Грибникам наука тоже: с водкой в лес ходить негоже!..

Все у нас предельно строго: в воскресенье — по грибы. Я, Виталик и Серега в лес уходим без борьбы. Жены свыклись, дети тоже, а собак берем с собой, только теща вот, похоже, все с надутою губой. На вокзал приходим бодро, предстоит нелегкий путь, ставим в круг корзины, ведра и садимся отдохнуть. Достает Серега фляжку, открывает, чуть дыша, и по первой, на оттяжку, пьем за встречу, не спеша. Тут же сразу и вторую принимаем мы на грудь. Говорит Виталик: "Чую, что груздя напрело — жуть!"
Подают к перрону поезд, беспризорно грязен он. Мы, ничуть не беспокоясь, хлоп по третьей, и в вагон! Штурмом взяв (народ-то тертый) в суматохе тройку мест, мы, конечно, по четвертой выпиваем за отъезд. У пакгауза по пятой, ТЭЦ проехав, по шестой. Бьет хвостом Трезор патлатый, кузов брякает пустой. По седьмой у перелеска, за болотом — по восьмой, но не жадно и не резко: нам еще идти домой. Подъезжаем к полустанку, здесь девятая нужна. Серый высмотрел поганку у дороги из окна. Вышли дачники-ребята, нам же ехать полчаса, потому и по десятой, потому и колбаса. Черный хлеб и лук на лавке. Хорошо втроем! Мы уже не в прежней давке по одиннадцатой пьем. Вот и снова остановка: баня, чей-то огород. Мы двенадцатую ловко опрокидываем в рот. И с тринадцатой не тянем, закусили и поем. Мы сегодня всех обманем, кузова груздей набьем! На четырнадцатой Серый заикаться стал слегка. Он у нас не знает меры, вот и тянется рука за пятнадцатой. Виталик, взяв рюкзак в своем углу, достает четвертый шкалик, три — пустые на полу. Вот и наша остановка. От езды затек мосел. Говорит Виталик: "Вовка! По шестнадцатой — и все! Мы ему не возражаем, водку выцедив любя, из вагона выгружаем наши вещи и себя. Посидели. Покурили. Чтоб не сникла голова, по семнадцатой втопили и надели кузова.
По лесной тропинке вяло, заплетаясь, мы идем. Говорит Серега: "Мало!"А Виталик: "Подождем!" Вот дошли до водопоя. Залпом, прямо у ручья, восемнадцатую, стоя, пьют друзья мои и я. Покурили, повздыхали — со словами был напряг — ягодицы оторвали от насиженных коряг, перешли ручей, шатаясь, заползли с трудом на бор, от жары и гнуса маясь, видно, с водкой перебор. Вот дошел уже до места боевой грибной отряд, где волнушки, как невесты, все парадные стоят. Говорит Виталик: "Значит, рядом грузди-женихи! А чего Серега плачет? Вспомнил старые грехи? Успокойся! Слышишь, кореш? Ни к чему себя корить!" Да его не успокоишь, если стопку не налить. Что ж, друзья — святое дело! Поскидали кузова. Ничего, что солнце село и набрякла голова. Достаем еды остатки, на газетке расстелив, девятнадцатую сладко с наслажденьем в жилы влив. Дальше — с памятью проблемы. Открываю я глаза: что со мной случилось? Где мы? Ночь, болото и гроза. Голова гудит набатом, рот обсох, вокруг темно. Эх, сейчас бы по двадцатой! Жаль, что кончилось вино!

Михаил Воронцов, Северодвинск (Поморье)
Рисунок Александра Шаурова (Санкт-Петербург), специально для ПРАВДЫ.Ру