Защита прав малочисленных народов Севера

Россия — пожалуй, одна из самых многонациональных стран мира. Особое место в этой национальной пестроте занимают малочисленные народы Севера с их неповторимым бытом, древними традициями и языками. И государство занимается охраной традиций и уклада жизни этих народностей очень тщательно. Заявляется даже о введении специального уполномоченного.

В настоящее время в 28 субъектах Российской Федерации компактно проживают 40 малочисленных народов Севера. Согласно данным Всероссийской переписи населения 2002 года, общая численность малочисленных народов Севера составила 244 тысячи человек.

Уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин в ходе недавнего семинара "Коренные народы в контексте бизнеса и прав человека", прошедшего в Ханты-Мансийске, выразил свое мнение об институте уполномоченных по малочисленным народам:

"Моя точка зрения состоит в том, что не надо плодить уполномоченных по всем вопросам. Представьте себе девушку 15-16 лет — инвалида, которая имела несчастье раньше времени забеременеть, у которой есть проблемы с образованием. Плюс ко всему из коренных малочисленных народов…

И по каждому вопросу мы организуем уполномоченного, которые, в основном, будут бегать по начальству и говорить, что это их девушка, и этой стороной ее жизни они будут заниматься. Все хорошо в меру… Может быть, в некоторых регионах это возможно, но в рамках все же именно аппарата по делам уполномоченного по правам человека. Моя точка зрения состоит в том, что не надо плодить уполномоченных по всем вопросам подряд".

Собственно, позиция главного российского омбудсмена совершенно понятна: проблемы коренных малочисленных народов — это и без того один из важнейших аспектов работы как раз Уполномоченного по правам человека. Тем не менее, отметил Владимир Лукин, в этом вопросе есть и проблемы, и причем одна из главнейших — утеря языка малочисленными народами, забвение национальных традиций.

У меня есть старый друг, отец и мать которого когда-то были коренными эвенками, самыми что ни на есть выходцами и малочисленного народа Севера. Но родился мой друг в Москве, там же рядом с Арбатом прожил всю жизнь, никогда на родине предков не был (да и не собирается) и считает себя отнюдь не эвенком, а коренным москвичом. Какой уж там язык или традиции предков…

В том же Ненецком автономном округе, по официальной статистике, которая есть в интернете, из восьми тысяч человек, назвавших себя ненцами, лишь около полутора тысяч занимается делом предков — оленеводством. В Нарьян-Маре, столице округа, городе очень даже продвинутом и современном, живет около четырех тысяч. И вопрос, нужен ли коренным жителям специальный уполномоченный, тут звучит более чем странно.

По мнению Тамары Тоскуниной, генерального директора некоммерческой общественной организации "Фонд "Минлей" (в переводе с ненецкого "Железная птица"), высказанному во время недавней беседы с корреспондентом "Правды.Ру", главное в этом "национальном вопросе" — не число всяческих уполномоченных, а внимание местных властей и четкий контроль их деятельности общественниками:

"У нас в Ненецком автономном округе, пожалуй, вопрос об уполномоченном по делам коренных народов не стоит. Да всерьез никогда, по-моему, и не ставился. Нет в такой должности необходимости. Всегда вполне хватало полномочий других органов, и властных, и общественных. У нас в округе при администрации существует Управление по делам коренных малочисленных народов Севера и традиционным видам деятельности Ненецкого автономного округа.

Под несколько другим названием оно существует еще со времен СССР, но суть в принципе та же. Другое дело, что общественности приходится порой прилагать немалые усилия, чтобы буквально заставить администрацию реально работать по защите коренных народов округа. Увы, порой "забота", скажем, об оленеводах в тундре ограничивается лишь периодической раздачей снегоходов и другими "пряниками"… Но на то мы и общественность, чтобы контролировать власть. И это чаще всего удается! Активных людей у нас много".

В связи с этим вспоминается история, о которой заговорили у нас в начале 90-х, под занавес горбачевской гласности. Одна центральная газета того времени вдруг возмутилась резким сокращением, чуть ли не на 40 процентов, численности одной из коренных народностей Крайнего Севера. За основу были взяты данные Всесоюзной переписи населения 1989 года.

Публикация была замечена на Западе, там начал подниматься шум. В регион отправилась этнографическая экспедиция, чтобы выяснить, почему местное население так резко "вымерло". И оказалось, что очень многие "вымершие" коренные жители при переписи просто-напросто называли себя русскими, даже не задумываясь о том, каковы могут быть последствия. Чуть было зародившийся скандал благополучно усоп. Но некое странное чувство осталось…

Вот что рассказал корреспонденту "Правды.Ру" член Международной ассоциации адвокатов, доктор юридических наук Игорь Шмидт:

"Именно в нашей стране проблемы малых народов решаются зачастую на самом высоком государственном уровне. Достаточно напомнить, что именно Российская Федерация стала первым государством — членом ООН, создавшим Национальный организационный комитет по подготовке и проведению второго Международного десятилетия коренных народов мира.

Вообще уважительное, я бы даже сказал, несколько трепетное отношение к малочисленным народам сложилось у нас в стране исторически давным-давно. Еще в далеком 1822 году в царской России был принят беспрецедентный в истории документ — Устав об управлении инородцев, регулировавший как раз правоотношения с представителями коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской империи.

Правовые нормы, регулирующие систему управления территориями проживания коренных народов, были очень прогрессивными и гуманными для своего времени. Несмотря на то, что основными в регулировании взаимоотношений государства и коренных малочисленных народов были все-таки властно-императивные методы, российская колонизация, в отличие от многих колониальных держав Запада, не была направлена на уничтожение местного населения.

Вот еще какой нюанс: за последние годы в рамках развития государственно-частного партнерства сформировалась практика заключения крупными промышленными компаниями, в том числе топливно-энергетического комплекса, договоров с органами государственной власти субъектов федерации, органами местного самоуправления, общинами малочисленных народов Севера, районными и поселковыми объединениями малочисленных народов, различными отдельными национальными домохозяйствами, владельцами так называемых "родовых угодий", что позволило в последние годы создать внебюджетные фонды кредитной поддержки предприятий малочисленных народов Севера. Это немаловажно.

Теперь конкретно об институте уполномоченного по правам коренных народов. Буду говорить как юрист, без лирики. Право вводить такую должность было в свое время отдано субъектам федерации. Если в области, крае или автономном округе региональные парламентарии решили ее ввести — то, как говорится, на здоровье! В Красноярском крае, в Якутии такие уполномоченные, судя по прессе, работают, и весьма активно.

Но насколько мне известно, далеко не все субъекты, в которых проживают малочисленные народы, пошли на такой шаг. Насколько показывает моя адвокатская практика (а мне доводилось работать в очень многих областях Севера), уполномоченные по правам человека, имеющие весьма серьезные законные полномочия, с решением проблем коренных народов справляются прекрасно. И вводить такую должность, оказывается, совершенно необязательно. Плодить чиновников в этом вопросе ни к чему. Собственно, тут я полностью согласен с омбудсменом Владимиром Лукиным".