Маньяки начинают... с воровства!

Иван Николаевич Уваров стал следователем Комсомольской-на-Амуре районной прокуратуры незадолго до приснопамятного дефолта. Мотался по дальневосточной глубинке, расследуя дела о самых тяжких преступлениях. Он вспоминает, как приходилось по талому льду преодолевать Амур с открытыми дверцами автомобиля — чтобы успеть выпрыгнуть, если машина уйдет в промоину.

Вскоре перспективный следователь поехал в Санкт-Петербург на учебу и стажировку.

Мог, наверное, устроить жизнь и покомфортнее, но вернулся на прежнее место работы, на должность зампрокурора по надзору за деятельностью милиции. Ему и карты в руки. Ведь Уваров, что называется, на собственной шкуре испытал особенности национальной охоты на преступников.

На вопрос о проблемах Иван Николаевич отвечает однозначно: они не столько в организационной неразберихе и экономической отсталости правоохранительных органов, сколько в состоянии современного законодательства. Нынешние изменения уголовного и уголовно-процессуального законов направлены на то, чтобы привести их в соответствие с международными правовыми нормами и в конечном итоге превратить Россию в правовую державу. Правда, способы достижения этих благих целей у профессионалов-практиков порой вызывают недоумение.

Очередным шагом в "декриминализации" общества стал проект федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации (в части гуманизации уголовно-правовых норм)", 23 апреля нынешнего года принятый Госдумой в первом чтении.

Из пояснительной записки к законопроекту: "Прошло почти шесть лет с момента введения в действие Уголовного кодекса Российской Федерации... заметно более прогрессивного, чем прежний, учитывающего современный характер и тенденции преступности...

Однако... многие уголовно-правовые нормы необходимо совершенствовать, а уголовная практика государства нуждается в гуманизации".

Каким же образом будущий закон учитывает "современный характер и тенденции преступности" в совокупности с необходимостью "гуманизации уголовной практики"? Он, например, ликвидирует понятие неоднократности совершения преступления. Ладно бы это касалось всякой криминальной мелочевки. Но данное новшество в равной мере относится и к особо тяжким видам преступлений. Вот что это означает на деле.

В соответствии с частью 1 статьи 105 УК РФ убийство наказывается лишением свободы сроком от 6 до 15 лет. Часть 2-я этой статьи за неоднократное совершение убийств предусматривает сегодня срок от 8 до 20 лет либо смертную казнь (пусть на нее и наложен мораторий) или пожизненное заключение. По новому же законопроекту преступник, в прошлом оставивший за собой хоть гору трупов, будет нести ответственность за очередное убийство всего лишь по 1-й части упомянутой статьи. И серийный насильник получит не от 8 до 15 лет, как сейчас, а не более шести. То же самое в соответствующей мере касается злодеев, промышляющих похищением людей и причинивших пострадавшим тяжкий вред здоровью.

Расхожая истина: важна не жестокость, а неотвратимость наказания. Увы, до неотвратимости заслуженной кары преступникам у нас еще куда как далеко. Зато, согласно статистике МВД РФ, растет количество серийных убийств. Совершают их и сексуальные маньяки, и обычные уголовники, для которых "мокруха" стала простейшим и радикальнейшим средством заметать следы других преступлений. Вот мнение специалистов на этот счет.

"Важным является криминальный анамнез (совершение преступлений в прошлом) серийных сексуальных убийц... 46 процентов из них ранее привлекалось к уголовной ответственности. В четверти случаев прежние привлечения были обусловлены совершением краж. (Стоит запомнить это обстоятельство. — К.П.) Почти в половине случаев они осуждались за насильственные и ненасильственные сексуальные действия и еще в четверти наблюдений — за насильственные несексуальные правонарушения. Из числа тех, кто ранее был осужден к лишению свободы, новое преступление — сексуальное убийство — было совершено примерно через один год после освобождения из исправительного учреждения".

Это выдержка из книги "Криминальная сексология", вышедшей в 1999 году в Москве в издательстве "Спарк". Ее авторы — профессора, заслуженные деятели и доктора медицинских и юридических наук, ведущие специалисты и руководители ГНЦ им.Сербского и ВНИИ МВД РФ. Как же сочетаются результаты их исследований с принимаемым законом?

Законопроект не обошел вниманием и имущественные преступления. Отмена понятия неоднократности ведет к тому, что можно совершить бесчисленное множество краж — есть все шансы отделаться условным наказанием, а в крайнем случае заработать срок не выше трех лет. Позор, когда человека отправляют за решетку за кражу калош. Но и отпускать на волю "всамделишных" воров — не самое разумное решение. Ведь, как уже отмечалось, именно в их среде "произрастают" самые жестокие "отморозки".

Сегодня кража в особо крупных размерах карается лишением свободы на срок от 5 до 10 лет. Особо крупный ущерб определяется судом в каждом конкретном случае дифференцированно — в зависимости от реальных доходов потерпевших. Новый законопроект устанавливает фиксированную сумму особо крупного ущерба — 250 тысяч рублей. Трудно сказать, на чьи доходы ориентировались законодатели, принимая такое решение. Уж никак не на получку среднестатистического россиянина.

Лозунг "Заплати налоги и спи спокойно" и вовсе теряет свою актуальность. Неплательщиков налогов в местах не столь отдаленных у нас и нынче-то днем с огнем не встретишь. (В отличие от той же Америки, где даже знаменитый гангстер Аль Капоне отсидел 11 лет не за многочисленные убийства, а за уклонение от налогов.) Новый законопроект жуликов от предпринимательства и вовсе избавляет от беспокойств. Не "зашкаливай" за сумму особо крупного ущерба и почивай без тревог. Можно систематически не рассчитываться с государством, рискуя отделаться лишь легким испугом.

В подобном ключе выдержаны и другие пункты будущего закона. В случае его принятия в стране станет меньше осужденных за преступления. Но отнюдь не самих преступлений и преступников.

...Мой собеседник разводит руками. Критиковать, конечно, проще всего. Функция прокуратуры не в рассуждениях, а в обеспечении неукоснительного исполнения существующих законов, хороши они или не очень. Но и к предложениям практиков законодателям не худо бы прислушиваться почаще. А предложения у И.Н. Уварова вполне конкретные и, как представляется, заслуживающие внимания.

Очевидно, что ужесточением уголовного законодательства преступность не искоренить. Но и описанная выше "декриминализация" вряд ли принесет реальный результат. Если уж так необходимо соответствовать правовым "евростандартам", то не худо бы повнимательнее вглядеться в "забугорные" методы профилактики преступлений.

Недавно прокуратура столкнулась с таким фактом. Из Израиля в Россию вернулся бывший репатриант, вполне преуспевший на исторической родине. Выяснилось, что причиной его обратного отъезда, похожего на бегство, послужило... заурядное ДТП. Незадачливый водитель, не совладав с собственным автомобилем, наехал на фонарный столб. В России ему грозил бы умеренный штраф. В Израиле же сумма штрафа оказалась астрономической и непосильной даже для вполне процветающего господина. А в случае неуплаты в установленный срок нарушителю грозило... административное тюремное заключение на полгода. Не мудрено, что лихой наездник предпочел вернуться в Россию, с которой у Израиля нет договоренности о правовом сотрудничестве.

По мнению И.Н. Уварова, эффективное и своевременное административное воздействие многих удержало бы от более тяжких прегрешений. К примеру, административный арест на ощутимые сроки вполне мог бы стать адекватной карой за незначительные кражи, не портя при этом криминальной статистики. Но, к сожалению, нынешний российский Кодекс об административных правонарушениях по многим позициям трудно применим на практике, а предусмотренные им санкции порой просто смехотворны и вряд ли способны внушить уважение к закону.

Обращаясь к европейским образцам, мы отчего-то забываем, что реальные методы борьбы с преступностью там отнюдь не всегда совпадают с политическими декларациями. Недавно в Москве издан двухтомник "Европейский суд по правам человека. Избранные решения". Из него можно почерпнуть весьма любопытные факты.

В России заочное осуждение возможно лишь с письменного согласия (!) подсудимого. А вот итальянский суд заочно приговорил человека, которого просто не оказалось в телефонной книге. Осужденный многие годы оспаривает такое решение во всевозможных инстанциях, включая общеевропейские, но безуспешно.

В Ирландии лиц, подозреваемых в причастности к терроризму, британское правосудие вместо положенных 48 часов задерживало на многие недели — в нарушение существующих юридических норм. Учитывая общественную опасность терактов, такие действия не вызвали возражений ни у общества, ни у специалистов-правоведов.

В Бельгии бродяги по году содержались под арестом и привлекались к общественным работам. Официальные круги признали, что это противоречит правовым нормам, но не сочли нужным осудить такую практику, сославшись на несовершенство общественного устройства. В России же "граждане алкоголики и дебоширы", 15 суток вкалывающие на благо общества, остались лишь в старой кинокомедии.

Бежать впереди паровоза и стремиться стать святее папы римского — занятие неблагодарное. Увы, такой "детской болезнью левизны", нам, похоже, неизбежно предстоит переболеть. Но тем ближе катарсис, чем больше появится в правоохранительных органах энергичных юристов, пекущихся об общественном благе и мыслящих по-государственному.

Кирилл Партыка, Тихоокеанская звезда