Только что из Парижа

Встретил недавно своего знакомого Колю. Сначала даже не узнал, так он возмужал и вырос. Ему уже 18. Глаза смотрят серьезно, по-взрослому. Знаю, что Коля уже два года лепит сувениры из глины, сам летом их и продает на мышкинской пристани туристам. Я посочувствовал ему: "Наверное, плохо расходятся?" "Почему плохо? Все распродал", — поправил меня Николай.
Мальчишка совестливый, старательный. Еще в 14 — 15 лет норовил что-нибудь приработать в каникулы. Одно лето пас стадо частных коров. Другие его сверстники на продаже сувениров заработали в два раза больше. Вот и Коля решил себя попробовать в этом деле.
Лет сорок назад, когда я начал ходить в школу, отец не без торжественности иногда поучал меня: "Коля, труд — дело чести, дело доблести, дело славы и геройства". Становилось скучновато от этих взрослых слов. (Только учась в вузе, я узнал, что это лозунг Сталина). "Какое же это геройство и слава — бревна таскать?" - думал я. К тому же часто сами взрослые определяли труд и по-иному: "Накладывай больше — тащи дальше".
Теперь мальчишки и в разговорах взрослых, да и в свой адрес, слышат, что надо крутиться, быть предприимчивым. Словом, бизнес, а суть та же: накладывай больше... Не очень-то в нежном возрасте такого хочется. Да и с бревнами, с кирпичами работы в глубинке почти не стало: тащить нечего. Профессиональный выбор у сельской молодежи сузился. Вот почему и серьезны не по годам многие Колины сверстники. Ведь хочется им, как городским ребятам, чего-нибудь посовременнее.
Помню, летом разговорился с молодыми пастухами из колхоза "Приволжье". Ребят в их возрасте — раз два и обчелся. Один откровенно признался, что взялся за кнут только из-за того, что никакой другой работы нет. Хотелось бы им и по свету поездить, посмотреть на людей. Да нет у этих пареньков ни денег, ни возможностей.
Большинство молодежи в райцентре, конечно, стремится по старой традиции хоть какое, а получить образование. Преимущественно в Ярославле, в столицах — это уже не по карману. Родители на две-три работы устроятся, а дочку или сына выучат. И, глядишь, если улыбнется место поденежнее, с первых же получек молодые люди норовят обзавестись сотовым телефоном или какой-нибудь аппаратурой. Так лозунг времени подталкивает — хочется выглядеть удачливыми и предприимчивыми.
Порой молодежь становится просто жертвой этого лозунга. Осенью в Мышкине прошли три судебных процесса. Подсудимые и свидетели — почти сплошь недавние мальчишки и девчонки из соседнего Углича. Дети, совершающие продуктовые кражи, отнюдь не из неблагополучных семей. Нет, все из нормальных, работящих. К зданию суда подкатывали на автомобилях. Не на иномарках, конечно, но в глубинке и такая "тачка" не у каждого. Но молодость нетерпелива. Хотелось большего.
Один молодой человек, осужденный условно, признался искренне и с отчаянием, что он не может даже рассказать, в какую попал ситуацию. На нем повис большой долг. Вот и решил за ночь поправить положение за счет антиквариата из какой-нибудь глухой деревушки. Адрес ему дали — только раздобытый у старушки антиквариат оказался отнюдь не шестнадцатого века, ради чего и затеялась вся воровская экпедиция. Вся предприимчивость пошла впустую, дело закончилось в милиции. "Работящий, не пьющий, ночами не спит, заботится о дочери, о брате-инвалиде", — характеризовал его сослуживец. Все так.
И на другом процессе двухлетний карапуз дивился на молодого папу, посаженного зачем-то в железную клетку. Рыдала жена, почти девчонка, во время чтения приговора. И тут была неудавшаяся попытка бизнеса: разжиться за счет разного оборудования с частных автомашин. С каждого понемножку. Такой был сделан расклад. Ведь выносят же целые коробки с долларами — и ничего.
В январе ехал я в ярославском автобусе. Вижу, молодой знакомый из Ярославля. Верно, погостить на родину пробирается. Ему уже к 30, хорошо его знаю с детства. Едут и мышкинские ребята, студенты из столицы губернии. Слышу, толкуют о морозах. Вдруг земляк мой солидно заговорил о том, какая сейчас погода в Париже. "А ты что, там был?" - спрашивают его. "А я несколько лет прожил во Франции", — отвечает он.
Дальше больше. Принялся подробно повествовать притихшим слушателям, как он по работе от ярославской фирмы попал в эту самую Францию и чем там занимался. Ушам не верю, глаза опускаю. Ведь мой земляк все последние десять лет никогда не выезжал за пределы области.
А он уже от дел фирмы перешел к тому, как в Париже проходит зимняя распродажа товаров по уцененным ценам. Такая, говорит, у французов традиция, можно любую аппаратуру за полцены купить. Только очередь надо с пяти-шести утра занимать, как у нас раньше было, когда дефицитные товары выбрасывали. Слушают его, открыв рты, кого-то он пообещал даже на работу "в нашу фирму" пристроить.
Я не стал, конечно, чудака опровергать. Зачем бизнесмену портить настроение? Врал документально, я и сам бы поверил, если бы не знал, кто он такой. На самом деле он уволился в очередной раз с работы и большую часть времени проводил в компьютерных играх.
Так, хоть на час, а хочется почувствовать себя героем своего времени. Тоже своего рода предприимчивость.

Николай Смирнов,
"Золотое кольцо"