Эротика и мистика Лидии Кирилловой

Творчество Лидии Кирилловой - золотой фонд, сердцевина московской (а иной в нашей стране пока не сложилось) оккультной живописной традиции, истоки которой - в 50-х годах. Тогдашний кризис тоталитарного режима подтолкнул многих к интенсивным поискам смысла жизни, к знакомству с философской и религиозной литературой.

Казалось, что начинается новая эпоха - гуманная, гармоничная, едва ли не золотой век. Но, отступив, власти отнюдь не собирались сдавать позиции — и в результате возникло уродливое явление, вошедшее в историю как «оттепель». Уже не сажали, но еще не разрешали.

Спасительным выходом для не потерявших совесть представлялся уход в подполье (во «внутреннюю эмиграцию», как это окрестили впоследствии), где кипела интенсивная, бредовая, удалая жизнь, полная тайн, опасностей и сантиментов. Московские изгои с удивлением и восхищением открывали для себя мировой духовный опыт. Обретенное спрессовывалось во взгляды, пристрастия, убеждения.

К началу шестидесятых подполье раскололось. Большинство предпочло политику, став впоследствии видными диссидентами, демократами, борцами за права человека. Других увлекла мистика, церковь, восточный оккультизм, теософия. Возникали соответствующие салоны, круги единомышленников, выплескивающие на поверхность своих лидеров и идеологов.

Формировались учения, которые фиксировались то в виде трактатов, то в виде поэтических и литературных сюжетов. Для кого-то средством самовыражения становилась живопись.

Сегодня те, кто интересуются этой яркой страницей отечественного искусства, не спеша смакуют волшебные откровения Владимира Пятницкого, Бориса Свешникова, Владимира Ковенацкого, Игоря Ворошилова, Александра Харитонова, Николая Мануйлова (Кука), Эдуарда Курочкина и их последователей, которые еще шире раздвинули наши духовные горизонты, продемонстрировав «изнаночную», потаенную ипостась российского мистицизма.

Лидии Кирилловой суждено было вместе с ними повариться в сумасшедшем котле московского подполья, где мракобесие переплеталось с литургикой, кликушество и юродство с откровенной шизофренией, а дремучее деревенское колдовство с церковными таинствами, где сходили с ума от верности мертвым принцессам и пили за тех, в кого предстоит воплотиться в следующей жизни. Художница не разменивалась на мелочи и частности, попытавшись ухватить суть, главное, квинтэссенцию.

Космос слишком огромен и количественно неисчерпаем - и если запечатлевать все, что привлекает внимание, то рискуешь попасть под гипноз дурной бесконечности. Спору нет, хорошо бродить по интересному городу и рисовать его пейзажи и достопримечательности — большинство художников так и поступают.

Но можно отважиться и попытаться, преодолев «земное» притяжение, вступить в область более обобщенных категорий — знаков, символов, эмблем, формул - и составить некий геральдический образ этого же города, что-то вроде его астрального герба, расшифровка которого позволит получить информацию куда более высокого уровня.

Затем, если овладеть определенными знаниями, будет нетрудно вычислить и гороскоп (человека ли, города, страны, континента), выразив его в художественных образах. Получится некий изогороскоп - более тонкий, емкий, эстетичный.

Быть может, именно такие изогороскопы Лидии Кирилловой подсказали ее другу писателю и философу Юрию Мамлееву мысль, которая блестяще объясняет подоплеку эстетики эзотеризма: «Человек как биологическое и социальное существо слишком примитивен, к тому же достаточно изучен и поэтому в настоящее время не достоин быть объектом изображения в искусстве.

К тому же это нечто отмирающее, то, из чего нет выхода. Поэтому искусство, которое творит реальность, должно неизбежно обратиться к метафизическому как к своей истинной стихии. В том числе, разумеется, и к метафизическому в человеческой личности.

Это означает, в частности, что чисто трансцендентные идеи и категории могут отныне играть роль героев художественных произведений. Однако следует особенно подчеркнуть, что в этом случае они могут терять связь с теми философскими системами, в которых они действуют — в том смысле, что эти идеи должны постигаться уже с точки зрения искусства, его методом, и войти в общую иррациональную ткань произведения.

Метафизические понятия становятся, таким образом, объектом искусства, которое включает их в свое лоно и, более иррациональное по своему методу, чем философия, бросает их в новые бездны...»

Лидия Кириллова пишет не психологические портреты людей, а их оккультные сущности. Ее «герои» — не конкретные Иван Ивановичи Ивановы, а Овны, Тельцы, Близнецы, Скорпионы. Или — по другой системе координат — Петухи, Обезьяны, Змеи, Лошади. У нее дома висит целый иконостас, и стоит гостю представиться («Я — Весы и Тигр!»), как хозяйка показывает соответствующий образ, написанный иронично, язвительно, гротесково — словом, без снисхождения, хотя и с сочувствием к естественным «человеческим» слабостям.

Впрочем, чаще представляться нет необходимости — художница сама безошибочно определяет, кто есть кто. Побывать под таким изорентгеном и наглядно, воочию, без прикрас увидеть всю свою астральную подноготную очень полезно — становитсяпонятно, какие пороки подстерегают тебя на пути самосовершенствования.

Любой ее холст перенасыщен информацией, но это живопись для знатоков и специалистов. К сожалению, соответствующая литература нам все еще недоступна, у нас нет ни одного журнала, где публиковались бы квалифицированные статьи по «тайным» наукам а ведь пора, сложившаяся ситуация нелепа и карикатурна: те же гороскопы стали неотъемлемой частью нашего быта, мы (правда, все еще стесняясь) руководствуемся советами астрологов, некоторые из них успели принести нам ощутимую пользу, все понимают, что за всем этим «что-то есть», а вот выяснить, что же это за «что-то» и с чем его едят, не имеем практически никакой возможности. Как же тогда «проверить», дурачат нашего брата или помогают выжить в суровом и трагическом мире?

Чтобы начать путешествовать по космосу Лидии Кирилловой, необходимо усвоить азы по крайней мере трех китов оккультизма — алхимии, магии и астрологии. Оставим в стороне дискуссии о ложности или истинности этих наук. Элементарная логика требует: уж коли предоставили астрологам самую широкую аудиторию — телезрительскую, то будьте любезны хотя бы указать на источники, которыми те пользуются.

Что бы вы сказали, если бы, допустим, все учебники шахматной игры спрятали от «посторонних» глаз? Вот сидят двое за доской, переставляют фигуры и уверяют вас, что все происходит по правилам, и вам остается либо поверить на слово, либо... уж не знаю что. А между тем трактатов по метафизике написано куда больше, чем по шахматам.

И журналов во всем мире пруд пруди. И никакого нездорового ажиотажа, комплекса запретного плода. Кто хочет, тот увлекается, но зато любой скандальный и пикантный прогноз, тем более с сиюминутным политическим привкусом, при желании проверяется (во всяком случае явный бред или откровенная спекуляция без труда опровергаются).

Пока же, к сожалению, представления массовой интеллигентной аудитории о сокровенном, запредельном не выходят за рамки появляющихся время от времени в бульварной прессе до оскомины схожих рассказов «переживших клиническую смерть», в которых вначале фигурирует непременный «черный коридор», потом «яркий свет», потом и вовсе неизвестно что. Все это давно ни для кого не тайна — кроме нас, естественно.

И быть может, если кто-то наконец возьмется всерьез выставлять таких художников, как Лидия Кириллова, то лед тронется — и ее картины послужат своего рода укором всем ленивым и нелюбознательным, побудив их взяться за изучение того, что вне и выше нас.

- Алхимия, - рассказывает художница, - это учение о мистическом взаимодействии веществ. Магия — это алхимия энергий. Астрология — самая вспомогательная из оккультных дисциплин, она помогает увидеть реальность таковой, какова она есть — а именно как арену неистовых, трагических столкновений на планетарном уровне.

Каждый из нас — и об этом нельзя забывать ни на минуту — самим фактом своего рождения обречен на участие в сложнейшем, многоплановом действе, сценической площадкой для которого служит весь видимый и невидимый космос, а финал абсолютно неизвестен, то есть во многом зависит от участников драмы.

Сегодня, когда мировые силы напряжены до предела, миссия художника наполняется новым качеством. Не ублажать сытых и богатых, не потрафлять избранности и элитарности, а заставить зрителя всерьез ужаснуться, остановиться на пути к бездне, распаду, энтропии.

Если все будет продолжать деградировать нынешними тем­пами, то от самого модного салонного «экспериментаторства» очень скоро не останется даже праха, даже воспоминаний. Мир земной предупреждает о грозящих катастрофах средствами публицистики. Небеса разговаривают с нами голосом искусства. Я не ханжа и не призываю к аскетизму, мои задачи куда как скромнее.

Изображая метаморфозы потустороннего мира через художественные образы, я стараюсь внушить людям необходимость учитывать то, что я называю «нечеловеческим фактором», роль которого — и в этом легко убедиться — будет возрастать и проявляться все зримее и нагляднее. Увы, начались процессы, неподконтрольные ни партиям, ни правительствам, ни даже народам.

Что касается моего мироощущения, то я не инфантильный, восторженный романтик, но и не черствый догматик (последним, к несчастью, грешат даже маститые оккультисты). Истина как всегда где-то «между и между». Нет ничего божественнее, прекраснее, пестрее и орнаментальнее, чем космос, но и человек не прост и отнюдь не беспомощен. Нам подвластно многое. Останавливали же святые солнце, меняя весь строй мироздания... Главное, вступая в отношения с высшими силами и постигая неземные, нематериальные законы, знать, чего ты добиваешься, какую цель преследуешь...

- Я - прежде всего русская художница, потому что меня вскормил российский космос и его «приметами» я оперирую. Он — особенный, как, впрочем, и любой космос, питающий любой этнос. Это не значит, что он хуже или лучше, ему просто присущи свои особенности, которые периодически выводят его на первый план, делают актуальным. Да, как ни парадоксально, метафизика — категория в немалой степени национальная.

Есть африканская магия, а есть русская. Так же как и сатанизм. В Америке, скажем, свои его разновидности, у нас — свои. От этого никуда не деться. Каждый художник должен опираться на сакральные традиции своего этноса, потому что малое — часть большого и они неразъемлемы. Как только мы пытаемся залезть не в свою тарелку, тут же рвутся все связи и получается дурдом, карикатура, дешевка, обезьянничанье.

Конечно, есть единые эзотерические принципы, лежащие в основании всего, но пути, способы (а они — главное) сугубо национальны. Согласитесь, есть вода со своей химической формулой, но вода Волги и вода Ганга обладают различными мистическими свойствами, и алхимические формулы их совершенно различны.

Порой ее упрекают в иллюстративности. В самом деле, многое из того, что читается сквозь ее послания, известно по трудам Нострадамуса , Альберта Великого, Василида, Парацельса, Агриппы, Филарета, Гельветиуса, Раймонда Луллия, Блеза де Виженера, Камиля Фламариона, Мигеля Серрано, Рене Генона, Юлиуса Эвола, Кастанеды, других бесстрашных апостолов эзотеризма, самозабвенно штурмовавших высоты мирового духа. Но разве это не свидетельствует о скрупулезной верности традиции? Не прервалась времен связующая нить!

Каждой культуре — своя эпоха. Перовской «Тройке» сопутствовали тома Писемского и Боборыкина. Филонов вдохновлялся Хлебниковым. Сталин ставил Эренбурга в пример Шостаковичу. И так далее... Что же дальше?

Попробуйте разобраться в красочных ребусах Лидии Кирилловой. Искусствоведческие трактаты не помогут. Лучше предварительно осилить кое-какую литературу. Ну хотя бы по космической антропологии, ментальной орнаменталистике, энергетике цвета, астральной метеорологии. Й еще по многим «странным» пока наукам. Пока странным..

Лидия Кириллова счастлива в друзьях, почитателях. Ее дом, полный причудливых, загадочных предметов (художница занимается скульптурой, мелкой пластикой, делает талисманы), давно стал одной из достопримечательностей Москвы.

В нем шумно, уютно, гостеприимно. А главное — здесь нет места унылому, злобному брюзжанию, которое не обошло нынешние артистические салоны. Метафизики — народ веселый. Видимо, потому что имеют дело с Вечностью.

Игорь Дудинский