечта" разбилась о берег США?

Рональд Холланд: Уолл-стрит сдастся РФ и КНР

Подготовил к пуликации Юрий Кондратьев

Беседовала