Как я горбатился на "новую русскую" (записки "батрака")

Конец 80-х годов в России ознаменовался грандиозным экспериментом — сломом сельскохозяйственной системы. На место колхозов и совхозов призвали фермеров. На выделение им кредитов были потрачены миллиарды рублей, в то время как колхозы остались практически без государственного финансирования. Страна стала ждать рекордных показателей. Но через несколько лет стало ясно, что эксперимент провалился. Одни новоиспеченные фермеры, получив льготные кредиты, исчезли, другие разорились. В итоге старая сельскохозяйственная система оказалась разрушенной, а новая так и не создана.
Пермская область по численности фермеров в начале девяностых годов входила в пятерку ведущих российских регионов. Но из 4803 фермеров, зарегистрированных в 1994 году, сохранилось 2740. При этом большая их часть не занимается сельским производством. То, как сегодня работает выживший русский фермер, попытался выяснить наш корреспондент, нанявшись в разгар уборочной страды батраком.

- Езжайте к Тамаре Солодянкиной в деревню Бобки, — советует мне начальник Добрянского сельхозуправления Валентин Семилетов.

- Женщина и фермер?

- А что такого, эта Тамара еще многим мужикам фору даст, — отвечает Валентин Анатольевич.

Бобки — небольшая деревушка Добрянского района, разбросанная между полями. Местные жители посылают меня к огромному двухэтажному дому в конце деревни, где и живет Тамара Солодянкина. Когда подхожу ко входу, обращаю внимание на разнообразную технику во дворе — "Ниву", "Москвич", "Газель", грузовик "Газ", два трактора, сеялку. Чуть глубже во дворе стоят несколько стогов сена.

Тамара Геннадьевна оказывается невысокой бойкой женщиной.

- Хотите поработать у меня? — спрашивает она, вертя в руках мобильный телефон. — Что ж, дело для вас найдется. Будете метать сено.

Формальности закончены, и я начинаю знакомиться с домом и его обитателями. Прежде всего с детьми Тамары Солодянкиной. Старший, Максим, — немногословный парень восемнадцати лет, постоянно занятый техникой во дворе.

- Он обожает машины, — рассказывает про него Тамара Геннадьевна. — Может собрать-разобрать практически любой мотор. Недаром местные механизаторы бегут к Максиму, когда у них двигатель не заводится.

Со второго этажа начинает звучать плавная мелодия, и Тамара Геннадьевна говорит:

- Это дочь Лена играет на пианино. Она вместе с Максимом окончила музыкальную школу. Лена играет еще и на домре, а Максим — на баяне.

Младшей дочери Насте всего четыре года. Кроме детей в доме живут три девушки — Катя, Юля и Галя — подружки Лены. Они и по хозяйству помогают, и в поле работают. Знакомлюсь еще с одной девушкой — Мариной Копанцевой, обедающей на кухне. Она, как ее называет Тамара, главный животновод — пасет двух коров и восемь овечек.

- А что, мне нравится, — тихим застенчивым голосом говорит Марина. — В деревне работы все равно нет. Чем по улицам носиться, я лучше здесь заработаю. Я ведь и животных очень люблю. Жалко только, что нельзя целый год коров пасти.

- Это еще не все, кто у нас живет, — говорит Тамара. — Сейчас мы поедем к свинарнику, познакомлю с остальными.

Вместе с Леонидом, мужем Тамары, садимся в "Газель". По дороге Тамара показывает на поля и с грустью произносит:

- Какое хозяйство загублено. Когда я работала главным агрономом в колхозе "Всходы коммунизма", он на всю область гремел. Мы тысячи тонн картофеля сдавали. Но в начале девяностых годов колхоз стал разваливаться, и я решила — уйду в фермеры. Уж лучше работать на себя.

- И как это восприняли в колхозе?

- На меня некоторые смотрели, как на ненормальную. "Как же ты сможешь без колхоза прожить?" - все спрашивали. Смогла. Несмотря на то, что землю мне дали на выселках, словно кулаку. Туда даже дороги не было. С получением кредита мне помог Петр Сказочкин, заведующий сельскохозяйственным отделом района. Но полученной ссуды не хватило даже на трактор. Пришлось занимать еще денег. Шесть гектаров я засадила картофелем, остальные тридцать — кормовой травой. Когда картофель стал поспевать, у меня началась настоящая война с ворами. Постоянно надо было дежурить на поле. И ругаться приходилось, и даже драться. Иногда по шесть человек в милицию сдавала. А милиция их отпускала. "Каждый из них всего по два мешка картошки украл. Этого мало для заведения дела", — отвечали мне. Но в итоге воровать стали меньше. Понимали, что лучше со мной не связываться. И с убытком я работала только первый год. Потом урожаи были на загляденье — в отличие от совхозов я добавляла в землю калийные удобрения и снимала по двести пятьдесят центнеров картофеля с гектара. А в колхозах собирали по восемьдесят — сто тридцать центнеров. В девяносто шестом году я полностью выплатила все кредиты. С тех пор больше ссуд в банке не беру.

Сегодня себестоимость килограмма картофеля у Тамары — рубль девяносто и рентабельность хозяйства — тридцать процентов и многие сельхозпредприятия позавидуют таким показателям. Преимущество фермера Тамары перед ними очевидно. Ей нет нужды строить и содержать дорогостоящие объекты, как в совхозах. Поэтому у нее и меньше расходы на производство, и больше урожай.

Подъезжаем к огромному свинарнику, крышу которого кроют трое парней. Один из них — племянник Тамары Андрей Чертулов из Екатеринбурга, двое других — Павел Гачегов и Игорь Цепенщиков — друзья Максима.

- Как же вся эта компания у вас размещается? — недоумеваю.

- Места всем хватает, и длявас уголок найдется, — отвечает Тамара. И тут же кричит наверх. — Долго работать еще собираетесь?

- Осталось несколько листов шифера уложить и конек поставить, — раздается сверху.

- Вообще, я не планировала разводить свиней, — говорит мне Тамара. — Просто несколько лет назад интернат, которому я поставляла двадцать-тридцать тонн картофеля, перешел на государственное обеспечение продуктами. И куда мне прикажете девать картошку? Пришлось вкладывать ее в свиней. За год я выращиваю пятьдесят-шестьдесят голов, мясо продаю. Когда же отремонтируем свинарник, то еще увеличу поголовье. Нужно только будет сюда поставить трансформаторную подстанцию.

- Как же вы будете все успевать?

- В том-то и проблема, что рук не хватает. Я сейчас пытаюсь найти семью, которая ухаживала бы здесь за поросятами. Пока не удается. Местные жители ведь ни в какую не хотят у меня работать. Сторожить свинарник все боятся — думают: их здесь грабители прибьют. Да что там! Я недавно погреб на улице для картофеля делала, так не могла найти двух помощников, которые бы мне шпалы внутри уложили. Пришлось аж из Березников работников выписывать. За день работы они получили тысячу рублей. Местные же говорят, что я мало плачу. Работать просто никто не хочет, обленились все. Мужики лучше пьянствовать будут, чем подработают.

Тем временем ребята уже закончили ремонтировать крышу и спустились на землю.

- А еще говорят, что молодежь работать не любит, — говорит мне Тамара. — Эти парни за два дня крышу починили. Причем добровольно, я их не заставляла. Поехали, что ли?! — кричит она ребятам.

Я с Андреем, Игорем, Павлом и Юлей на "ГАЗе" отправляюсь грузить сено. Мне достается место в кузове вместе с Юлей и Павлом. По дороге спрашиваю Юлю:

- Ты же пермячка, неужели здесь, в деревне, не скучно?

- Нисколько. Бригада у нас очень веселая, — кивает Юля на Павла, пытающегося ее обнять. — А в городе скучно, да и надоело там. Здесь же природа — красота, речка рядом, баня. Не, мы с подружками будем здесь, пока Тамара Геннадьевна нас не выгонит.

- Мне с парнями здесь тоже кайфово, — продолжает Павел, сумевший-таки обнять Юлю. — Вчера овечку резали, сегодня крышу кроем и сено грузим. Для меня это не работа, а отдых.

Приезжаем на поле, по краям которого идут две дороги. Мне становится плохо, когда вижу, сколько стогов нам предстоит погрузить в машину.

- Ты чо, — смеется Павел. — Грузить будет Макс на тракторе, а мы уминать, чтобы больше влезло.

Так и делаем. Максим осторожно подцепляет копны стогометателем, закрепленным на тракторе, и укладывает в машину. Мы разбрасываем сено равномерно по всему кузову. Чем дальше работаем, тем теснее становится нам, троим, в кузове. Приходится следить за ребятами, вовсю размахивающими вилами.

- Может, хватит? — робко интересуюсь у Павла, когда сено начинает вздыматься над кузовом.

- Маловато будет. Мы по полторы-две машины за раз грузим. Так что работай.

Внизу чертыхается Максим, увлекшийся погрузкой и сломавший палец у стогометателя.

Когда сено высится уже метра на полтора над бортом, приезжает Тамара и велит заканчивать работу. С облегчением перевожу дух и вытряхиваю соломинки, набившиеся за шиворот и в обувь.

- И куда вам столько? — спрашиваю с досадой Тамару. — У вас же во дворе пять или шесть стогов, и в свинарнике почти весь верх забит. Не много ли для двух коров?

- Так на продажу, — как маленькому объясняет Тамара. — Я сеном второй год занимаюсь. Всего мы косим по сорок тонн, из них продаю около пятнадцати. Может, со временем нарастить объемы, поскольку спрос очень велик.

Пока мы связываем сено, чтобы не рассыпалось по дороге, слышим, как мимо проходит электричка. На дороге около кромки поля появляется вереница пассажиров, идущих на свои дачи.

- У меня с этими дачниками два года война была, — говорит Тамара. — Дорога от станции к их кооперативу "Черемушки" проходит по моему полю. Мы садим здесь дорогую траву, а они вытаптывают. Мы снова запахиваем, они снова вытаптывают. При этом даже додумались на меня в суд подать, что я дорогу им порчу. Приезжал геодезист, измерил здесь все и сказал, что у нас еще недостаточно площади. Но дачники все равно поле топчут.

Сено везем к свинарнику. К нам подтягиваются девушки, и мы начинаем метать груз на огромный чердак. Мне хочется выделиться, и я прошусь на самый сложный фронт работы — принимать навильники внутри чердака. Минут через пять скидываю футболку, через десять весь обливаюсь потом и дышу с трудом. Свежим воздухом на чердаке и не пахнет, зато пыль забивает нос и рот. Очень скоро капитулирую и удивляюсь Юле, которая продолжает шуровать вилами на чердаке. Наконец, сено погружено. Можно и домой. Баня, ужин в первом часу ночи, шутки ребят видятся уже как в тумане — день работы вымотал меня основательно. Уже утром в шесть часов просыпаюсь от собачьего лая. Но очень скоро снова погружаюсь в сон.

Когда встаю и спускаюсь завтракать, узнаю, что приезжал брат Тамары Юрий за сыном. Хотел увезти его в Екатеринбург. Но Андрей уперся: "Не поеду домой. Буду жить здесь".

После завтрака спрашиваю работу. Но сено утром грузить не надо, и Тамара решает сводить меня к свиньям.

- Это наша гордость, — говорит она, показывая на закуток, где лежит огромный хряк. — Мы его зовем Героин-производитель. А мои свиноматки меньше десяти поросят от него не приносят. Помню, недавно поехала на собрание фермеров в район. Только совещание началось, мне звонок — свинья Машка поросится. Какое после этого совещание. Я в машину и сюда. Восемнадцать поросят тогда Машка принесла. А я так и не узнала, что нам на совещании сказать хотели.

- Неужели вам не тяжело справляться со всем? Вы ведь женщина.

- Ну и что. Вы знаете, сколько в районе было фермеров в девяносто втором году, когда я начинала дело? Двести шестьдесят пять. А сегодня осталось шестеро. И из них две женщины — я и Мальвина Козакова. Так что еще неизвестно, кто лучше работает — мужчина или женщина. А на самом деле, конечно, бывает тяжело. Но куда деваться. Меня же никто насильно не гнал фермерствовать. Я иногда думаю, ну работала бы я в городе. А много ли женщина сегодня зарабатывает? Тысячи три — четыре. И как мне на эту сумму кормить и поднимать детей? Здесь же приходится быть и земледельцем, и бухгалтером, вкалывать как проклятой. Зато у меня не болит голова, что поставить на стол, во что одеть детей.

- Почему же другие двести фермеров в районе этого не поняли и бросили дело?

- Ну, как тут скажешь... Разные причины. Одни фермеры набрали льготных кредитов и "слиняли". Другие просто не справились. А ведь было очень много толковых земледельцев и механизаторов. Но надо еще и с документами работать, и бухгалтерию вести. Мне в этом отношении было проще, я по должности и с документами возилась, и с землей дело имела — поэтому и выжила. А у нас в Бобках я, вообще, первая и единственная фермерша.

- А сегодня тяжелее работать, чем в начале девяностых?

- В чем-то тяжелее, в чем-то легче. Процесс производства у меня уже поставлен на поток. Со сбытом картофеля проблем особых не возникает. Продаю его и по району, и в Березниках. Там, бывает, по три-пять тонн в день уходит. Проблема же сейчас в перекупщиках. Думаете, почему они конкурсы на поставку картофеля выигрывают? Нам ведь некогда участвовать в конкурсах — работа не позволяет. К тому же конкурсы неизвестно почему в самый разгар работ проводятся. Вот перекупщики и занимают ведущее место на рынке, хотя сами даже не знают, как картофель выращивать. А мы вынуждены на рынках торговать.

- Ну, а государство вам помогает, или прошли те времена, когда фермерам беспроцентные ссуды выделялись?

- Помогает. Технику и удобрения я покупаю за тридцать процентов.

В конце нашего знакомства восхищенный хозяйством Тамары говорю ей:

- Понравилось мне у вас. А вот если я захочу, как и вы, фермером стать, как думаете, получится?

- Кто ж вам сегодня даст это сделать? Может, землю из резервных фондов какого-либо района и получите, но ее же надо обрабатывать. А где технику возьмете? Сегодня, чтобы получить кредит, необходим поручитель. Желательно, крупное предприятие или фирма. Но им это надо? Когда в Перми, да и в других городах бизнесмены узнают, что я фермер, у виска пальцем крутят — ненормальная, мол. Так что поручителя в деловом мире вам не найти. А государство льготный кредит новому фермеру не даст. Научено горьким опытом. В общем, оставьте эту идею, не современная она.

Да что там. Иногда складывается ощущение, что сегодня все сельское хозяйство, как никогда, убого. Держится оно в основном на бывших колхозах и совхозах, но и те разоряются один за другим. А кто их заменит? Таких фермеров, как Тамара Солодянкина — единицы, и то, что она до сих пор работает — скорее, исключение. И все ее коллеги, которые еще трудятся, не смогут обеспечить население. Сегодня местные фермеры занимают на областном рынке сельскохозяйственной продукции всего лишь 0,9 процента. При этом в ближайшее время не следует ожидать массового пополнения их рядов. Кто будет кормить страну? Западные фермеры?

Эдуард Травицкий
Звезда-он-лайн