Минобраз не видит незрячих учеников в упор

Без чего нет школы? Я не о высоком — не о педагогах с большой буквы, не о Макаренках с Корчаками. О насущном: классах и партах, библиотеке, спортзале, столовой, о вешалке, наконец. В первой и единственной на всю Казань коррекционной школе для незрячих и слабовидящих детей этого нет. Нет там и положенного по нормам специального оборудования. Такую вот спецшколу открыло для детей-инвалидов министерство образования.

Вопрос о помещении для нее встал давно. По сути, для миллионной Казани отсутствие специальной школы для детей-инвалидов по зрению — позор. Их обучал Республиканский центр образования слепых и слабовидящих, рассчитанный на работу со взрослыми и катастрофически страдающий от нехватки помещений. Педагоги из центра ходили к ученикам на дом, а родители дважды в неделю приводили ребятишек в библиотеку и кружки на улицу Тукая. И взрослые, и ученики старались изо всех сил, но образование все равно «хромало».

Еще для слабовидящих учеников был выделен угол в общеобразовательной школе № 143. Вместе со знаниями они там получали стойкий комплекс «дефективных», «очкариков» и ежедневно рисковали переломать руки-ноги на ступеньках и порожках, которые в специально оборудуемых зданиях убирают. Родители же обивали пороги министерства и управления образования в надежде такое специальное здание получить.

В сентябре 2000 года тогдашний вице-премьер Аделя Конюшева поручила администрации Казани вместе с минобразования подыскать нормальное помещение для Республиканского центра слепых, «определить учреждения по обучению... детей-инвалидов» и обеспечить их всем необходимым.

Потребовался еще один окрик вице-премьера — уже в январе 2001 года — и обращение родителей к самому президенту республики, чтобы вокруг проблемы возникла хотя бы видимость бурной деятельности. В июне минобразования письменно пообещало отдать под коррекционную школу детсад-новостройку в Ново-Савиновском районе. А в Республиканском центре слепых тем временем прошла министерская проверка, выявившая «нарушения норм ведения школьной документации». Для наведения порядка обучавшихся там детей было велено срочно... отчислить. Формально в министерстве были правы — центр школу подменять не должен. Но 1 сентября дети-инвалиды встретили на улице! В 143-ю школу слабовидящих учеников не допустила санэпидстанция — из-за отсутствия условий для их обучения.

По этому поводу в городе поднялся нежелательный шум — и тогда коррекционную школу быстренько вселили в старый детсад на улице Октябрьской, 34. Торжественное событие приурочили к декаде инвалидов — под фанфары отзвучали чиновные обещания «поддержать-обеспечить», в городском управлении и министерстве образования проставили галочки в соответствующих отчетах.

Новому образовательному учреждению требовались средства на существование. 27 октября Камиль Исхаков издал постановление за № 2277 «Об открытии специальной (коррекционной) общеобразовательной школы для слепых и слабовидящих детей г. Казани», где указал: «Управлению образования обеспечить включение Центром экономических и социальных исследований при Кабинете Министров Республики Татарстан и Министерством финансов Республики Татарстан в прогноз бюджета г. Казани на 2002 и последующие годы по отрасли «Образование» расходов на реализацию данного постановления». Как в настоящее время обстоят дела с научными прогнозами ЦЭСИ — неведомо, а вот то, что школа, мягко говоря, в средствах ограничена — это доподлинно известно. Обязательных для таких заведений врача-офтальмолога, социального педагога, психолога, массажиста ее штатное расписание не предусматривает.

Мы вначале так обрадовались своему углу, что ничего не замечали, говорят родители учеников. Сейчас глаза у них открылись. Хозблока нет — больных детей кормят выпечкой и чаем. Один раз в день — а они проводят в школе и в дороге 9 часов! Гардероба нет. Актовый зал служит еще и столовой, и кабинетом музыки. В нем и в учительской гуляет ветер. В классах теснота. «Из 80 детей четверо обучаются на дому и 76 посещают школу, а рассчитана она на 100 человек, — говорит директор Екатерина Рожкова. — Как я приму еще 20, если потребуется? Парты и так стоят впритык».

Заместитель министра образования Вера Боговарова в письме родителям обещала создать «необходимые условия для обучения, воспитания и оказания медицинской помощи». Она считает, что «по сравнению с условиями, в которых дети находились в Республиканском центре слепых и слабовидящих, нынешние проблемы — это не проблемы». Еще бы — родители, педагоги и спонсоры здание на Октябрьской как могли обустроили.

В школьнойбиблиотеке всего несколько книг на брайле — шрифте для слепых. Если бы и было больше — разместить пухлые тома все равно негде: библиотека — это комната размером с санузел в «хрущевке» и с одним шкафом. А брайлевские книги нельзя класть одну на другую: сплющатся. Учебников для слабовидящих с особым крупным шрифтом тоже нет. Школьники изучают собранные с бору по сосенке старые задачники, где описывается, как неведомые им октябрята сдают металлолом. О новых книгах управление образования не позаботилось.

На 80 мальчиков и девочек — уж извините за интимную подробность — два туалета по два «посадочных места». Ученикам со слабым зрением приходится бежать в них по лестнице — со второго этажа на первый!

Вера Боговарова новую коррекционную школу посещала, да ничего этого не разглядела. Незрячему председателю республиканского общества слепых Владимиру Федорину проблемы коррекционного образования виднее. «Коррекционная школа нужна. Учеба в Республиканском центре качественного образования им не обеспечивает. Но когда не было другого выхода — годился и центр. Теперь формально школа есть, однако по сути ничего не изменилось, учебный процесс у слабовидящих не обеспечен», — говорит он.

Председатель родительского комитета Сирена Ибатуллина уже все перепробовала, но так и не сумела заставить ответственных лиц вникнуть в проблемы школы: «Сколько мы добивались, чтобы дети учились в нормальных условиях — и вот добились, называется. В общеобразовательной школе № 143 ребята с нарушениями зрения были помехой, но хотя бы успевали посещать реабилитационный центр, лечиться (почти у всех — «букеты» сопутствующих заболеваний), дополнительно заниматься в Республиканском центре слепых. Новое здание находится на отшибе. Детей в нем, считай, заперли — я сына даже к врачу отвести не успеваю, он до четырех часов в школе, а вечером поликлиника не работает. И на Тукая в конце дня пока доберешься, центр закроется. В самой же школе — ни врачей, ни условий для реабилитации. Руководителю управления образования господину Галиахметову мы о своих бедах все уши прожужжали, а у него один ответ — ждите. Чего?!»

...Проект постановления о школе давно лежит в кабмине. В нем, говорят, предусмотрено все — от финансов и учебников до оборудования и штатов. К открытию из необходимого в школе имелись лишь положенные по стандарту жирные красные полосы на стенах — чтобы слабовидящие ученики на стены не натыкались. Так слепые дети и живут с тех пор — обложенные, точно в загоне-резервации, красными флажками и забытые всеми.

Инна Серова

«Вечерняя Казань»