Борьба за строительство АЭС и поставки топлива для АЭС между Россией, США и другими странами

Рынок атомной энергетики является одним из самых конкурентных. Борьба ведется не только за строительство АЭС, но и за поставки топлива. В борьбе за поставки особенно "преуспела" американская Westinghouse. Она же поставила ряд АЭС на грань катастрофы. Об этом Pravda.Ru рассказал Антон Хлопков, глава Центра энергетики и безопасности "Росатома".

Фото: Источник фото: AP

Американское топливо доведет до Чернобыля. Американское топливо для АЭС доведет до Чернобыля

— Антон, какова сейчас ситуация на мировом рынке мирного атома?

— Для начала хочу отметить, что есть несколько секторов мирового рынка атомной энергетики. Это рынок строительства атомных электростанций, рынок ядерного топлива, урановый рынок и рынок услуг обогащения урана. Россия традиционно занимает значительную нишу во всех этих сегментах и, в первую очередь, в области обогащения и поставках урана, где наша доля в последние годы доходила до 40 процентов.

Госкорпорация "Росатом" в настоящее время стремится увеличить количество проектов строительства АЭС за рубежом. По разным оценкам сегодня портфель заказов "Росатома" составляет от 25 до 29 энергоблоков только за рубежом. Планы крайне амбициозные, и хотя есть сомнения, что все они будут реализованы — по разным причинам, где-то экономическим, где-то политическим — но значительная их доля, я думаю, будет выполнена.

Это поможет сбалансировать внутренние планы госкорпорации "Росатом", когда в связи со снижением темпов экономики внутрироссийские планы строительства АЭС пересматриваются — высвобождающиеся мощности должны быть пущены на реализацию зарубежных проектов.

— Скажите, Россия лидирует на этом рынке? Кто основные конкуренты России?

— Где-то Россия лидирует, где-то не на первом месте. В последние 10-15 лет объем заказов на строительство АЭС был значительно увеличен. Достаточно сказать, что первый заказ Россия получила в 1995 году, когда был подписан контракт на строительство Бушерской АС в Иране. Проект крайне тяжелый, поскольку иранская сторона настаивала, чтобы Россия достраивала немецкий проект, а не начинала возводить АЭС с нуля. А поскольку это был первый проект для отрасли, крайне важно было получить финансирование.

Была середина 90-х годов, экономическая ситуация была соответствующая — следствием этого стала задержка в реализации проекта. Строительство велось более 15 лет только российскими специалистами. Помимо того, как мы знаем, все, что связано с ядерными технологиями в Иране — вопрос крайне политизирован, есть целый ряд резолюций Совета Безопасности ООН, который ограничивает взаимодействие с Ираном в этой области.

Бушерский проект был первый, а затем проявился интерес со стороны Китая и Индии. В начале 90-х годов для российской промышленности, которая потеряла источник государственного финансирования, рынок в Азии был не приоритетным. В первую очередь мы смотрели на те страны, где атомная энергетика развита — США, Европу, но потом пришло понимание, что в Европе и Америке нас с нашими технологиями не ждут, а скорее рассматривают как конкурентов. После этого был сделан поворот в сторону азиатских стран.

Сегодня перспективы строительства АЭС российскими компаниями, дочерними структурами госкорпорации "Росатом", связаны именно с азиатским рынком, где атомная энергетика растет куда более высокими темпами, чем в Европе или США.

— Насколько серьезна конкуренция в строительстве АЭС? Складывается впечатление, что большинство стран с развитой атомной энергетикой рвутся поставлять топливо, но не очень рвутся строить станции?

— Это действительно так, поскольку практически все объекты, все атомные электростанции, построенные за рубежом российскими либо иностранными компаниями, были убыточными, поскольку долгое время АЭС не строились. Это не только проблема России, это проблема фактически всех ключевых ядерных экспортеров.

Для госкорпорации "Росатом" последние годы поставки обогащенного уранового продукта либо услуг по обогащению составляли основной источник дохода, примерно 40 процентов от всей зарубежной выручки.

Сегодня интерес к атомной энергетике, несмотря на события на АЭС в Фукусиме, растет. Крайне тяжелая авария была, но она только замедлила развитие атомной энергетики, но не обратила его вспять. Ряд государств планируют строить новые атомные электростанции.

На постсоветском пространстве — это Белоруссия, и Россия уже ведет строительство.

Большой интерес есть у Казахстана, где нет энергетических реакторов, но имеются огромные запасы урана. Казахстан сегодня мировой лидер по производству урана, поэтому у него есть большой интерес к развитию атомной энергетики, к строительству АЭС, но пока нет решения, кто будет строить и в какие сроки.

Азиатский рынок очень емкий. Из новых стран — Вьетнам, куда Россия будет первым поставщиком. Уже ведутся работы с Бангладеш, помимо этого Россия планирует взаимодействие и с теми странами, которые уже имеют опыт проектов строительства АЭС — будь то Китай, будь то Индия. Это два крупнейших рынка на обозримую перспективу.

Сегодня главным конкурентом России на рынке строительства АЭС является Южная Корея, которая, начав с дублирования американских технологий, достигла практически полной независимости в строительстве АЭС. Первый зарубежный проект реализуется сегодня в ОАЭ. Это АЭС Барака, где строится четыре реактора — первый будет запущен в 2017 году, четвертый — в 2020 году.

На мой взгляд, в течение 5-7 лет еще более сильным, мощным конкурентом России станет Китай. Сегодня основная проблема Китая заключается в том, что он не имеет для экспорта так называемого реактора третьего поколения, то есть более безопасного, более современного.

— А по каким финансовым схемам Россия строит реакторы за рубежом?

 - В последнее десятилетие Россия предложила ряд новых схем, которые либо не применялись в последние годы, либо применялись недостаточно активно. Первый проект, который Россия начала реализовывать в Иране — там схема была достаточно простая: 80 процентов платил Иран живыми деньгами, 20 процентов бартером, то есть продукцией.

При этом продукция была не самая ликвидная. Например, поставлялись макароны, томатная паста, и на этих операциях терялись большие деньги, потому что это не профильная работа для атомной промышленности.

Сегодня Россия предлагает реализацию проектов за средства заказчиков. Есть схема, что называется, ВОО — строй-владей-эксплуатируй — эта схема применяется в Турции, где фактически Россия выступает не только генеральным подрядчиком, но и будет владеть АЭС.

Помимо этого, в таких странах как Вьетнам, используется схема государственного кредита — когда Россия под разумный процент дает кредит, на который строится АЭС. При этом, как правило, кредитуются только те работы, которые выполняются российскими компаниями. Средства на работу, которую на себя берет заказчик, то есть Вьетнам, должны быть изысканы страной-заказчиком. На мой взгляд, очень разумный прагматичный подход. Схожая схема используется в Белоруссии.

Иной вид схемы планируется в Финляндии. Рассчитываем, что Россия станет совладельцем компании, которая будет и владеть электростанцией и эксплуатировать ее, но владельцем миноритарным.

— Антон, а что позволило России в 90-е годы удержать позиции на мировом ядерном рынке?

— Есть несколько причин. Было принято политическое решение продолжить строительство АЭС на территории страны. Худо-бедно те предприятия, которые работали в отрасли, получили загрузку.

Экспортные проекты, несмотря на всю тяжесть российской экономической ситуации и отсутствие средств, — в Иране, Индии и Китае — были начаты, и это позволило сохранить и экспертов, и инженеров, и строителей.

Было принято политическое решение, что атомная отрасль крайне важна для национальных интересов России и с точки зрения энергетики, и с точки зрения обороноспособности, поскольку ядерные технологии используются и для электроэнергии, и для создания ядерного щита.

Сегодня, напомню, атомная энергетика дает примерно 17 процентов всей электроэнергии в стране.

— Построенную одной страной станцию достаточно сложно адаптировать под другого поставщика топлива. Почему тогда за поставки топлива конкуренция более серьезная?

— Это вопрос сотен миллиардов. Как раз за счет поставок топлива есть возможность не только выйти на окупаемость, но и заработать деньги. В зависимости от типа реактора, от ситуации на рынке ежегодно топливо для одного энергоблока мощностью 1тыс. мегаватт может стоить порядка 40 млн долларов.

Исторически сложилось, что-то государство, которое строило АЭС, и поставляет топливо, либо топливо поставляется с предприятия, которое было построено при участии страны-обладателя технологии. В реакторы советской либо российской постройки традиционно поставлялось топливо из России.

В начале 90-х годов (учитывая политическую слабость России, учитывая наши проблемы в экономике, учитывая потери отдельных технологий) американская компания Westinghouse пыталась выйти со своим топливом на рынок реакторов советской постройки.

Первый опыт был в Финляндии, однако по финансовым соображениям через определенное время было принято решение от американского топлива отказаться. Сегодня там используется только российское топливо, поскольку цена за единицу у России ниже.

США пытались выйти на рынок в Словакии, но и там выбор был сделан в пользу российского топлива.

Компанию Westinghouse нам удалось победить в Чехии на АЭС Темелин — там на протяжении ряда лет грузилось только американское топливо, от российского, наоборот, отказались. Но американское топливо показало крайнюю ненадежность, а в атомной энергетике безопасность, надежность — это приоритет номер один.

Достаточно сказать, что за период эксплуатации американского топлива в Чехии разгерметизированы были порядка 50 тепловыделяющих сборок, при этом всего в реакторе их 163. То есть примерно треть от общего количества. Не одновременно, а за период эксплуатации, что является крайне плохой статистикой для истории атомной энергетики.

Поэтому Чехия объявила новый тендер, выиграла его российская компания ТВЭЛ, и американское топливо было выгружено даже досрочно. То есть чехи пошли на то, чтобы потерять в деньгах, но не создавать угрозу безопасности эксплуатации АЭС. Решение, на мой взгляд, достаточно мудрое, но оно показывает те проблемы с топливом компании Westinghouse.

Схожая, кстати сказать, ситуация случилась на Украине. Три года назад Украина начала тестировать американское топливо на одной из АЭС, и вынуждена была из-за некачественного топлива останавливать два энергоблока, срочно выгружать американское топливо и загружать российское.

На мой взгляд, ситуация крайне тревожная, потому что атомная энергетика и политика несовместимы, любое вмешательство политиков в эксплуатацию АЭС может привести к очень тяжелым последствиям. И хотя диверсификация поставщиков топлива — это абсолютно нормальный подход, но она не должна быть в ущерб безопасности.

Сегодня руководство Украины, несмотря на проблемы с качеством топлива, намерено расширять использование американского топлива. Это не может не тревожить, потому что серьезный инцидент на АЭС в любой точке мира затронет и Россию. Ну и самое важное — украинский рынок самый емкий для России.

— Россия, насколько я знаю, придерживается концепции замкнутого ядерного топливного цикла и принимает из-за рубежа на переработку отработанное топливо. Насколько такая концепция является экономическим преимуществом для России? И насколько это в принципе безопасно для нас, россиян?

— Когда в костре горят дрова, они, как правило, сгорают полностью. Когда ядерное топливо находится в реакторе, там выгорает с точки зрения энергетической ценности 3-5 процентов от всех ядерных материалов. Поэтому в целом ряде стран, например в США, законодательно принято решение это облученное топливо, в котором 3-5 процентов действительно израсходовано, а 95-97 процентов по-прежнему ценный материал, просто хранить и далее не использовать.

Целый ряд государств принял решение перерабатывать облученное топливо, извлекать те ценные материалы, которые там остаются, и снова запускать в производственный цикл, то есть производить топливо.

Россия здесь лидером не является, лидеры здесь Франция и Великобритания, где есть крупные промышленные производства, нацеленные на переработку облученного ядерного топлива.

— Насколько сейчас политическая составляющая на рынке атомной энергетики играет главную роль? Сказалось ли введение антироссийских санкций на этой сфере? Какова, в этой связи, судьба в российско-американских проектов? Насколько я знаю, Россия поставляет в США обогащенный уран, есть такой проект, есть иные проекты?

— Боюсь, что атомная энергетика и политика неразделимы. Достаточно сказать, что документы, опубликованные через WikiLeaks, наглядно демонстрирует как, например, США работали с рядом восточноевропейских стран, пытаясь выдавить Россию с этих рынков. Отчасти им это удалось в Болгарии. Болгария отказалась от проекта "Белене", несмотря на то что был подписан контракт, началось производство оборудования, начались работы на площадке.

Показателен недавний пример давления на Венгрию и со стороны ЕС, и со стороны США, по вопросу расширения проекта "Пакш". Между Россией и Венгрией были подписаны соответствующие межправительственные документы. Пока представляется, что проект будет реализован.

Но нельзя исключать, что политическое давление, в том числе через санкционные инструменты, может быть использовано и по другим проектам. Поэтому та диверсификация, которую сегодня демонстрирует "Росатом", крайне важна в части строительства АЭС.

— Какие технические новинки в атомной отрасли скажутся на нашей конкурентоспособности и не только на нашей? Что сейчас должна уметь делать страна в атомном энергостроении, чтобы быть на мировом уровне?

— Приоритет отрасли — это безопасность. Поэтому сегодня ведется работа над тем, чтобы даже в случае каких-то неординарных событий на АЭС никаких последствий для окружающей среды не случилось.

Важный аспект — дальнейшее сокращение влияния "человеческого фактора", потому что, к сожалению, все три крупнейшие мировые аварии, которые были (в США Three Mile Island, в СССР Чернобыль и в Японии Фукусима) — это, в первую очередь, человеческий фактор.

Необходимо повышать технологическую безопасность — и реакторы второго поколения более строиться не могут. Надо делать следующий шаг в отношении безопасности энергоблоков.

Чтобы быть успешным сегодня на рынке, надо отвечать комплексу факторов. Технологии — это один из факторов. Финансово привлекательные условия — безусловно. Россия сегодня здесь на первом месте, поскольку тот спектр опций, который предлагается, он, наверное, наиболее широкий среди всех поставщиков. Другой вопрос, что все эти опции должны еще доказать, что все эти они финансово обоснованы.

В целом, на мой взгляд, те решения, которые были приняты в отрасли 10-15 лет назад, дали свой эффект. Атомная энергетика одна из немногих, если не единственная из высокотехнологичных областей, где мы конкурентоспособны на мировом рынке.

Читайте также: 

Аргентина пнула США с помощью "Росатома"

Россия не Одиссей. Венгерская АЭС не конь

Атомные реакторы чахнут без людей

В "совок" не хотим, а Чернобыль-2 устроим

Подготовил к публикации Владимир Беляев

Беседовала