"Поворот на Восток" ради будущего России. Интервью с и.о. губернатора ЕАО Александром Левинталем

Что сулит России "поворот на Восток" и какие задачи он ставит перед российским Дальним Востоком? Как привлечь инвестиции в этот регион из стран Азиатско-Тихоокеанского региона? На эту тему главный редактор Pravda.Ru Инна Новикова попросила высказаться временно исполняющего обязанности губернатора Еврейской автономной области Александра Левинталя.

Фото: Фотоархив Pravda.Ru

Поворот на Восток ради будущего России

— Россия, похоже, твердо определилась с тем, что пришло время обратить самое пристальное внимание на страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Какая роль в этом "повороте" отводится Дальнему Востоку?

— Сейчас в России образовано министерство по делам Дальнего Востока. В свое время я, поработав в правительстве Хабаровского края, а затем в администрации президента, написал статью, в которой попытался доказать, что России необходима новая эффективная система управления дальневосточным регионом. Правда, на создание отдельного министерства я тогда не "замахивался", в то время еще существовало министерство региональной политики РФ. Я же предлагал сделать его более мощным, повысить его статус и, как следствие, эффективность его работы. А вот в самом министерстве я предлагал создать отдельный департамент по делам Дальнего Востока, поскольку это очень большая и, что важно, очень специфическая часть территории России.

Мало кто знает, что Дальневосточный федеральный округ — это 36 процентов всей территории нашей страны. В массовом восприятии Дальний Восток — это Владивосток, Хабаровск, ну, еще Сахалин да Камчатка. И люди искренне удивляются, когда им говорят, что Дальневосточный федеральный округ — это еще и Якутия, так повелось еще с советских времен. Госплановская сетка территориального районирования определяла так называемый Дальневосточный экономический район, и в него была включена Якутия.

Но значение ДФО для России определяют не только его размеры. Округ имеет стратегическое значение, это российские ворота в Азиатско-Тихоокеанский регион. А он, в свою очередь, определяет вектор современного экономического развития всего мира.

Что происходит в экономике Западной Европы, мы видим: темпы роста — ноль, плюс-минус один процент. Это все, на что способна нынешняя Европа. Если Россия из последних сил будет продолжать за нее цепляться, мы сами будем иметь такие же темпы развития — один-два процента. А теперь посмотрите, что показывают страны АТР: темпы роста пять-семь процентов. Сейчас твердят: "Китай в кризисе, китайская экономика упала". При этом темпы роста китайской экономики после "падения" — семь процентов.

Помните, как не так давно российские эксперты и чиновники говорили: "Нам бы догнать Португалию…" Достойная задача, нечего сказать. Не догонять ее надо, а перескакивать на качественно иной уровень экономического развития. Мы не Португалия и не Испания. Россия — глобальное государство, которое обладает громадным человеческим и ресурсным потенциалом, но никак не может всем этим воспользоваться. Почему — уже другой вопрос. Дискутировать на эту тему можно долго, но при этом важно иметь в виду следующее: Азиатско-Тихоокеанский регион — это скоростной поезд, и он уже отправился в путь. Успеем вскочить на его подножку, он повезет и нас вперед, причем на полной скорости. Не вскочим — останемся стоять на месте и будем потом кусать локти. Время не ждет.

У нас всегда в правительстве и экспертном сообществе было немало людей, которые в своей деятельности больше ориентировались на западные ценности. Это легко объяснить. Во-первых, Азиатско-Тихоокеанский регион начал активно развиваться относительно недавно. Во-вторых, это своеобразная историческая традиция. Куда Петр I прорубил окно, помните? Правильно, в Европу, хотя при нем были налажены и первые связи с Японией и с Китаем он поддерживал контакт. Но главенствующим для России всегда оставался западный вектор развития. А сегодня ситуация коренным образом меняется, и к этому нас подталкивает сама жизнь. Если Россия не повернется лицом к АТР, она останется второстепенной экономической державой. А если задействуем АТР как фактор собственного экономического развития, наше будущее видится куда более перспективным.

Все 60-70-е годы прошлого века мы только тем и занимались, что протягивали свои нефте- и газопроводы на Запад, в Европу. И в итоге Россия оказалась в положении одноногого колосса, причем нога эта стоит в Европе. А теперь взглянем на ситуацию с позиции сегодняшнего дня. Украина "подрезает" традиционные маршруты транспортировки газа, а в перспективе и нефти. "Северный поток" пока действует бесперебойно, но и его можно в два счета перекрыть. История с "Южным потоком" вообще не требует отдельного комментария. В общем, наша страна легко и быстро может оказаться в драматической ситуации. А если бы у России сейчас была "вторая нога" в АТР, мы бы чувствовали себя намного увереннее. К счастью, сейчас ситуация сдвинулась с мертвой точки и начала кардинально меняться, диверсификация поставок делает Россию более устойчивой. Российские компании получили возможность выбирать партнеров, работать с ними на своих условиях, а не только на тех, которые навязывает "европейское сообщество".

— Но и китайцы — большие мастера в отстаивании своих интересов, особенно экономических.

— Спору нет, с ними вести переговоры бывает сложнее, чем с европейцами. Наскоком с ними никогда не договориться, надо кропотливо искать взаимовыгодные решения, и они, уверяю вас, всегда найдутся. Китай — великая держава, которая неукоснительно проводит собственную экономическую политику. Но сегодня Китай выбрал именно нас в качестве своего стратегического партнера, и этим шансом России необходимо воспользоваться в полной мере.

— О "повороте на Восток" сегодня в России не говорит только ленивый. Но за словами должны последовать дела, я имею в виду создание на Дальнем Востоке такого инвестиционного климата, который бы заинтересовал очень осторожных азиатских инвесторов.

— В свое время я был инвестиционным уполномоченным по Дальнему Востоку, и мне очень хорошо знаком инвестиционный климат, который сегодня сложился в регионе. Он, откровенно говоря, не самый лучший. И, как следствие, даже в лучшие годы здесь превалировали европейские, а не азиатские инвестиции. Чтобы сюда пришли азиатские инвесторы, необходимо повысить инвестиционную привлекательность ДФО. Надо, прежде всего, серьезно вложиться в инфраструктуру: построить тысячи километров автомобильных и железных дорог, освоить месторождения полезных ископаемых. И, естественно, предложить инвесторам определенные преференции, потому что климат, увы, не изменишь. Я однажды побывал на мебельной фабрике на юге Китая: легкий каркасный цех, работают за зарплату в сто долларов, выпускают отличную мебель по итальянской лицензии. У нас под такую фабрику пришлось бы строить капитальное строение и еще полгода его отапливать. В общем, необходим очень благоприятный инвестиционный и деловой климат. А с этим, к сожалению, на Дальнем Востоке пока еще не все в порядке. Все это пока не способствует привлечению осторожных и, прямо скажем, привередливых инвесторов из стран Азии.

В сознании многих россиян бытует миф о том, что Дальний Восток, Якутия — это чуть ли не мировой клондайк и за эти несметные ресурсы все готовы за чуть ли не горло друг другу перегрызть. А как обстоят дела в действительности? Чтобы было понятнее, приведу один пример. Лес для Дальнего Востока — как говорится, "наше все". Казалось бы, очень востребованный в Азии ресурс. Его всегда и покупали — японцы, китайцы, корейцы. Ровно до тех пор, пока правительство не пошло, как тогда казалось, на правильный маневр: решило прекратить вывоз кругляка и переориентироваться на экспорт продукции деревообработки. Для этого было установлено поэтапное повышение вывозной таможенной пошлины на необработанную древесину, чтобы через пять лет она стала фактически запретительной. Идея, конечно, была благой. Только те же японцы сказали нам "до свидания" и стали покупать необработанный кругляк в Новой Зеландии, Австралии, Канаде, Америке. Обходился он им чуть дороже, но с учетом высокой таможенной пошлины это было все равно выгодно. Японцы ушли, а мы потеряли рынок. Сейчас уже очевидно, что поступать надо было иначе: следовало заинтересовать тех же японцев инвестировать в переработку на нашей территории. Но как сложилось, так сложилось. Допущенные ошибки надо анализировать, чтобы не допускать их впредь. Тем более, что несмотря на политические разногласия японцы выражают готовность сотрудничать с нами. В этом они видят собственный экономический интерес, а во вторых, экономика открывает и пути решения политических вопросов.

Что же касается Китая, то в политическом плане взаимоотношения с ним сегодня почти идеальные, у нас нет друг к другу ни территориальных, ни политических, ни экономических претензий. Китайцы сегодня готовы далеко пойти в совместной работе. Вопрос только, повторяю, в создании соответствующего инвестиционного климата. А его сейчас на Дальнем Востоке нет, поэтому пока нет и серьезных китайских, японских, американских инвестиций. Реально из крупных есть только проекты на шельфе Сахалина, но они никакого отношения к состоянию инвестиционного климата не имеют.

— В одной из наших программ один специалист по Китаю рассказывал, что лет двадцать-тридцать назад во всех китайских кафе, ресторанчиках, куда заходили иностранцы, были разложены рекламные листовки, призывавшие инвестировать в Китай.

— Это, конечно, был рекламный ход. На деле сработала четкая государственная политика. Руководство страны наметило стратегический курс, и страна начала последовательно, шаг за шагом, двигаться по выбранному пути, руководствуясь при этом истинно китайской философией, суть которой сводилась к тому, что не надо совершать рывков, все должно делаться постепенно. Этой философии Китай придерживается на протяжении всей своей истории. Если помните, Китай и за Гонконг не воевал, он просто ждал. В свое время с Великобританией было заключено соглашение на 99 лет, китайцы просто подождали, и Гонконг вернули обратно. То же самое было и с Макао. В этом смысле китайцы — очень мудрые люди. Если их понимать, работать с ними приятно.

— Но для этого нужны специалисты, хорошо знающие Китай.

— Мне недавно попались на глаза следующие цифры: в России проблемами Китая глубоко занимаются около 300-400 специалистов, а в США 30-40 тысяч. Это к вопросу о нашем и американском понимании Китая. В США обучается очень много китайских студентов, и лучших американцы стараются оставить у себя. Нам в этом плане следует перенимать их опыт. И готовить собственных специалистов, потому что "поворот на Восток" — он на десятилетия вперед.

Читайте также:

Еврейская АО: Точки роста и прорыва

Вектор из Уфы указывает на БРИКС и ШОС

Еврейская АО: Мы малы, но богаты

Провинция в глубинке налоговых сборов

Южные Курилы закрепил за Россией Устав ООН

Читайте статью на английской версии Pravda.Ru

Интервью к публикации подготовил Сергей Шаров

Беседовала