Картошку возили на танке

Мой отец, Сергей Васильевич Федоренко, бывший во время войны начальником конструкторской группы по вооружению танков и самоходных установок, много рассказывал нам о Ленинграде, об эвакуации в Челябинск, о работе над конструированием и производством танков на ЧТЗ во время войны. У него остались дневниковые записи предвоенных и военных лет.

"В Челябинске нас разместили сперва в заводоуправлении опытного завода, затем — на подселение к местным жителям. Местные челябинцы восприняли наплыв эвакуированных в общем радушно.
С дружеской улыбкой приняли нашу семью технолог ЧТЗ Иосиф Израилевич Баргштейн и его жена Софья Степановна Дергачева. У них была семья из пяти человек. В их двухкомнатную квартиру с проходными комнатами втиснулись и мы вчетвером. После войны у Баргштейнов родился третий ребенок и у нас — третья дочь. Мы еще долго жили вместе, и сейчас, через много лет, сохранились наши дружеские отношения (апрель 1985 г. — прим. авт.). Так было и во многих других семьях.
Началась военная трудовая жизнь и напряженная творческая работа. Наши машины становились все мощнее, устаревшие образцы заменяли новыми, некоторые типы машин стали выпускаться на бывшем тракторном конвейере. В особо напряженные периоды переходили на казарменное положение, то есть вообще не уходили с завода".

* * *
"Главной проблемой жизни эвакуированных, кроме работы, было питание. Мы жили и работали при карточной системе. На белую булку могли рассчитывать только больные. Я помню, как в редкие командировки в Москву привозил белые батончики как лакомство детям.
Основным продуктом, который мы добывали сами, была картошка. Картошку сажали все. Наши конструкторские огороды были далеко, за кислородным заводом. Сейчас там раскинулись корпуса Северо-Запада, а раньше был плодороднейший чернозем, с которого мы собирали богатый урожай, который привозили домой на "лайбе" - списанном танке Т-34 со снятой башней. Над его корпусом возвышалась обширная стальная платформа, на которую грузилась гора мешков с картошкой, на них усаживалась трудовая армия конструкторов с женами, лопатами и пр.
Наш конструкторский коллектив работал всегда сверхурочно, почти без выходных дней, без отпусков, а в особо напряженные периоды — на казарменном положении: были в КБ установлены койки, где можно было вздремнуть и опять приниматься за работу".

* * *
"Мне случалось получать премии "Лучшего начальника цеха" из 24 предметов. Туда входили: бутылка водки, пачка табаку, плитка американского шоколада, 2-3 коробки американской тушенки и т.п. Водку и табак жена, которая тоже работала на заводе, меняла на базаре на мясо для детей. Питаясь в столовой литеры "Б", я, как и многие, имел портативную жестянку, в которую помещал второе блюдо и относил домой полуголодным ребятам.
Последние партии наших инженеров, прибывших из Ленинграда, молодые ребята, имели жалкий вид — некоторые опухли от голода в блокаде, но постепенно к ним вернулись и здоровье, и красота. В качестве официанток в нашей столовой работали некоторые молодые артистки Ленинградского драматического театра, которые не нашли применения своим талантам в сложившейся обстановке".

* * *
"Плохо было с одеждой. Ботинки износились, и пришлось их подкреплять вязальной проволокой. Впоследствии завод решил пошить нам в массовом порядке форму (куртка и брюки). Мне достался костюм оранжевого цвета, моим товарищам — салатного. Позднее мне выдали ватные солдатские штаны и фронтовой белый полушубок, который пришлось сменять на масло для ребят, а я ходил в солдатском ватнике защитного цвета. Аналогичным образом одевались и все остальные мои товарищи. В конце войны я получил ордер на отрез черного добротного сукна "серт", но пришлось отдать его жене и дочерям, которые начали ходить в школу.
Чертежи на кульманах мы прибивали гвоздиками, кнопки были дефицитом. Американские проспекты (их в отделе было очень много) почти все конструкторы использовали — делали из них тетрадки для детей-школьников".

* * *
"17 августа 44 г. Сегодня на улице мне пришла в голову странная, но простая мысль: "Самое главное в нашей жизни — это дети и то, что мы им даем при нашей жизни и оставляем после нашей смерти". Что оставлю я? Этот вопрос стал меня частенько беспокоить. Пока больших дел мною не сделано".

Суровые военные будни продолжались.

"Почти всю войну я являлся начальником конструкторской группы по специальному оборудованию (вооружению) танков и самоходных установок. Много разработок было сделано руководимой мною группой инженеров-конструкторов всех рангов и лично мною почти для всех типов машин, которые проектировались в КБ. Наша группа занималась установкой и испытаниями разнообразных смотровых приборов, прицелов и т.п., совершенствованием танковой оптики. Различные установки самых разнообразных пушек, пулеметов, зенитных пулеметов и т.п. для машин семейства ИС также проектировались и испытывались инженерами нашей группы. В обязанности группы входило также проектирование разнообразных механизмов для вертикального и горизонтального наведения оружия".

* * *
"Сейчас мне 37 лет. К этому времени большие люди обычно имеют уже карьеру. Я ее не имею. Руководитель маленькой конструкторской группы на большом заводе. С чем я кончу жизнь? Не знаю. С чем бы я хотел кончить жизнь? Постараюсь ответить.

1. Я хочу, чтобы моя страна победила.
2. Я хочу иметь хорошее здоровье, закаленное спортом.
3. Я хочу иметь здоровую семью.
4. Я хочу иметь приличное материальное обеспечение.
5. Я хочу иметь свободное время для того, чтобы наслаждаться красотой природы и творчеством человека.
6. Я сам хочу творить культурные и материальные ценности.
7. Я хочу, чтобы мое творчество было оценено моим народом и моим правительством.
8. Я не хочу больше войны и нужды".

* * *
"Война, видимо, идет к концу. Наша страна окрепла в боях, но хозяйство разрушено, массы обнищали. Я сам вошел в войну мальчишкой, а выхожу из нее стариком. Седина блестит на висках. Как-то сложится наша жизнь — жизнь средних интеллигентов? Опять беспросветный труд и нужда".

* * *
"Страстно хотелось бы дожить до светлых дней международного могущества нашей Родины, дней нового подъема наших колоссальных мирных сил. Я хочу сохранить свою жизнь, свои силы и жизнь своих близких, чтобы снова с гордостью строить великое здание культуры на нашей могучей Родине. Но если я и погибну, найдутся тысячи и миллионы мыслящих, честных, сильных, здоровых, красивых людей, которые пронесут в веках все лучшее, что представляет собой ЧЕЛОВЕК".

* * *
Отец закончил свою трудовую жизнь в 1986 году, в звании доцента кафедры гусеничных машин ЧПИ, с общим стажем 53 года. Утром пошел в институт, прочитал лекции, а вечером умер.

Людмила ФЕДОРЕНКО, Челябинск