По следам «Сатаны»

В последнем номере газета "Будни-2" рассказывает о том, что 27 апреля около урочища Кунеево Гаврилово-Посадского района, где расположена одна из бывших ракетных шахт, была замечена машина с двумя военными из Владимира. После чего в шахте оказался мешок с денежными купюрами "хрущевского" образца.

Не знаю, что там с владимирскими военными, но 24 апреля недалеко от местечка Сахтыш Тейковского района, где расположена одна из бывших ракетных шахт, была замечена машина с тремя журналистами из Москвы. После визита журналистов никаких мешков обнаружено не было.

В последнее время тема захоронений в выведенных из строя шахтно-пусковых установках (ШПУ) из сферы интересов журналистов Ивановской области переехала на федеральный уровень. Около двух недель назад в Иванове журналистское расследование проводил обозреватель "Известий", а 24 апреля к нам приехала съемочная группа канала ТВС. Я составил компанию московским журналистам в их изысканиях.

Законодательное собрание Ивановской области.

Приезд съемочной группы ТВС совпал с пленарным заседанием Законодательного собрания, и мы сразу поехали туда, дабы встретится с экс-губернатором Ивановской области Владиславом Тихомировым, потенциально способным пролить свет на проблему захоронений в шахтах. Владислав Николаевич "на камеру" говорить отказался, и потенциал попытался восполнить депутат ЗС Сергей Сироткин, служивший в свое время именно в Тейкове, но не принимавший участия в захоронениях. Мнение Сироткина полностью совпало с официальным мнением военных — в ШПУ уничтожались деньги старого образца, ничего страшного не произошло.

Прокуратура Ивановской области.

Ни один даже самый нахальный ивановский журналист просто не посмел бы так издеваться над целым прокурором области, как это сделали ребята из ТВС. Мурат Кабалоев сначала долго не мог понять, чего от него хотят москвичи, а когда его усадили под светом юпитеров на простой стул, да еще посреди кабинета, а не за столом, весьма приуныл. Незнакомый со спецификой столичного кинематографа, Мурат Азраилович на камеру только хмурился и заметно комплексовал, пытаясь вспомнить формулировки материалов проверки.

Гораздо увереннее прокурор почувствовал себя, вернувшись за свой стол и взяв в руки заветную папочку. Я тоже, отерев пот со лба, облегченно вздохнул, еще не до конца разобравшись, кого мне больше жаль, Кабалоева, не привыкшего к напору столичных журналистов, или москвичей, отчаявшихся сделать красивую картинку под неодобрительным взором Кабалоева. Но решив для себя, что родной прокурор дороже, предпочел ознакомитьсяся с материалами проверки, проведенной прокуратурой Ивановской области по факту захоронений в шахтах.

По большому счету, прокуратура занималась лишь проверкой документов, дав свою оценку официальной версии произошедшего. Отметив нарушения со стороны руководства дивизии ракетных войск стратегического назначения, базирующейся в Тейкове, прокуратура направила письмо в Главную военную прокуратуру. Поскольку никакого собственного расследования областная прокуратура не проводила, в письме были отмечены лишь нарушения, связанные с неисполнением военными условий захоронения (не была проведена рекультивация земель, не была обеспечена герметичность шахт). Из материалов проверки: "Определить тип вещества, степень его токсичности и потенциальную угрозу окружающей среде не представляется возможным ввиду отсутствия специального оборудования".

Центр санэпидемнадзора Ивановской области.

Главный врач облСЭС Валентина Губернаторова заявила, что проверка на токсичность установила, что по некоторым показателям тесты отмечают превышение допустимых норм. На вопрос, что конкретно было захоронено в шахтах, Валентина Васильевна ответить не смогла: "Пусть военные говорят, что они захоронили".

Губернаторова сказала, что еще в 1996 году, когда первые машины с деньгами приехали в область, она вынесла постановление о запрете захоронения денежных знаков в регионе, но впоследствии разрешение было получено военными в Госкомсанэпиднадзоре в Москве. Впрочем, было специально отмечено, что шахты должны быть абсолютно герметичны.

Тейково.

В Тейкове нам удалось поговорить с местной журналисткой Леной, несколькими месяцами ранее уволенной из местной районки. Лена рассказала массу слухов, известных и до этого (о мешках с какими-то красными гранулами, найденных около шахт, о беседах с местными жителями, о превышении уровня ПДК свинца в шестьдесят раз), и нарисовала на листе бумаги загогулину, то бишь карту местности. Руководствуясь рисунком, мы должны были достичь собственно цели путешествия — шахты.

Шахта.

Для тех, кто хочет совершить экскурсию на разрушенный военный объект, экстраполирую графическую загогулину в словесную. Если ехать из Тейкова по дороге на Ильинское, километров через двенадцать слева появится указатель "Сахтыш". Еще через пару километров дорога выходит к окраине деревни, жители которой по всем ориентировкам должны были, как один, построиться, чтобы уточнить дальнейшее направление.

Нельзя сказать, что переговоры с аборигенами закончились полным провалом, но общего языка найти не удалось. И если один из местных жителей показал нам приблизительную точку начала маршрута ("там, где-то напротив кладбища дорога, но на машине не проедете"), то попытка договориться с трактористом закончилась полным провалом. Дабы показать всю эстетику происходившего, приведу запись переговоров.

Андрей (журналист ТВС): — Здравствуй, красавица! (пьяненькой девушке 18 — 35 лет отроду, вылезшей из трактора). Не подкинете до шахты на тракторе?

Девушка: "Ой! Привет, да мы тут за самогонкой".

Андрей: "Да это понятно. Ну, подкиньте"!

Девушка: "Конечно, мы же за самогонкой, а потом обратно в деревню".

Андрей: "Так подкинете"?

Девушка: "За самогонкой едем. Где же взять-то в это время...".

Андрей: "Нам недалеко, до шахты".

Девушка: "Ага, за самогонкой едем с мужем, а вона и он (показывает грязным пальцем на выползающего из трактора здоровенного битюга)".

Битюг: "Привет, за самогонкой едем".

Девушка: "Это муж мой, за самогонкой едем".

Битюг: "Я не муж, я — честный тракторист".

В этом момент и стала очевидна бесперспективность дальнейшей беседы.

Действительно около кладбища в направлении леса виднелась дорога. Когда-то, давным-давно, она была вымощена бетонными плитами. После того, как военные потеряли интерес к шахте, плиты были кем-то выкорчеваны и, скорее всего, проданы.

Думается, в разгар лета по дороге можно добраться на легковом автомобиле и до самой шахты. Нам же удалось доехать лишь до леса (километра 2-3, со скоростью неторопливого пешехода). Далее метров пятьсот по лесу до цели назначения.

Сама шахта не впечатляет — воронка с кусками бетона и искореженного железа, заполненная водой. Зато радует, как бы это сказать, инфраструктура. Похоже, в этом месте был целый подземный город — несколько вытяжек из-под земли, разрушенный то ли домик, то ли будка, какие-то наглухо задраенные люки. На территории масса диких пчел. При ближайшем рассмотрении становится понятно, откуда они — небольшая, но конкретно уничтоженная пасека.

Уже тогда я все понял. Когда московские телевизионщики устанавливали камеру, поднялся ветер и показалась туча. Стало ясно, что выбраться из этого места будет трудновато. Не знаю, какая конкретно ракета стояла в шахте, может быть и та самая "Сатана" по натовской классификации (по нашему — "Воевода"), но все участники экспедиции обратили внимание на нечто бесовское.

Сначала сработала сигнализация у оставленной на опушке леса машины. Вой не прекращался минут десять, и я с ивановским таксистом Славой побежали к Ауди-80. Еще минут через пять разразилась гроза и хлынул ливень, а через сорок, нелитературно рассказывая о своих впечатлениях о погоде вообще и об Ивановской области в частности, к автомобилю добрели ребята с телевидения.

Полноприводную машину вытаскивали около часа. Вернее, около часа проводили все необходимые мероприятия. Результат не заставил себя ждать — ко всем пришла уверенность о тщетности стараний. Рассказ о том, что предшествовало появлению спасительного трактора, выбивается из канвы повествования и достоин отдельного описания в рамках рубрики "Сельская жизнь". Потому, опустив все, что находилось между первым матерным осознанием безнадежности нашего положения посреди колхозного поля и не менее матерной реакцией проводника при появлении съемочной группы ТВС на железнодорожном вокзале, перейду к выводам, сделанным после путешествия.

Итак, сначала факты, не вызывающие сомнений. Деньги во взорванных ракетных шахтах Ивановской области (всего 33 шахты) захоранивались с нарушением закона. На сегодняшний день пробы воды, взятой из оголовков шахт, показали ее токсичность. Впрочем, тесты, проведенные военными, токсичность не подтверждают. Для проведения независимой экспертизы привлечен ивановский химинститут, но анализы еще не проводились.

Денег, которые должен был выделить Центробанк на захоронение денежных знаков, вышедших из употребления, хватило, по информации военных, лишь на подготовку подъезда инкассаторских машин к шахтам и частичную засыпку шахт грунтом. Проводить рекультивацию шахт будет ЗАО "Промтехпром". В ближайшее время начнется оценка стоимости предстоящих работ.

Далее, слухи. В ШПУ, кроме денег, были захоронены какие-то высокотоксичные вещества. А сейчас кто-то, разбрасывает около шахт старые, идеально сохранившиеся купюры. К слову сказать, я лично видел массу этих купюр и готов подтвердить, что их сохранность удивляет. Впрочем, достоверно не знаю, где были эти деньги найдены. Разные источники утверждают и о мешках с красными гранулами.

Совместив все факты и слухи и, учитывая большой резонанс в средствах массовой информации, можно лишь изумляться, почему на основании анализа проб, взятых из оголовка взорванных ракетных шахт, никто не может, наконец, дать четкий ответ, что же там находится.

Алексей КОТЛЯР

"Курсив Иваново"