Жизнь русских - как игра на скрипке

ДЭВИД РИЧАРДСОН:
ЖИЗНЬ РУССКИХ, КАК ИГРА НА СКРИПКЕ
Дэвид Ричардсон приехал в Томск в июне, но до сих пор не может привыкнуть к тому ажиотажу, который вызывает каждое его появление в общественных местах. Кому понравится, если пассажирки проезжающего мимо автобуса при виде тебя срываются со своих мест и бросаются к окну? А наши граждане, бывает, бросаются. Ну что тут скажешь? Пусть считается, что это детская непосредственность, хотя некоторый дискомфорт Дэвид, конечно, испытывает. Так же как и от отсутствия улыбок на лицах. Больше всего его удивляет то, что угрюмые лица никак не соответствуют сущности людей: начинаешь разговаривать с такой мрачной личностью, а она оказывается милейшим человеком. Бывают лицемерные улыбки, а у нас — все наоборот. Такой вот парадокс.

Дэвид преподает в политехническом университете английский язык. До приезда в Россию он занимался бизнесом — компания, которой владеют он и его друг Крис, занимается компьютерами и носит совершенно романтическое название "Все за одного". Однако сложности с партнером заставили Дэвида начать подумывать, что лучше уж он будет сам за себя — по крайней мере, тогда точно знаешь, что сам виноват в своих проблемах. Впрочем, с бизнесом вовсе не покончено — состояние дел таково, что управлять им можно и на расстоянии. А просто сидеть на одном месте и заниматься одним и тем же изо дня в день Дэвиду показалось скучно. Появилась потребность изменить что-то в своей жизни — и вот он здесь, в Сибири. Провожая его в далекий край, друзья выражали искреннюю озабоченность — а как же Чернобыль? Грустно признать, но приходится — о России рядовой американец не знает НИЧЕГО. Ну, может быть, за исключением Москвы. Некоторые знают Ленинград, некоторые — Санкт-Петербург. Но вот то, что это один и тот же город — уже открытие. Так хотелось укорить американцев за их невежество и нелюбопытность! Но тут Инга, невеста Дэвида, предложила задуматься — а много ли мы интересуемся, к примеру, жизнью Узбекистана или Туркмении? Конечно, нет. Ну а раз уж нас интересуют страны более экономически и культурно развитые, стоит ли за то же самое упрекать американцев? Вопрос риторический.

В преподавательской работе Дэвид видит возможность повлиять на общество — он постоянно говорит студентам, что наше время, может быть, лучшее в России, наиболее благоприятное для развития способностей человека. И находит живой отклик — каждый день "дети" (так он называет студентов) подходят к нему с просьбой заняться с ними языком, который они хотят знать лучше.

- Дэвид, как Вам наши "дети", насколько они отличаются от американских сверстников?

- У вас есть большие проблемы с алкоголем, у нас — с наркотиками. А в целом — мальчишки есть мальчишки, они всюду одинаковы.

А вот уровень преподавания английского языка в России Дэвида печалит, поскольку сводится к "грамматике, грамматике и грамматике". В результате в головах студентов — одни правила, которые они судорожно пытаются собрать воедино. Какой уж тут разговор? О том, каково учить иностранный язык, да еще такой сложный, как русский, Дэвид знает не понаслышке — русский он учил сначала в школе, потом в армии. При поступлении на службу все новобранцы проходят языковые тесты, и способности Дэвида к изучению языков были оценены по достоинству. А то, что он уже знаком с азами русского, — тем более. В итоге солдат получил направление в школу переводчиков, после которой занимался прослушиванием радиопереговоров наших войск, расположенных в Восточном Берлине. Дэвид, соответственно, находился в Западном. И чутко бдил — как бы русские войска не замыслили нанести удар по противнику. Что поделаешь? Это были совсем другие времена — разгар "холодной войны". Несмотря на то, что Дэвиду иногда доводилось наблюдать достаточно тяжелые сцены — как охрана стреляла в "предателей", пытавшихся перебраться в Западный сектор, — воспоминания о службе у него остались светлые. И Германию он считает самой приятной страной, в которой ему довелось побывать. А повидал он не так уж и мало — тут и Англия, и Италия, и Япония, и Корея, и Франция... А также Мексика, где Дэвиду чуть не пришлось проститься с жизнью. Одно из его увлечений — подводная охота, вот ею он и занимался у мексиканских берегов. Однако дело чуть не кончилось трагически из-за впечатлительности отвечающего за безопасность лица. По берегу разгуливали эффектные дамы топлесс, вот "лицо" и потерял связь с действительностью. Сейчас это смешно вспоминать, а тогда было не до смеха — воды, по крайней мере, Дэвид нахлебался. Однако увлекаться мобильными видами отдыха не перестал, хотя есть у него и более спокойные увлечения. Например, Интернет. Именно с его помощью Дэвид и познакомился с Ингой, которая в общении с англоязычным собеседником видела сначала лишь возможность попрактиковаться в английском. Однако постепенно языковые вопросы отошли на второй план — Инга и Дэвид обнаружили, что общаться им интересно. Шаг за шагом они узнавали друг друга все лучше, и появилась потребность увидеться воочию. А что касается путешествий — Дэвид мечтает побывать в Африке. Тем более что там у него есть весьма влиятельный родственник — министр обороны Республики Конго. Правда, он еще не был министром, когда женился на тетушке Дэвида. Все началось с того, что Дэвид помогал ему по компьютерной части. Потом ему пришлось быть на свадьбе тетушки шафером. А потом его друг Крис в один прекрасный день услышал по радио интервью нового министра обороны. В Конго (тогда именуемом Заиром) произошел классический дворцовый переворот с убийством прежнего правителя, и новый глава государства произвел новые назначения. Так Дэвид в результате придворных интриг оказался родственником министра. А еще у него есть сестра — подполковник американских ВВС. Сейчас она служит в Кувейте, и Дэвид очень тревожится за нее, поскольку обстановка на Ближнем Востоке крайне неспокойная.

Пребывание в нашей стране произвело на гостя такое впечатление, что он начал писать книгу. Первой его реакцией на вопрос о самом сильном впечатлении, к сожалению, были слова "Очень много пьют!" В утешение своим согражданам могу сказать, что Дэвид видит много недостатков и в Америке, но сейчас речь не о них. Как бы то ни было, в США вам на улице выпить не удастся. Теперь ведется ожесточенная борьба и с курением — во многих штатах оно уже запрещено во всех зданиях. Предаться этому пороку вы можете только в собственной квартире, а некоторые уже стали задумываться и над этим — ведь дым, выпущенный из форточки, полетел-полетел и неизвестно куда сел... Так что, возможно, скоро курильщики будут лишены своего последнего прибежища.

Второе сильное впечатление — зажатость в проявлении эмоций. К молодым это относится в гораздо меньшей степени, для сравнения Дэвид весьма живо изобразил, как реагировала юная публика на выступление группы "Ария" (он туда попал почти случайно, а вот поди ж ты — понравилось!) и как ведут себя взрослые зрители на джазовых концертах. Смолкла музыка — похлопали... В Америке, говорит Дэвид, так себя никто на джазе не ведет. А ведет вот так (жаль, что нельзя в газете воспроизвести эту мимику и жестикуляцию!) Вообще русские — довольно странный народ. Свою жизнь они сами делают более трудной, чем она могла бы быть, поэтому жизнь русских сложна, как игра на скрипке.

Ну что ж, скрипка — не самый плохой инструмент. Могло быть гораздо хуже.

Ольга СМИРНОВА