Мы ждали его тридцать лет

Для большинства серьезных людей, которым сейчас где-то от тридцати и выше, словосочетание Led Zeppelin не менее свято, нежели Папа Римский для истых католиков. Пластинки группы, входящей в тройку величайших команд за всю вообще историю музыки, до сих пор способны ставить сотни тысяч фанатов на уши, заставляя их рыдать при первых же аккордах Stairway To Heaven и колотиться в экстазе все девять минут сорок одну секунду, пока длится альбомный вариант Kashmir-а. Я сейчас произнесу расхожую, конечно, и избитую фразу, но величие "зеппелинов" настолько очевидно, что сейчас хотя бы в нескольких словах рассказать, кто они и кто такой Робер Плант отдельно — это, простите уж, ниже моего достоинства. Это даже ниже уровня городской канализации. И мне искренне сложно даже вообразить человека, способного задать вопрос: "Кто такой Плант?" Слон в пальто! Нет, есть, естественно, многоголовое "пепси"-поколение, пустоголовая аудитория "Рук Вверх!". Но мне проблематично их за людей считать.

Короче, в Россию приезжал Роберт Плант. Человек, которого мы ждали тридцать лет (я округлил. На самом деле с 1969-го — с года, когда вышла первая пластинка "Зеппелин" и как раз родился я). Роберт впервые за девять лет выпустил неимоверно прекрасную пластинку Dreamland и приехал к нам с концертной программой, во многом основанной на этом фантастическом альбоме. Я стенал и обливался слезами, но по целому огромному ряду причин ни на питерский его концерт, ни на московский поехать не смог. Отчего сердце до сих пор кровью умывается. Но зато был там, на концерте эпохальном, Макс Глазунов — зам. редактора нашей газеты. Вернулся он — весь аж светился, как прожектор на стадионе. К досаде, из-за предновогодней суеты, из-за известных многим читателям "СГ" неполадочек с некоторыми политдеятелями и аварий на "Офсете" у нас с Максимом не вышло сесть и потолковать про виденное (и слышанное) им шоу обстоятельно — побеседовали кратко. А отложить на потом — глупо. Поскольку надо ковать железо, пока оно горячее. Пока еще свежи и ярки воспоминания. Хотя, сдается мне, воспоминания о Таких вещах у человека остаются до самого гроба.

- Я сразу вот что хочу уяснить: ты поехал просто на Планта или же именно из-за программы с Dreamland-ом? Понятно, что Роберт показывал и вещи "Зеппелин", но все-таки любые сольные шоу — они основаны на вещах с сольных альбомов. До этого Плант записывал хорошие пластинки, но не фантастические. Dreamland же — это что-то невообразимое! Ну так что было толчком?

- Понятно, что я фанат Led Zeppelin и все такое. Но поехал я именно на Dreamland, поехал я из-за альбома, который у него этим летом вышел. Вообще, мне много что нравится. В том числе и группы, которые до сих пор выступают, но по большому счету умерли, поскольку давно уже ничего нового не создают. И если бы приехал кто-то из этих моих кумиров прошлых лет, из тех самых, которые не показывают ничего нового, я б не поехал. Плант же плюс Dreamland — другое дело.

- Давай уясню окончательно, если бы у Планта не было "Дримлэнда", ты б и его приезд, скорей всего, проигнорировал?

- Видимо, да. Хотя если б я был в Москве по случаю, то, конечно бы, сходил. Но специально ехать — нет. Потому что "Лэд Зеппелин" это есть "Лэд Зеппелин", и его не вернуть, не восстановить — это совершенно очевидно. Ведь самое же здесь главное — это дух группы! А "Дримлэнд", на мой взгляд, это как раз тот альбом, который именно этот самый дух и возрождает! Причем даже дух не семидесятых, а конца шестидесятых. Все эти штучки а-ля покойные Хендрикс/Моррисон и так далее.

- Есть мнение, что "Дримлэнд" как раз очень-очень попсовато звучит. И по аранжировкам, и за счет этих новых молодых музыкантов в группе Планта...

- Ну, не знаю!.. Сложно сказать, что этот альбом попсов. А что касается аранжировок, они абсолютно оригинальны. И Hey Joe в исполнении Хендрикса и Hey Joe в исполнении Планта — это настолько разные вещи!.. Из какой-то песенки про ковбоя Джо Плант сделал ужасную (в хорошем смысле этого слова) заводную психоделику. Какая тут вообще может быть попса?! Не, с одной стороны, конечно, ремейки, из которых Dreamland в основном и состоит, можно определить этим словом. Но с другой — именно эти ремейки и именно в этом исполнении — истинный дух рок-н-ролла, который витал в 60-е годы.

- Еще мне приходилось встречать мнение, что, де, Плант пошел с этой пластинкой по стопам Сантаны, который работал триста лет и писал очень хорошую и качественную музыку, но которая до массового потребителя не доходила, по чартам особо не светилась и так далее. А тут он пишет "Сверхъестественного" - и все хит-парады и "Грэмми" его. То же самое, мол, сделал и Плант. Старичок решил поколотить, дескать, бабло.

- Я категорически не согласен с этим мнением! И вот почему. Все эти обвинения в попсовости похожи на охоту на ведьм. Я считаю, что здесь все совсем по-другому. Тот же Сантана многие годы играл и записывался, но не было у этого человека музыки в душе. Никто не спорит, что он мастер и классный музыкант. Но его не перло просто. А на "Суперначурэл" его вперло. И там буквально на каждой песне видно, что его прет, как удава по стекловате! И это все абсолютно естественно вылилось в коммерчески успешный альбом — он поймал волну, в душе у него музыка заиграла. И это же касается Планта — я глубоко уверен, что и тут человека просто перло! И именно поэтому оба эти альбома — и "Суперначурэл", и "Дримлэнд" - получилисьстоль коммерчески успешными. И по концерту Планта это было прекрасно видно. Видно было, что не просто старичок приехал деньги заработать, а его колбасит по этим новым вещам, именно по тем вещам, которые он делает именно сейчас.

- Ну, тут все очень просто. Плант — артист высочайшего профессионализма. Человек тридцать пять лет на профессиональной сцене уже. Он же теперь может, как Джек Николсон, сыграть вообще все что угодно. А на самом деле ему, может быть, нестерпимо скучно ежевечерне играть одни и те же вещи. Пятьдесят раз за месяц сделай Darkness, Darkness... Да какая бы она охренительная ни была, в конце концов стошнит!

- Нельзя было, находясь на сцене и слыша/видя на свою работу такую реакцию этого зала, оставаться равнодушным! Потому что колбасило зал, колбасило его — это же было видно! Десятиминутные овации — никак не хотели его отпускать. Реагировали очень бурно. Причем независимо от того, кто пришел: "металлист" с грязными волосами, воняющий пивным перегаром, или холеный человек в дорогом костюме и с золотым "Ролексом" на руке.

- Как, кстати, с заполняемостью этого зала?

- Зал был заполнен практически весь, за исключением боковых трибун, с которых вообще ничего не видно. Все остальные места были заполнены.

- Очереди за билетами не было?

- Не знаю. Я заказал по Интернету. Но на хорошие места лишние билетики спрашивали.

- Как насчет цен?

- Самые дешевые билеты были по пятьсот рублей. На танцпол — полторы тысячи. Я сидел в так называемой ложе "Б" за две с половиной тысячи. Это где-то метрах в сорока от сцены.

- Насчет звука мнения сильно разделились...

- "Олимпийский" - хреновый зал. Он не предназначен для такого рода мероприятий. Там с акустикой большие проблемы. Но ложа "Б" - нормально. В ней, как раз сзади меня, сидел Леша Романов из "Воскресения", рядом с ним сидел Маргулис из "Машины времени". И они, естественно, какие-то моменты обсуждали и говорили меж собой, что то там, то сям слышат какую-то лажу. Но несколько раз у них искренне вырывалось: "Это просто фантастика!" То есть человек на сцене делал что-то такое, что ими воспринималось как полный запредел.

- Как тебе молодежь (ну, относительно конечно), сопровождавшая Планта?

- Это такие пареньки типа Muse, маленькие и неприметные, которые носятся по сцене и создают на своих гитарах просто ураганный драйв! А Плант уже своим голосом — гениальным на мой взгляд — придает всему этому драйву законченный вид. И я убедился, что этот симбиоз очень удачный.

- Сколько он отработал?

- Отработал полтора часа. И это был не какой-то ущербный вариант специально для России — его программа рассчитана как раз на такой хронометраж. Я потом посмотрел в Интернете: и лондонские свои концерты он играет полтора часа, и в Питере концерт был полтора часа. То есть мы не были обделены, как бедные родственники.

Олег Мэнсон