Полный провал: Японские шпионы из Челнов не спаслись

Все до единого, они были насмерть замучены в Казанской психбольнице и на острове Свияжск
В Казани выходят в свет книги памяти репрессированных в 30-е годы татарастанцев. В этом списке фамилии нескольких сотен челнинцев. Об этом нам рассказал редактор Книги памяти Михаил Черепанов.

- Михаил, как возник этот проект издания книг с фамилиями репрессированных?
- В 1991 году вышел закон о реабилитации, в котором была предусмотрена публикация списка реабилитируемых как в местной прессе, так и отдельными книгами. После этого президент Шаймиев издал указ о создании книги памяти жертв политических репрессий Республики Татарстан. В первую очередь в эту книгу входят те, кто был арестован и осужден по печально известной 58-й статье "Антисоветская пропаганда, агитация и деятельность и т. д." У этой статьи много подпунктов, начиная от предательства родины и заканчивая террористической деятельностью. Но это, конечно, формальные обвинения. На самом деле осуждали за самые безобидные вещи — политический анекдот, высказывания, которые расценивались как антисоветская пропаганда и агитация.

В первом томе мне, к сожалению, не удалось доказать необходимость, но в следующих томах мы даем формулировки — за что конкретно был арестован человек. Когда написано "за антисоветскую деятельность", можно и поверить, что кто-то занимался антисоветской деятельностью. А формулировки в приговорах такие: порвал газету, нецензурно выражался в пьяном виде в адрес партии и правительства. И в итоге наказание — от 5 лет до расстрела. Арестовывали даже за высказывания: "Я видел Зиновьева на съезде, он выступал и произвел хорошее впечатление". Это проходило по пункту "Защита врагов народа". Если крестьянин не досдавал налоги — зерно, мясо, картошку, это шло по формулировке "срыв заготовок и саботаж".

- Сколько всего репрессированных реабилитировано в Татарстане?
- Процесс реабилитации не закончен, он продолжается до сих пор. Возникает и такой вопрос: почему не реабилитируют людей, которые, хотя и не проходили по "политической" статье, но с сегодняшней точки зрения преступления не совершали? К примеру, были арестованы за опоздания на работу. Или девчонка, которая не хотела из деревни ехать в ФЗО. Или мать, унесшая с поля колоски хлеба, потому что дети голодали. За эти колоски ее посадили, она умерла в тюрьме, и в конце концов от голода умерли дети. Это уголовщина? В 30-е годы на территории Татарстана был официально организован голод — забрали весь хлеб, сгноили его, а народ голодал. У нас есть копии секретных донесений о том, что матери были вынуждены есть трупы своих детей. Естественно, люди сопротивлялись тому, что у них отбирали последний хлеб. Именно в Закамье часто возникали вилочные восстания. Участников расстреливали. Разве они не жертвы политических репрессий? Но понимания у властей мы пока не находим.

- Репрессии в Татарстане чем-то отличались от репрессий в целом по стране?
- Конечно, национальный компонент обязательно присутствовал. Широко известен процесс Султагалеева, когда было репрессировано партийное руководство республики за идеи большей автономии. Людей арестовывали целыми обкомами, райкомами. Репрессировали не только священников, бывших офицеров царской армии, но и партийных работников, крестьян, служащих. Мы специально в каждой книге даем процент арестованных по национальности и социальной принадлежности, из чего наглядно видно, что репрессии затронули практически всех.

Самая трагическая судьба была у узников психбольниц. В Казани с 1939 года была организована спецпсихбольница тюремного типа для репрессированных. Нам удалось в архиве МВД найти списки 1700 узников казанской психбольницы, умерших в процессе "лечения". Сотни людей умерли и в филиале психбольницы на острове Свияжск — только по спискам МВД это 3,5 тысячи человек. Их особое совещание признало врагами народа, обвинив, к примеру, в связях с японской разведкой, и в качестве меры наказания приговорило к лечению в психиатрической больнице. Надо было просто изолировать этих людей от общества и научить думать правильно. Выйти оттуда живым шансов было очень мало. В списке умерших есть и жители Челнинского района.

- Насколько сложно добывать такие сведения? Какими источниками информации вы пользуетесь?
- Надо отметить, что в нашей республике, в отличие от других регионов, наиболее открыты официальные архивы: ФСБ, МВД, государственные, национальные. Практически везде архивы процентов на 60-80 закрыты. Сотрудники нашей редакции сидят в архиве ФСБ с нашими компьютерами и работают с помощью его сотрудников с самими делами.

- Сколько фамилий челнинцев в списках, которые вы уже опубликовали?
- Сейчас в компьютере 40 тысяч фамилий арестованных, из них примерно 2 тысячи — челнинцы. Книга издается по алфавитному порядку, и мы пока дошли только до буквы "К".

УРОЖЕНЦЫ ЧЕЛНИНСКОГО РАЙОНА, УМЕРШИЕ В КАЗАНСКОЙ СПЕЦПСИХБОЛЬНИЦЕ И НА ОСТРОВЕ СВИЯЖСК:
1. Баннов Федор Яковлевич, 1912 г. р., житель с. Красные Челны.
2. Валеев Миннихузя, 1888 г. р., уроженец д. Саитово, жил в Казани, швейцар общежития, ст. 58-10, ч. 2, арест: 02.11.42, причина: пораженческие панические слухи, дата смерти: 03.02.43.
3. Соловьев Дмитрий Алексеевич, 1880 г. р., житель с/з "Татарстан", зажиточный крестьянин, 6 детей, арест: 16.03.43, причина: пораженческая профашистская агитация, дата смерти: 07.11.44.
4. Закиров Шакир Закирович, 1888 г. р., житель пос. Кзыл Байрак, колхозник, арест: 24.11.42, причина: срыв сельхозработ, единоличник, дата смерти: 12.11.43.

Далее в списке еще десятки фамилий.

Зульфия СУЛТАНОВА, "Вечерние Челны"