Профессия – проститутка: "Любой, кто заплатил, имеет все права..."

Их ненавидят порядочные женщины, потому что они представляют прямую и явную угрозу тихому семейному счастью. Их презирают мужики – они такие продажные, – однако, оставшись в одиночестве, ищут в газетах объявлений телефоны под завлекающими слоганами "страстные встречи", "ночные визиты" или "апартаменты круглосуточно, первые 10 минут бесплатно". Они – проститутки. Они стоят по обочинам дорог или работают "на базе" – в Иркутске около тридцати постоянно действующих фирм по "организации досуга".
Примечание. Все имена являются вымышленными. Все люди и события являются реальными. В некоторых цитатах лексика приближена к первоисточнику.

Девочки зарабатывают бабки

Причина, которая соблазняет девушку заняться торговлей "своим мясом", очевидна и банальна – это миф о легких деньгах. Только потом они понимают, что миф не о деньгах, а о легких. В Иркутске, как в фирмах, так и на дороге, в основном работают девочки из необеспеченных многодетных семей. Подавляющее большинство проституток – из деревень области, иркутских среди них очень мало. Как ни парадоксально, очень многие из них имеют высшее или хотя бы специальное образование – чаще всего педагогов или медсестер.

Отдельная малочисленная категория – откровенные нимфоманки, которые охотятся за удовольствием и адреналином. Например, мне рассказывали готовый сценарий, который так любили в перестроечном малобюджетном отечественном кино, стандартная чернуха: девочка из богатой семьи, папа – золотопромышленник из Якутска, сама – очень красивая метиска. Отец разошелся с ее матерью, но постоянно помогал, купил дочери квартиру, машину, поддерживал деньгами. Чего не хватало – непонятно, но она по собственной воле пришла работать на дорогу, очень много зарабатывала, проработала два года, села на героин и скололась, ушла на золотой, передознулась и умерла. Вот такой адреналин и никакого хеппи-энда.

Очень многие спиваются, скалываются, сходят с ума. Многие сидят на таблетках, многие курят анашу.

Лена, 23 года: "У меня есть подруга, которая сейчас работает на фирме. Они работают с шести вечера до шести утра – и она утром, по дороге домой, заезжает за героином, вмазывается, снимает стресс, и только после этого может уснуть. Очень мало девчонок, которые не пьют и не курят. Обычно как – заходишь в сауну, тебя встречает полный стол. Если ничего не накрыто – начинаешь морды корчить, можем даже отказаться. Раньше от заказа отказаться было невозможно, за это били или штрафовали. Сейчас – можно".

Сами девочки о причинах, столкнувших их на панель жизни, ни рассказывать, ни думать не любят: "Легче ноги раздвигать, чем объяснить, зачем ты это делаешь". Все от того, что подвыпившие клиенты любят вести долгие душеспасительные беседы о душе и теле, поэтому девочки придумывают сказки – для каждого клиента свою. Чем жалостливее – тем больше чаевых дадут.

Прайс-лист

В месяц девочки зарабатывают 15 тысяч минимум, и это только "официальной зарплаты", без чаевых – денег, которые девочкам дают клиенты кроме таксы за определенное время. Одной из девочек, проработавшей два года, клиенты помогли купить квартиру в Солнечном, она сама купила машину. И ситуация эта достаточно типичная – девочки быстро обзаводятся "предметами роскоши" – сотовыми телефонами, дорогой косметикой и фирмовыми тряпками, машинами.

В фирме цены выше, но клиентов соответственно меньше, чем на дороге. Час в сауне стоит семьсот рублей, на квартире – вдвое меньше. Из этого девочка получает только полторы-две сотни, остальное идет на зарплату водителям и крыше. На дороге все проще: орально обслуживают за сотню, "один раз полюбить" – полторы, спутница на ночь – цена договорная.

Научная организация труда на встречной полосе

Проституция на дороге – это, извините за каламбур, не бардак, а строго организованный бизнес. Все хлебные места строго, до сантиметра, поделены, как дети лейтенанта Шмидта поделили Российскую Федерацию, на эксплуатационные участки. На Байкальской, например, точки находятся на перекрестках Красных Мадьяр и Четвертой Советской, остановках "Баргузин" и "Байкальский", есть еще "карманчик" перед "Баргузином". Точки принадлежат разным крышам.

"Нарушителей Сухаревской конвенции" типа Паниковского отслеживает специальный патруль – крыша или мамки ездят по городу и отслеживают, чтобы не было одиночек. Все девочки, которые стоят по обочинам иркутских дорог, обязаны платить дань – налоги, часть которых идет в общак, часть – на зарплату крыше и мамкам. Если девочка гордо отказывается, то при повторной поимке ее просто банально и очень жестоко избивают.

Профессиональный травматизм – на грани летального исхода

На дороге всех случаев "профессионального травматизма" не предугадаешь. Как шутят сами "подорожники", "морда – как проходной двор", и в массе клиентов встречаются и отморозки, и моральные уроды. Случается, что девочку берут на час, отвозят на дачу и по двое-трое суток делают, что хотят. Два года назад был такой реальный случай – на вид нормальный мужик, инженер-"ботаник" с красным дипломом, подъехал на точку на улице Байкальской, снял девочку на час, стукнул по голове чем-то тяжелым и корявым, увез ее на дачу, подальше от суровой жены, и четверо суток вымещал на ней свои комплексы – приковал наручниками к батарее, насиловал, ничем не кормил и поил только водкой.

После этих эротических приключений у девочки форменно башню снесло. С дачи она попала в психушку. Говорят, что она и сейчас работает, но через каждые три-четыре месяца некоторое время отлеживается в стационаре на Гагарина. "Она трезвая-то нормальная, – рассказывали ее близкие коллеги. – Но как напьется, начинает стегать – на клиентов с ножом бросается, матерится, может клиента запросто обоссать".

Другой реальный случай, документально зафиксированный в милицейских сводках: "Когда я работала в 98-м на дороге, на Байкальской, у нас крыша была очень хорошая – никогда не давала нас в обиду, за любые косяки со стороны клиентов ездила разбираться. Правда, нас тоже сильно били за любую провинность, если пришла пьяная, в месячные мы тоже были обязаны работать. За невыход на работу п...дили страшно, только не по "рабочему месту", не по лицу – по почкам, по животу, чтобы ты могла работать. У нас одна 17-летняя девчонка что-то прокосячила, должна была деньги. Мы никогда не работали с чурками, потому что они сильно издеваются над девочками, а ее в наказание отдали им на ночь, в машину, но сказали, что приедут и проверят, чтобы все было нормально.

Это было в Рабочем, на "Заежке", в гостинице дальнобойщиков. Мы приехали туда на пяти машинах, все пьяные, восемь девчонок и несколько молодых парней-спортсменов с нашей крыши – тогда спортсмены крышевали девочек. Мы посмотрели – в машине ее нет. Давай искать – она в номере. Зашли в гостиницу, видим, она бежит навстречу, вся в крови, за ней гонятся эти чурки. И она говорит, что один ее не трогал, а второй избил и..."

Элементарное приличие не позволяет цитировать дальше, но, как это пишут в милицейских протоколах, "изнасиловал в извращенной форме". Пылкого клиента скрутили, вывезли на берег Ушаковки и коллективно изувечили. Жестокость крыши объяснялась кроме прочего тем, что незадолго до этого случая несколько лиц той же сомнительной национальности "ездили по городу на девятке и девкам руки ломали, глаза выбивали – просто решили поиздеваться". Полумертвого клиента после воспитательных мероприятий бросили в первом попавшемся подъезде. Утром его нашли жители дома, вызвали скорую, и в коматозном состоянии он попал в реанимацию.

Закончилась эта история еще более мрачно. Второй из клиентов рассказал своим этническим братьям, на какой точке взяли девочку. Ее выследили, поймали и посадили под замок в квартиру, типа под домашний арест, с одним милым условием: "ты живешь, пока он живой". К счастью, ей каким-то чудом удалось убежать, потому что через десять дней гарант ее жизни, собственно, ей жизнь изувечивший на "Заежке", скончался, так и не приходя в сознание. Девочка не пережила шока – она исчезла с дороги, и после этого ее несколько раз видели на Центральном рынке, где она, совершенно опустившаяся, собирала бутылки.

Вход – рубль, выход – десятка

Отдельный вопрос – профессиональные заболевания. Никто девочек на болезни не проверяет. Разве только время от времени милиция объявляет операции по наведению в городе моральной чистоты. "Когда милиция проводила операцию "АнтиСПИД", меня за неделю возили проверять на Волжскую пять раз. Все вены искололи, меня уже принимали как свою".

Одна из девочек призналась, что за пару лет работы на дороге переболела всеми ЗППП – "от мандовошек до гонореи, только СПИДом не болела, повезло – его тогда еще не было". Сейчас в "джентльменский набор" девочки входит обязательный мирамистин – порвался презерватив, обработалась и дальше.

"Уволиться" тоже очень непросто. Чтобы уйти и с фирмы, и с дороги, нужно заплатить 5 тыс. отступных. Если выходишь замуж за клиента – отступные повышаются до 10 тыс. Катя, 24 года: "Я вышла замуж и сбежала с дороги, не стала платить. Меня поймали, сломали два ребра. И мамки, и крыша знают – за шлюху никто не будет заступаться".

Видимо, поэтому одна из девочек в конце интервью сказала: "Ты напиши, чтоб молодые здоровые девчонки не шли на дорогу. Это легкие и большие деньги, но они не стоят того, что за них приходится выносить".

Берт Корк
СМ Номер один