Дело её жизни

"Сестра — какое трогательное название дано этой медицинской профессии. Сестра — это не просто медицинский работник, сестра — свой, родной человек", — нарком здравоохранения Николай Семашко

С нуля

Для Фаины Арсентьевны Горбуновой в детстве две профессии были святыми — врач и учитель. Но выбрала она все-таки медицину. В семье было шестеро детей, а без трудолюбия в такой ораве, да еще в околовоенные годы, было никуда. Это качество и стало главным в ее жизни.

В 1953 году, после окончания фельдшерско-акушерской школы, она попала в районную больницу в селе Казачинском. Людей не хватало, а работы было много. Почти сразу молоденькую медсестру назначили старшей операционной сестрой. Пришлось быстро набираться опыта. Потом была работа в МСЧ завода "Сибтяжмаш", Кировская областная клиническая больница — период сотрудничества со знаменитым хирургом Шапкиным. Затем четыре года работала в частях группы советских войск в Германии, а в 1968 году по приглашению своего кумира Шапкина приехала во Владивосток. 10 лет была старшей операционной медсестрой ГКБ 1 (тогда — больницы СМП), а потом перешла в только что открытую "тысячекойку", где закладывала традиции сестринского дела в новом коллективе. С 1978-го по 1996-й, когда младшим и средним персоналом руководила Горбунова, в ГКБ 2 было

Разговор получался с грустинкой. Так всегда бывает, когда человек всю жизнь рвет себя на работе, живет в безумном ритме, не понятом и чаще всего не принятом окружающими, а потом как будто спотыкается — пенсия. И он испугано озирается в окружающем мире, потому что лишился в жизни чего-то огромного и значительного. Психологи определяют таких людей как трудоголиков и пытаются придумать для них лечение. Но в том-то и дело, что таким людям лечения не нужно — им дело нужно. Фаину Арсентьевну само получение звания пенсионера не испугало, она бы еще работала и работала. Подвело здоровье.

Но в "тысячу" она продолжает ходить — проведывать своих девчат. Многие сестрички и санитарочки (а это без малого 900 человек), что сегодня снуют по этажам и отделениям этого многоэтажного монстра, прошли через ее руки.

"Я пришла в "тысячекоечную", когда там были только голые стены. Надо было все, абсолютно все, начинать с нуля. Представляете, что такое запустить подобную махину: чтобы каждый делал свое дело и делал хорошо, чтобы операции не тормозились из-за какой-нибудь мелочи типа "нехватки стерильных материалов". А главная трудность состояла в том, чтобы собрать кадры: сестер, санитарок, старших медсестер. Кто-то прибыл со мной из первой горбольницы, кого-то ходила упрашивала. Риту Александровну Афанасьеву, например, перетянула из больницы железнодорожников. Выпуск к нам пришел хороший из училища, некоторые из тех девочек до сих пор работают в больнице на разных должностях.

Ольга Радченко, Людмила Медведева, Татьяна Дрягина, Людмила Сергеева, Надежда Белова, Светлана Трофимова, Любовь Пученкова, Нина Шмелева, Екатерина Былицкая, Тамара Наплюкина, Надежда Грачева, Елизавета Кряжева, Татьяна Цыпушева, Нина Кравцова, Галина Шушакова, Валентина Саханько, Наталья Лада — эти медсестры, которые трудятся в больнице с первого года ее открытия, то есть уже 25 лет! А еще все эти годы я работала рядом с изумительным человеком — Ириной Клоковой, замглавврача по лечебной части. Она могла уладить любую конфликтную ситуацию. Я ее "громоотводом" называла, потому что у меня-то должность конфликтная была...

Солдафон в юбке

Не могу понять, как эти два качества, о которых мне рассказывали коллеги Фаины Арсентьевны, уживались в ней, — удивительная мягкость и ласковость по отношению к больным и жесткая, порой до обиды обдирающая требовательность к подчиненным. Не все, конечно, выдерживали. Еще работая в первой городской больнице, она заработала прозвище "солдафон в юбке". Но от принципов не отступала, продолжала учить. Было чему. Той же внимательности и мягкости к пациентам, например, аккуратности.

- Во Владивосток я приехала после Германии. Там во всем требовались строгая дисциплина и порядок, но мне это было не в тягость. В оперблоках поддерживалась стерильная чистота. В госпитале мной были довольны, даже продлили контракт. А когда я приехала в Приморье, через три месяца работы меня назначили старшей операционной сестрой хирургического отделения. Работали тогда почти в экстремальном режиме — плановые операции проводились на пяти столах одновременно. Это требовало организованности и предельной аккуратности. Однако все мои требования младшим персоналом встречались в штыки. Были нарушения санитарно-эпидемиологического режима, антисептики. Пришлось кому-то предложить уволиться, кто-то сам ушел. Остались те, кто хотел работать правильно и грамотно...

После работы в группе советских войск в Германии, куда попадали либо чьи-то протеже, либо действительно отличные специалисты, она могла устроиться в какую-нибудь столичную клинику — с такими-то рекомендациями. А Фаина рванула на Дальний Восток. Потому что Шапкины позвали.

По жизни с кумиром

Имя Владислава Шапкина для врачей Владивостока почти свято. В 1970-е он с женой начинал развивать в Приморье кардиологию. Провел несколько операций на сердце. Не прижилась тогда высокотехнологичная медицина в крае. Но в 1968-м все еще только начиналось, верилось, что все получится. И для спокойной, плодотворной, качественной работы супруги вызвали свою операционную медсестру. В те годы многие именитые хирургивыбирали себе одну медсестру и с ней работали, перебирались из клиники в клинику, из города в город. Горбунову Владислав Шапкин заприметил еще в медсанчасти завода "Сибтяжмаш", чаще всего приглашал на плановые операции. Потом потянул за собой в Кировскую больницу, потом в Приморье.

- Фаина Арсентьевна, а каким он был, Шапкин?

- Особенный. Таких хирургов в мире единицы. Врач от Бога, но скромности необыкновенной. Владислав Станиславович голос не повышал, но, если ошибешься, глядел строго. Я очень волновалась, особенно первое время, не хотела, чтобы мне делали замечания. Очень уж дело свое любила и работой дорожила.

Белый цвет её мундира

Тихий перезвон медицинского инструмента, бесшумное передвижение сотрудников и обязательный порядок в святом месте — хирургическом отделении — мнились ей еще долго. Но работать на операциях во Владивостоке уже не пришлось. Сначала ее назначили старшей операционной сестрой, потом старшей медсестрой ГКБ 1, а когда в 1978 году открылась огромная больница на 1000 коек, то лучше кандидатуры на должность старшей медсестры нового учреждения не нашлось.

Это сейчас ее управленческие решения кажутся не особо важными — например, оборудование каталок для доставки в операционную стерильных биксов, введение обязательного контроля и проведения баканализов с больничных объектов, рук оперирующей бригады, инструментария, белья стало обычным делом. А тогда они сыграли важную роль в формировании сестринского дела. И еще был у нее один обязательный ритуал. Каждый день она шла в какие-нибудь палаты. Без предупреждения и принуждения. Разговаривала с больными, проверяла, как выполняются врачебные назначения. Наказывала и хвалила подчиненных.

- А как же без общения с больными? Мы на то и сестры. Я вообще старалась воспитать в девочках эту черту: они должны стремиться, чтобы больной ждал, радовался их приходу. Это самая большая награда для медицинской сестры. А без внимательности к пациентам, терпимости в нашей сфере делать нечего... Честно говоря, я сейчас очень разочарована в медицине. Да, оборудование в больнице сейчас появляется хорошее, современное, это разгружает персонал. Но ведь уходит теплое и заботливое отношение к пациенту. Молодые медсестры и не скрывают: почему мы должны бегать и выгребать за больными за такую зарплату? Но тогда зачем было вообще приходить в медицину? Если ты делаешь дело, должен делать его хорошо!

Общий стаж по трудовой книжке у Фаины Арсентьевны — 43 года. И поощрений за отличную работу тоже 43. Плюс значок "Отличник здравоохранения", орден "Знак почета", медаль "Ветеран труда". Однокомнатная квартира, смешная по нынешним ценам пенсия...

Она рвала себя на работе, потому что по-другому просто не умела. Ей обидно, конечно, что сейчас оказалась ненужной, что семейная жизнь не сложилась: "Муж не смог примириться с тем, что я ухожу рано и возвращаюсь затемно. Но в общем-то я не жалею о том, как прожила. Я была счастлива работой. А главное — белый цвет моего халата остался чистым, за все годы работы я его ни разу не запятнала..."

В Музее им. Арсеньева есть вещи медсестры Горбуновой: колпак, халат, бахилы. Когда музей проводил экспозицию, посвященную медицинским работникам, то лучшей кандидатуры для стенда "Образ операционной сестры" краеведы найти не смогли. Когда я попросила коллег Фаины Арсентьевны посчитать, сколько операций ей пришлось отстоять, помогая хирургам спасать жизни людей, они очень долго прикидывали, а потом назвали невероятную цифру — 25 тысяч!

Анна Ярцева, "Н"