Насильнику заплатили за моральный ущерб

На скамье подсудимых — отец. Тот, над чьей дочерью надругались. В роли потерпевшего — насильник. Он же истец, требующий от отца возмещения морального и материального вреда. В размере 25 тысяч рублей.

Собственно, насильником с юридической точки зрения его называть неправомерно. Когда Людмила, сгорая от стыда, положила на стол следователя заявление, завели уголовное дело. И тут же закрыли. За недостатком доказательств. Она ушла: семнадцатилетней девчонке не то, что доказывать, — вспоминать тот августовский вечер было невыносимо.

Тогда мать ей запретила идти вечером в кафе в компании брата и подруги с парнем. Но очень хотелось, и Людмила пошла. К вечеру ребята захмелели, а Людмиле стало не по себе, когда к их столику подсел он, взрослый мужчина, и начал к ней нагло приставать. Людмила знала его, его жену, дочь, и это немного успокаивало. Хотелось верить, что это всего лишь заигрывание и оно скоро прекратится. Но он вставал, уходил, пил еще и опять возвращался к столику, где расположилась компания. Было понятно, что Людмилу он больше не выпустит из поля зрения.

Когда засобирались домой, девушка изо всех сил пыталась держаться поближе к подруге и ее захмелевшему спутнику (брат к тому времени присоединился к другой компании). Обратно шли через пустырь, и вроде бы было не страшно — вокруг люди. Но когда Людмила почувствовала, что сзади ее обхватили чьи-то руки, поняла, что осталась с ним один на один. Она крикнула подругу, та откликнулась, но тут же бросилась догонять своего парня. А в ухо Людмиле зашипел он: "Убью, задушу, разобью голову, скажи спасибо, что я один, хотели трое". Далеко он ее не тащил, всего-то несколько шагов в сторону от дороги.

До дома добиралась, одержимая единственной мыслью: все снять с себя и смыть. Так и сделала. Вещи тщательно выстирала. Теперь оставалось ждать, когда перестанет жечь стыд и все начнет забываться. Следующие две недели мать не узнавала своей дочери — стала тихая, спокойная, молчаливая. Но Людмиле легче не стало, и ее прорвало: она бросила в лицо брату обвинение, что не смог защитить ее тогда, а себя этим разоблачила. Потом все стало известно отцу. Он только спросил: «Правда?». Она ответила: «Да».

Позже, на суде, мужчина скажет: «Я не верил в то, что мою дочь защитит правосудие, и решил защитить ее сам». По сути, он был прав: все доказательства преступления его дочь, ставшая жертвой похоти пьяного мужчины, тщательно уничтожила сама, а об экспертизе и специальном обследовании, необходимых в таких случаях, она в тот жуткий августовский вечер и подумать не могла.

Герой Михаила Ульянова в фильме «Ворошиловский стрелок» в принципе сделал то же — учинил самосуд над юнцами, изнасиловавшими его внучку. Только в жизни бывает иначе...

Во двор к обидчику отец пришел с двумя друзьями. Вызвали. Тот вышел на крыльцо, за его спиной появились жена, дочь и мать.

— Знаешь, зачем пришли? — только и спросил отец.

Обидчик побежал. Его поймали и стали бить, втроем. Требовали одного, чтобы признался в том, что сделал, перед женой, дочерью... Чтобы просил прощения у Люды. Жена крикнула: «Если виноват — уйду, не виноват — буду защищать». Он молча терпел побои. Продолжили расправу во дворе дома, где жила Людмила. Мужчину на ее глазах привязали веревками в сарае. Отец встал перед ним с ножом. И вдруг тот уловил угрозу и, обезумев от страха потерять свое мужское достоинство, закричал слова признания и стал умолять Людмилу о прощении.

Его отпустили. Спустя несколько дней жена пострадавшего от побоев сдержала свое слово и решила защищать мужа. Она подала заявление в милицию. Возбудили уголовное дело против «ворошиловского стрелка».

В начале ноября этого года был суд, в ходе которого рассматривали и гражданский иск пострадавшего: «Прошу возместить нанесенный мне моральный и материальный вред в размере 25 тысяч рублей»...

Людмилу пригласили на заседание. Ей пришлось в подробностях рассказывать всю историю, терпеливо отвечать на все вопросы, снова и снова. Кто-то высказал предположение: «А была ли она невинна до того?..» У девушки перехватило дыхание. А адвокат ее отца задала вопрос: «Это имеет решающее значение?», и вопрос повис в воздухе... Людмила почувствовала, что она на скамье подсудимых, рядом с отцом.

«Ворошиловскому стрелку» вынесли мягкий приговор — три года лишения свободы, условно. Это на полгода меньше, чем требовал прокурор. В пять тысяч рублей оценил суд потрясение истца, которое он пережил от одной мысли, что его могут отправить в компанию евнухов. Столько должен заплатить насильнику отец Людмилы.

Последним обстоятельством «пострадавший» был весьма возмущен. С тем и отправился домой, к жене и маленькой дочери...

Татьяна Захарычева

Ульяновск