Правда Анатолия Быкова

Напиши я о том, что, встретившись с Анатолием Быковым на воровской "малине", споткнулся о гору трупов на забрызганном кровью полу, редакции выстроились бы в очередь на публикацию этого материала.

А передо мною сидел человек с чуть уставшими под вечер глазами, спокойно и взвешенно рассуждающий о нашей жизни. И совсем не похожий на того Быкова, к которому мы привыкли. Может быть, потому, что, не считая отсебятины и вранья, почти во всех публикациях и телепередачах о нем было мало правды?

Почему именно этот человек стал в центре многолетнего скандала, продолжающего сотрясать страну? Чем сейчас живет "алюминиевый король", за которым по-прежнему охотится отечественная Фемида?

Вы будете первым журналистом, переступившим порог моего нового рабочего кабинета в "Соснах", — сказал мне по телефону Анатолий Петрович, и мы договорились о встрече...

- У меня и сейчас перед глазами та памятная, пятилетней давности пресс-конференция в краевой администрации, когда, выйдя к журналистам, тогдашний руководитель края обвинил вас, Анатолий Петрович, в желании подмять под себя исполнительную власть в регионе. Мол, пришли к нему "люди Быкова" и потребовали отдать всю экономику Красноярского края. Как же все это было на самом деле?

- История давняя, однако именно здесь ключ к пониманию того, что потом произошло. Вот у нас недавно в Законодательном Собрании разбирали ситуацию, сложившуюся на угольных разрезах КАТЭКа. Идет массовое высвобождение людей, предприятия не рентабельны. Почему? Да потому, что сами мы во всем виноваты. Я так и сказал депутатам: "Что же вы, господа, ждали пять лет?" А я ведь пять лет назад предложил проект, который не сам придумал, а государство.

Я когда пришел на КрАЗ, а это было еще в 1997 году, то нашел эти исторические документы — они и сейчас там хранятся, в большой такой папке метровой. Постановления Совета Министров СССР, подписанные бывшим председателем Совмина Алексеем Косыгиным, — о строительстве Красноярской ГЭС, предприятий Канско-Ачинского угольного бассейна и так далее. Все эти, как тогда говорили, народные стройки должны были замкнуться в единую технологическую цепочку — дешевое электричество, алюминий, глинозем, местные угольные разрезы. А в конце этой цепочки — Красноярский металлургический завод, на котором и должен был производиться конечный продукт, вполне конкурентоспособный на мировом рынке.

Я понимал, что экономически это очень выгодно, хотя мне как собственнику — не совсем. Ведь я должен был поделиться частью своей прибыли с остальными участниками холдинга, так как алюминий — это экспортный продукт, и деньги тогда были только на КрАЗе. Но как государственный человек, как патриот края я решил воплотить в жизнь то, для чего и строила страна все эти заводы и комбинаты.

- То есть еще тогда, когда у руля края стоял Зубов?

- Конечно. Но когда я заикнулся об этом Валерию Михайловичу, он уже сделал свой первый шаг: чтобы прикрыть дыры в бюджете, начал договариваться с финансово-промышленными группами — по углю, по Ачинскому глиноземному комбинату. Сначала это был "Альфа-банк", потом он "заложил" акции КраМЗа и не смог вернуть их обратно. Я ему говорил, что ни в коем случае нельзя отдавать в чужие руки Ачинский глиноземный комбинат, это же краю невыгодно! То же самое — угольные разрезы. Как можно отдавать фундамент экономики в регионе?

Получилось так, что идею создания на территории края мощного энергометаллургического холдинга разделяли только промышленники — местная власть была против. Причем я ведь не предлагал себя в качестве руководителя холдинга — кому бы доверили, тот пусть бы и руководил.

И тогда я сказал Зубову: "Я не буду вас поддерживать на губернаторских выборах". Вот они мне и "подсунули" Лебедя...

- Кто это — "они"?

- Те, кто рвался сюда, к предприятиям края. Они хотели превратить регион в настоящую колонию, и на сегодняшний день им все удалось. Красноярский край — это колония, и я не боюсь говорить об этом вслух. А тогда... Увидел сибирский паренек живого генерала-десантника, третьего человека в стране по итогам президентских выборов. Конечно же, я был польщен, когда ко мне зачастил такой человек, и мы садились за стол и как мужик с мужиком разговаривали. Ничего от него я не требовал, у меня все было. Это я мог ему дать и власть, которой он хотел, и результат работы, который ему был нужен, чтобы показать Федерации свои организаторские способности. Давай, говорю, договариваться.

- И судя по дальнейшим событиям, Александр Иванович согласился?

- Да. Но как только прошли в крае выборы, как только состоялась инаугурация, Лебедя как подменили. Он никому до этого не говорил, что привезет с собой в регион всю эту шпану (по-другому я о его помощниках и сказать не могу) и начнет ее менять, как перчатки. Это изначально перед ним была поставлена такая цель — растащить Красноярский край, а в большой политике на него ставку не делали. Его тоже использовали, как перчатку. Та же группа, что потом нам все это и устроила.

- Получается какая-то картина абсурда: вместо того, чтобы приумножать экономику региона, местные власти сами проматывали то, что им досталось. Зачем это было делать?

- Каждый решал лишь свою задачу. Вы посмотрите, какая ситуация сейчас: нынешние хозяева бывшей краевой собственности пытаются правдами и неправдами навязать власти свои правила игры. Налоги они платят не в Красноярске, их головныеофисы за тридевять земель. Попробуй кого-нибудь проконтролировать, за кем-то уследить. Почему сейчас идут сокращения на тех же угольных разрезах? Ответ простой: собственникам нужны только производство и прибыль, ничего больше. Социальную сферу они, начиная с КрАЗа, "сбросили" на муниципалитет, налоги платят мизерные.

Скажем, в мою бытность председателем совета директоров Красноярского алюминиевого завода его налоговые поступления составляли до трети краевого бюджета. А сейчас КрАЗ "весит" в экономике края всего 5-7 процентов. Чувствуете разницу? Ведь это все легко просчитывается, легко контролируется. Но я не хочу вступать в спор с финансово-промышленными группами, которые сейчас хозяйничают в регионе,- это не мое дело. А вот федеральное правительство хочется спросить, зачем оно собственными руками душит отечественную промышленность. Зачем мы сами себя уничтожаем?

Я не экономист по образованию, поэтому объясню на пальцах: если при мне у рабочих КрАЗа в городе была вторая по величине после "Красцветмета" заработная плата, то почему она сейчас на 15-м месте? Мы содержали три команды — две в высшей лиге, хоккейный клуб "Енисей" и регбийный клуб "Красный Яр", одну в первой лиге, футбольный клуб "Металлург", да еще я возглавлял Федерацию бокса России. И все это только за счет завода. А какое участие принимал тогда КрАЗ в социальной жизни края!

- Так-то оно так, Анатолий Петрович, но сейчас нам говорят о снижении цен на алюминий на Лондонской бирже цветных металлов, об объективных трудностях в мировой экономике после теракта 11 сентября...

- Да чепуха все это! Цены падали и поднимались и при мне, на то она и биржа, и так будет всегда, покуда будет рыночная экономика. Но мы почему-то зарплату рабочим не снижали, от своего участия в жизни города и края не отказывались.

- Ну а как же тогда утверждение бывшего губернатора о том, что "мальчики Быкова" пытаются подмять под себя исполнительную власть и стать в крае настоящими хозяевами?

- Да не было этого никогда! Никто и никогда к губернатору Лебедю, царствие ему небесное, с такими предложениями не обращался. Скорее наоборот. Это его "мальчики", выскочившие из генеральской табакерки, поехали по промышленным предприятиям края и обложили всех данью. Мне стали звонить директора заводов и спрашивать: "Что нам делать? У нас ведь никогда такого не было..." А то были люди Вернера, заместителя губернатора по оперативным вопросам. Вот тогда-то я пригласил Вернера к себе, и у нас с ним состоялся очень серьезный разговор. А он сослался на Лебедя, мол, выполняю его указание. Тогда я и говорю: "Передай Александру Ивановичу, что мы таких отношений в регионе не допустим. Не было этого никогда и не будет". Так что не удивительно, что отношения наши вскоре расстроились...

- Не могу не спросить, Анатолий Петрович, вот о чем. Недавно в крае, после трагических событий апреля прошлого года, произошла очередная смена власти. Опять новые лица у краевого руля. Что вы можете сказать о команде Александра Хлопонина?

- Я действительно могу сравнить ту и эту администрацию, тем более что с Хлопониным в край тоже пришли молодые ребята, но культурные, грамотные. Они не ведут себя так, как вело себя окружение Лебедя.

Хлопонина я знаю с 1997 года. Он, еще будучи в Норильске, не раз приезжал в Красноярск, и мы с ним встречались. Я и сейчас могу сказать, глядя Александру Геннадиевичу в глаза, что он очень отважный человек. Согласиться прийти на такое пепелище... Край-то ведь огромный. Это же не Таймыр с его 44-тысячным населением, а трехмиллионный край! Чтобы узнать его как следует, понадобится, как минимум, два года. А времени на раскачку нет, надо собирать все по кусочкам, иначе — неминуемая пропасть.

Хлопонину я сразу сказал: "Мы проиграли выборы (я поддерживал Усса), но я не собираюсь уходить в оппозицию". Тем более что та программа действий, которую он озвучил на сессии Законодательного Собрания края, мне близка и понятна, как моя собственная. И еще я сказал Хлопонину, что продам акции КрАЗа и буду заниматься другим бизнесом.

- И каким этот бизнес будет?

- В свое время я хотел построить в Назарове сельскохозяйственный холдинг — начали с мельницы, закупили в Италии оборудование, около полутора миллионов долларов на это ушло. Хотим еще хлебозавод построить, чтобы получился замкнутый цикл, — посеяли зерно, убрали, переработали его, испекли хлеб и продали.

Второе в моей программе — это птицепром. Хотелось бы закупить несколько птицефабрик, переоснастить их голландским оборудованием по переработке мяса и желтка.

Мне сейчас в крае интересно — я занимаюсь строительством, финансами, полезными ископаемыми... Я вырос в маленьком городке, жил на земле и хочу попробовать, можно ли на ней зарабатывать деньги. С сегодняшними директорами колхозов и совхозов это очень трудно. Надо над ними стоять с палкой. И еще с пряником, конечно. Наше общество вообще можно заставить работать только палкой и пряником. Никто ведь не хочет трудиться — все хотят только легко и красиво жить. Чуть расслабился, чуть успокоился — и все, плакали твои денежки. А потом мужики сядут друг против друга и начнут искать крайних.

В первую очередь, конечно, нужно крестьянину сократить путь к городу. Это проблема на селе номер один. Нужно для этого снова восстановить заготконторы, и это должны сделать директора хозяйств. А не так, как сейчас, когда к частнику приезжает посредник и вымогает или заставляет его продавать произведенную продукцию по низкой цене. Надо, чтобы сама контора ее скупала и стимулировала тех, кто больше сдаст. Комбикормами, льготными кредитами — это же элементарно! Но никто на селе этим не занимается, и как результат — зарастают колхозные поля, догнивают на них ржавые трактора. Разве так должно быть?

У меня вроде бы есть все основания обидеться на свое государство, махнуть на него рукой, но это же моя Родина, и никуда отсюда уезжать не собираюсь. Я сидел в тюрьме, а сорок моих детей из приюта "Иван да Марья" ни в чем не нуждались, и я горжусь этим. Как и тем, что вовремя платил заработную плату всем, кто работал со мной, а это тоже немало, 120 человек. Все-таки есть Бог на свете. Я в это верю, и это дает мне силы. Никто не видел на моем лице выражения печали или безысходности. Я даже своих адвокатов успокаивал, что все будет хорошо. Приходят они ко мне в камеру с хмурыми лицами, а я им указываю на дверь: "Выйдите и заходите, только улыбаясь..."

- Кому же все это было нужно?

- Тем, кто и сегодня правит страной. А это в первую очередь американский капитал, который, кстати, мы же и помогаем создавать. Я написал Владимиру Путину письмо — ну что сегодня мешает России легализовать капитал, который был вывезен из страны за последнее десятилетие? Пусть даже только 20 процентов его вернется, и то будет минимум двести миллиардов долларов — это же огромные деньги! Они ведь и так "возвращаются" через мировые финансовые структуры, но уже в виде займов, кредитов, за которые будут рассчитываться с Западом наши внуки. Вот и получается, что российский капитал вдвойне работает против России, какая экономика такое выдержит!

Но президент молчит...

Виталий Пырх, "Красноярский рабочий"