О конфуцианских особенностях ивановского капитализма

Не могу знать, что подразумевает некто под словами «российский менталитет», поскольку полагаю, что ничего собственно российского в нем (нашем менталитете) нет. «Российское» сегодня – чистая эклектика, то есть формальная, внешняя и неорганичная смесь внутренне несовместимых и весьма разнородных вещей. Впрочем, кто-то полагает, что это и есть исконная русскость, переплавляющая на свой лад все, что только возможно. Даже если это и так, то нынешнее сочетание несочетаемого еще пока не дало нового качества.

Смесь православия, вульгарного коммунизма, раннесоветского тоталитарного бюрократизма, позднесоветского разлагающегося чиновничества, ренессанса первого, второго, третьего и четвертого – слабо поддается классификации и анализу с точки зрения ментальности и уяснения «национальной идеи». Зато четко видно, во что это все вылилось в экономике. Во многом и в политике (они всегда почему-то рядом), но нас интересует узко – текстильная промышленность, и дабы не усложнять задачу себе разного рода потусторонними факторами и не напрягать дотошного читателя, не ищущего смысла в словах, а мучительно угадывающего «кому выгодно» и «кто заказал», ограничимся исключительно как бы экономикой.

 

***

Экономика Ивановской области являет собой классический образец конфуцианского капитализма. Последний развился здесь под влиянием того, о чем упомянуто в предыдущем абзаце и что дало такой юго-восточный эффект в одной отдельно взятой текстильной отрасли нашей и без того довольно-таки азиатской страны (раскосо-азиатской, а не арабо-средне-азиатской). Конфуцианский капитализм существует в Китае, Южной Корее, Тайване, Малайзии и в прочих странах-драконах. Только Япония в том кусте вырвала свою экономику из плена конфуцианского капитализма, сделав его вполне европейским. И хотя последние десять лет Япония вроде бы находится в перманентном экономическом кризисе, ее экономика гораздо более успешна, и что самое важное, стабильна, чем у соседей по региону. Здесь нелишне вспомнить главного политпромышленника России Аркадия Вольского. Он частенько сетует на то, почему, мол, мы не пошли по китайскому пути экономических реформ. Вот если бы мы сделали как у них, тогда все у нас было бы хорошо. Не знаю, какими глазами он смотрит на происходящее вокруг, но очевидно, что именно китайский, конфуцианский капитализм мы построили, и от этого-то все наши беды и проистекают.

Расшифруем же, наконец, понятие конфуцианского капитализма и то, как он господствует в ивановском текстиле. Сначала коротко о конфуцианстве. Оно просто и понятно. Зиждется на нескольких постулатах. В основе – принцип «человечности», принцип «справедливости», «сыновняя почтительность» и благоговение перед «ритуалом». Система отношений в государстве во всем подобна отношениям в добропорядочной семье, в которой царят уже изложенные принципы. Конфуцианство культивирует сохранение и упрочение верности родителям, роду и государству.

Кто-то может поспорить и посомневаться насчет царящих у нас принципов «человечности», «справедливости» и «сыновней почтительности», и совершенно зря. Принцип и реальность не одно и то же. Декларируемые принципы (а каждый принцип суть – чистая декларация) средство не реализации заявленных идей, а недопущения иных, которые кажутся ненужными. Поэтому никто не может сомневаться в необходимости «человечности», «справедливости» и «сыновней почтительности». В любом обществе существует целый набор «святых» понятий, подвергать сомнению которые стыдно, позорно или просто не принято.

 

***

Я не оспариваю конфуцианские ценности. Многие наши граждане считают их крайне нам необходимыми, путая их даже с православными ценностями и традициями. Однако отношения в семье, проецируясь на экономику, делают бизнес зависимым от внеэкономических факторов. Разделить же свое бытовое мировоззрение и экономическое поведение очень сложно. Это удалось только западному миру, и то в силу религиозной протестантской традиции, которая поощряет внешний жизненный успех, по сути заменяя им духовные ценности (протестантство – единственная религия, важным элементом которой во взаимоотношениях Бога и Человека выступает Работа).

Подводя промежуточный итог, можно сказать следующее. Важнейший элемент конфуцианского капитализма – семейный принцип построения бизнеса. Бизнес может принадлежать только членам «семьи». Соблюдение этого принципа в бизнесе важнее самого бизнеса. Следование ему обусловлено прежде всего традицией (помните о «человечности», «справедливости», «сыновней почтительности» и «верности родителям, роду и государству»?), которую не просто страшно нарушить, но которую в силу наличия «святых» понятий и общественных табу даже мысли не приходит нарушить.

Август 98-го все помнят. Не все помнят, что весь тот год был годом кризиса рынков Юго-Восточной Азии. Казалось, такие мощные, агрессивные и динамичные экономики оказались нестабильными, негибкими, с плохой реакцией и чрезвычайно малым запасом прочности. А почему? Да все из-за своего конфуцианского, неевропейского капитализма.

Инвестиции – все. Это давно поняли и усвоили в Азии. Только за счет потока инвестиций страны-драконы и развиваются. Однако инвестиции бывают разные. В моменты кризисов так называемые «короткие деньги» моментально уходят из страны и возникает колоссальная нехватка финансовых ресурсов. Развитие производства возможно за счет долговременных инвестиций. Конфуцианские предприятия инвестируют свое производство только за счет собственной прибыли. Ни малейшая часть бизнеса не может уйти из «семьи». Привлечение инвестиций за счет продажи акций или дополнительной эмиссии акций невозможно и немыслимо.

Даже в условиях благоприятной ситуации на рынке, когда продукция востребована и успешно продается собственной прибыли мало для развития: рано или поздно найдется конкурент, который начнет делать то же самое, но лучше и дешевле. Поэтому идет непрерывная гонка по обновлению производства и технологий, идет и тогда, когда кажется, что рядом нет никаких преследователей и можно успокоиться. Ну, а когда наступают тяжелые времена конфуцианский капитализм просто губит предприятие.

 

***

История последних десяти лет существования текстильной отрасли Ивановской области – не просто классический пример конфуцианского капитализма, это – уже написанные, готовые страницы учебника по его изучению. Не важно, по какой причине отрасль оказалась раздроблена на множество частей, каждая из которых имела своего собственника. Довольно редкий случай, поскольку обычно, даже если отрасль и дробится, то все равно управляется через подставных лиц ограниченным числом участников. У нас же разделились по-настоящему, по-честному. Именно поэтому мы наблюдаем не частный случай поведения нескольких бизнесменов, а массовое явление, в силу своей массовости и продолжительности ставшее уникальным экспериментом, каковой единственно и является критерием истины.

Текстильное предприятие в силу своей социально-политической значимости, определяемой тем, что входит в набор «святых» для Ивановской области понятий, является эффективной машиной по зарабатыванию денег. Любой банкрот не обанкротится (ну нельзя, это же текстиль, который должен быть сохранен, господа), поэтому ничто не продастся и не уйдет из «семьи», а денег на нищенское существование рабочих и отличное – высшего менеджмента – хватит всегда.

Отсутствие инвестиций в текстильную отрасль объясняется не тем, что она никому не нужна, а ее конфуцианским характером – «человечностью» (никого не увольнять и ничего не закрывать), «справедливостью» (делиться теплом нужно и с городом), «сыновней почтительностью» (сохранение статус-кво) и «верностью родителям, роду и государству» (шаг влево, шаг вправо – расстрел, прыжки на месте – провокация).

Изменение конфуцианской природы ивановского капитализма повлечет болезненное изменение психики, нервные срывы и невротические реакции. Легкая толкотня между мелкими собственниками все последнее десятилетие – это топтание на месте. Путь, который прошла вся страна, нам еще только предстоит. Крайне необходим передел собственности. Ивановская область, словно государство в государстве, отгородилась ото всех и никого сюда не пускает. Нужна политика открытых дверей. То, что сделано с Петровским спирткомбинатом, нужно сделать со всем остальным.

Конфуцианский капитализм без китайского государственного контроля, постулат о необходимости делиться, дико трансформировавшийся в оправдание воровства, социальный (повсеместно-дотационно-льготный) уклад экономики – такая смесь смертельна для любого экономического организма. Мы как-то еще живем, хотя, скорее всего, пока еще нет.

 

Михаил Мокрецов

 

"Курсив Иваново"