Взорвет ли рынок иранская нефть?

Едва стало известно о снятии с Ирана санкций, запрещавших странам-членам международного сообщества закупать у Ирана нефть из-за ведения собственных ядерных разработок, как аналитики и эксперты (кто с удовольствием, а кто с беспокойством) заговорили о возможном обрушении цен на черное золото. Насколько реален такой сценарий и что активизация добычи иранской нефти сулит России?

Фото:

Когда два года назад к режиму санкций против Ирана присоединился Европейский Союз, Тегеран отреагировал на это событие не просто нейтрально, но, скорее, с неким вызовом: дескать, мы-то переживем, а вы, как знаете. Более того, среди истеблишмента исламской республики раздавались призывы к встречному эмбарго на поставки нефти в страны Евросоюза. Основанием для такого оптимизма служило то, что долгая история санкций (впервые подобную меру применили британские власти еще в пятидесятых годах прошлого века) научила иранцев не держать все яйца в одной корзине. К моменту объявления Брюсселем санкций, один лишь Китай покупал практически столько же иранской нефти, сколько весь Евросоюз — и не собирался от нее отказываться.

Тем не менее, режим санкций нанес серьезный удар по иранскому нефтяному экспорту: если в январе 2012 года по производству нефти страна занимала второе место среди членов ОПЕК, то теперь опустилась до шестого. Вернуться назад будет непросто: за время отсутствия Тегерана на европейском и некоторых других рынках его место заняли конкуренты. Тот же Ирак, например, сумел нарастить свою долю в ОПЕК с 9 до 10 процентов, причем, сообщает Reuters, Багдад готов предложить бывшим иранским потребителям отсрочку по оплате поставок нефти, лишь бы не терять покупателей. На этот же сегмент нацеливаются и другие нефтедобытчики вроде Ливии, угрожающей увеличить поставки углеводородов чуть ли не со дня на день.

Ситуация осложняется тем, что за время действия санкций и вынужденной приостановкой нефтедобычи, оборудование законсервированных месторождений и связанной с ними инфраструктуры стало требовать восстановления. На это, по подсчетам министерства нефти Ирана потребуется около 150 миллиардов долларов в течение пяти лет. По мнению Международного энергетического агентства, страна сейчас не потянет такие расходы и будет вынуждена рассчитывать на стороннюю помощь.

Но Тегеран настроен по-боевому. Здесь уверены, что смогут резко нарастить добычу нефти и преисполнены решимости если и не достичь прежних объемов, то увеличить их в разы — до четырех миллионов баррелей в сутки с нынешних примерно 1,2 — 2,2 миллионов баррелей. Министр нефти Ирана Бижан Зангане даже заявил в начале декабря прошлого года, что страна не отступится от своих планов и в том случае, если стоимость нефти упадет до 20 долларов за баррель.

Такая агрессивная позиция иранских нефтяников вселила в некоторых экспертов и аналитиков надежду на снижение, в крайнем случае — на фиксацию нефтяных цен на нынешнем уровне. ИА Финмаркет, например, публикует подборку материалов из немецкой прессы, посвященных грядущему удешевлению углеводородов и продуктов из них. В частности аналитик немецкого отраслевого информационного агентства Oil Market Report Хельмут Бухман прогнозирует падение цен на 15 процентов.

И, действительно, сразу после отмены санкций на фоне информации о том, что "в Мировом океане находятся заполненные до отказа гигантские танкеры, которые теперь начнут отгружать на берег свой многомиллиардный груз" (цитата из "Die Welt"), котировки февральских нефтяных фьючерсов несколько просели. Однако есть мнение, что этим незначительным колебанием все и ограничится:

"Поскольку Иран входит в организацию экспортеров нефти ОПЕК, он связан обязательствами, данными в отношении объемов, то есть не может самостоятельно определять уровень добычи и экспорта нефти, — объясняет главный редактор журнала "Проблемы национальной стратегии" политолог Аждар Куртов. — Возобновление экспорта иранской нефти ряду бывших потребителей может привести к некому ценовому колебанию, но не приведет ни к каким трагическим сценариям, которые описывают отдельные эксперты. Моментального масштабного падения цен на нефть от этого не произойдет, что обусловлено рыночной экономикой и нормами организации экспортеров нефти".

С этой точкой зрения согласен и востоковед, публицист Дмитрий Верхотуров, уточняющий:

"Среднемировая стоимость нефти все же складывается не на базе одной нефтедобывающей страны, пусть и крупной, а по совокупности крупных производителей, потому и существенных изменений ждать не следует. Вспомним, введение санкций не столь существенно повлияло на рост котировок нефти, а значит, странно сейчас ожидать их серьезного падения".

В конце концов, несмотря на запальчивое заявление министра Зангане, сам Иран не заинтересован в резком снижении стоимости черного золота: стоило ли огород городить, если это не принесет существенной выгоды? Не говоря уж о том, что Тегерану вовсе не с руки ссориться еще и с могущественными коллегами из ОПЕК, которых падение стоимости основного экспортного продукта тоже не обрадует.

Так что увеличение иранского нефтяного экспорта не грозит никакими особыми катаклизмами ни российским нефтедобытчикам, ни бюджету нашей страны. Более того, мы могли бы извлечь из этого свою выгоду, приняв участие в работе на иранских месторождениях. Договоренность об этом, возможно, будет достигнута во время запланированного на конец марта визита российского министра экономического развития Алексея Улюкаева в исламскую республику.

Предположительно, Москва предложит Тегерану реконструкцию иранских железных дорог в обмен на доступ к нефтяным месторождениям. Здесь добывается так называемая "легкая" нефть, пользующаяся большим спросом в отличие от "тяжелой", насыщенной сернистыми соединениями, большинства российских месторождений. Доступ к иранским разработкам позволит России увеличить собственный экспорт. Но сделать это будет непросто.

"У наших стран были попытки подобного сотрудничества, но, насколько я понимаю, крупных проектов не получилось в силу ряда политических, экономических и других причин, — напоминает Дмитрий Верхотуров. — Кроме того, политическая атмосфера не располагает к долгосрочным инвестициям: несмотря на то, что сейчас есть определенная тенденция к тому, что США и Иран договорятся, это может измениться в любой момент".

А это значит, что Иран и сотрудничающие с ним государства в любой момент могут вновь оказаться под огнем санкций, что серьезно ограничивает активность частных компаний:

"Крупные организации, способные осваивать такие серьезные проекты, как, например, "Лукойл", ведут свой бизнес не только в России, но и в других странах в том числе, и в США, — комментирует Аждар Куртов. — Следовательно, они вынуждены действовать с оглядкой, взвешивая свои действия и сопоставляя их с теми шагами, которые могут против них предпринять те же Штаты. Соответственно, скорее всего, российские компании будут стараться выждать момент, когда санкции будут сняты полностью, то есть, они удостоверятся, что ничего не будет грозить их бизнесу ни в Иране, ни в Европе, ни в какой-либо другой части света".

Действительно, стоило агентству Reuters в середине января опубликовать сведения о готовящейся между Москвой и Тегераном сделке, как тут же пресс-секретарь Барака Обамы Джей Карни пригрозил, что такие договоренности могут "спровоцировать санкции США против организаций и частных лиц, вовлеченных в любые подобные транзакции". Однако, если наши заклятые партнеры "выражают беспокойство" подобными действиями России — значит, мы на верном пути.

Что нового произошло на главной Pravda.Ru? Посмотри…