«Правде.Ру» объяснили правила современного плагиата

В течение почти пяти лет россиянка Татьяна Гармаш-Роффе, живущая во Франции, вела бесплодную борьбу за защиту своей интеллектуальной собственности. В произведении французского автора, права на экранизацию которого были выкуплены Голливудом, она узнала до боли знакомые мотивы. «Правда.Ру» обратилась за разъяснениями к самой писательнице.   

Фото: «Правде.Ру» объяснили правила современного плагиата

В прошлом году известная российская писательница Татьяна Полякова, прочитав детектив французского автора Жана-Кристофа Гранже «Империя волков», обнаружила странные совпадения и прямые заимствования с ее остросюжетным романом «Овечка в волчьей шкуре».

Русская писательница уличила французского автора детективов в плагиате

Как говорится, один раз не считается. И как точно заметил Фридрих Ницше: «Один всегда неправ: но с двоих начинается истина».

В течение почти 5 лет другая наша соотечественница Татьяна Гармаш-Роффе, живущая во Франции, вела бесплодную борьбу за защиту своей интеллектуальной собственности. Некий французский роман под названием «А если это правда…» («Et si c'é tait vrai …») оказался странно похож на ее роман «Голая королева». Однако речь шла не о переводе. На титульном листе значилось, что сие творение вышло из-под пера некоего месье Марка Леви (Marc Lévy).

Автору показалось, что французское издательство «наехало» на ее детище и обвинила противную сторону в плагиате. Теперь стало ясным, почему Татьяне это только «показалось». Французская Фемида за цельную «пятилетку» так и не смогла признать факта «кражи» и нарушения авторских прав русской писательницы. В демократичнейшей Франции, где развиты традиции юриспруденции от законов Карла (Шарлеманя) Великого до кодекса Наполеона, судейские крючкотворы решили так, что никто никому ничего не должен. Мусью Леви признан автором вполне оригинального сочинения, а все «совпадения» признаны «случайными и банальными».

«Правда.ру» обратилась к Татьяне Гармаш-Роффе с просьбой разъяснить ситуацию.

- Татьяна, ваш случай - не единственный. Случались ли в этой сфере другие истории, о которых широкой публике пока неизвестно?

- После моей «плагиатной истории», которая широко прозвучала в очень узких кругах, т.е. литературных критиков и адвокатов, занимающихся интеллектуальной собственностью, мне позвонила одна дама. Француженка. Она узнала о моих проблемах от совершенно незнакомых со мной адвокатов. Она встретилась со мной и поведала чудную историю. Есть такой известный английский писатель Джон Ле Карре, который пишет про всяческие шпионские страсти. У него вышла книга, в которой эта дама узнала свое произведение. Конечно же, это была не прямая копия, а перепев, римейк (нынче все хитрые!). Ситуация, аналогичная моей.

Однако книга для автора – это всегда его дитя. Наденьте на него парик, очки, загримируйте, но «мать», - автор - всегда узнаете свое чадо.

- Коротко, что у вас произошло?

- Я отправила рукопись своего романа в одно французское издательство и получила отказ, а несколько лет спустя оно выпустило книгу, подписанную именем М. Леви. Книга стала крутым бестселлером, права на нее были проданы С.Спилбергу и еще в сорок стран. Мне принесла ее подруга со словами: «Этот роман очень странным образом похож на твой первый…»

Она оказалась права. В этом бестселлере я узнала свои сюжетные линии, характеры, диалоги, мысли и описания. Конечно, они были видоизменены, - римейк, - но при этом остались узнаваемыми. К сожалению, мое досье (восемьдесят страниц доказательств и Таблица совпадений, состоящая более чем из ста пунктов, где почти каждый пункт представляет собой целую сцену, аналогичную в обоих романах) написано по-французски. Если бы вы могли его прочитать, то увидели бы, что в нем содержатся убийственные аргументы моей правоты. Последовательность сцен, эмоции, жесты, диалоги, развитие чувств, страхи главных героев – словом, все расписано по моему сценарию. Многое просто один к одному, оставшееся – узнаваемая переделка. Но больше всего меня поразил аналогичный финал. Он у меня очень неожиданный, оригинальный, - это моя творческая находка. И вдруг в этом бестселлере я вижу такой же! Изменены только несущественные мелочи. Если это не плагиат, то, надо думать, что М. Леви – мой потерявшийся близнец, который мыслит, как я.

- В России неплохо знают европейскую и американскую, в т.ч. и латиноамериканскую, литературы. Они знакомы с нашей куда как хуже. Как поверить в то, что не зная языка и не имея перевода, их писатели исхитряются делать плагиат?

- На Западе существует такая практика: роман дается лекторам, т.е. тем, кто его читает на иностранном, - а в нашем случае русском - языке. Обычно это русский человек, живущий во Франции, который таким способом подрабатывает. Кроме того, мой роман был сопровожден очень подробным синопсисом на французском языке. Я не знаю, что сыграло решающую роль. Мой синопсис по-французски или, может быть, отзыв лектора? Надо полагать, что перевод был сделан после того, как романом заинтересовались. Синопсисом дело не могло обойтись: в нем не было пересказа мыслей и метафор, только сюжетная канва.

- Кто такой Марк Леви или это псевдоним?

- Имя настоящее. Ему 40 с небольшим лет. Он представитель «золотой молодежи». За жизнь сменил уйму профессий и, наконец, решил стать писателем. Этот роман, столь похожий на мой, – его первое произведение. В одном из интервью издательство проговорилось, что сначала Марк принес в редакцию рукопись, «где больше внимания было уделено истории взаимоотношений матери и сына, в ущерб центральным персонажам и приключенческой линии». И издательство, как следует из этого интервью, очень настаивало на том, чтобы автор «добавил приключений» и поработал над характерами.

Оно преуспело в своих трудах, и изначальная коротенькая история М.Леви обогатилась новой сюжетной канвой, которая в результате и стала центральной, вытеснив первоначальный сюжет про маму и сына в несколько страниц воспоминаний героя. Главными персонажами стали Он и Она, их любовная история, их приключения и тот самый неожиданный финал, - все это зеркальное, хоть и с искажениями, отражение моих персонажей, их отношений, приключений и финала.

- Шекспир не написал практически ни одного оригинального сюжета. Все великие трагедии этого англичанина заимствованы либо у Плутарха, либо из сказаний или второстепенных литераторов.

- Да и Мольер немало пользовался чужими идеями, и еще много других авторов. В те времена не существовало понятия интеллектуальной собственности. С другой стороны, существовало множество «бродячих сюжетов». О Фаусте или Дон-Жуане существует немалое количество произведений. У Пушкина Дон Гуан был почти поэт, у Мольера – безнравственный человек. Этот образ менялся от автора к автору. И каждый автор строил на известной легенде свой сюжет, написанный своими словами. Были коллизии с близнецами, и у Лопе де Вега и у того же Шекспира, но каждый сделал это по-своему, оригинально, наполнив эти характеры и истории своими мыслями. А когда я читаю произведение, в котором перефразированы мои мысли и даже метафоры, - то что остается думать…

- Что по этому поводу думают специалисты?

- Во Франции есть специалист по плагиату, автор книги «Словарь плагиаторов», в которой указано, кто - что - у кого слямзил. В предисловии к словарю автор пишет, что страх перед белым листом особенно хорошо лечится, когда в руках у такого бедняги-писателя оказывается рукопись на иностранном языке. Перевод – это практически безнаказанный способ плагиата. Шанс, что ваше произведение, переведенное на другой язык, попадет к вам в руки – ничтожно мал, - пишет автор. Вы знаете, он прав! Если бы мне не сообщила подруга, я бы никогда эту книгу не прочитала.

- Чем мотивировал суд, когда отказался признать наличие плагиата ?

- Мотивировал тем, что и в одном романе сплошные банальности, и в другом. Банальность в юридическом контексте означает некое общее место, встречающееся в других произведениях, так как все авторы пишут о жизни . Например, фраза «он встал и подошел к окну» - может встретиться в любом произведении беллетристики. Но у меня не просто отдельные фразы заимствованы, а целые сцены , последовательности чувств, жестов, мыслей… Драматургия эмоций, развитие чувств и действий.

Например, оба сыщика, мой и его, идут по одному и тому же пути: сначала сыщик обнаруживает, что героиню увезла старая разбитая машина. Затем, что городская квартира предполагаемого похитителя пуста; затем он делает вывод, что существует загородный дом; затем он его находит… И дом, - старый и белый в обоих случаях, - принадлежит родителям похитителя. Далее, если у меня детектив приезжает на место преступления и начинается гроза, то и у него происходит то же самое погодное явление. Если в моем романе сыщик обходит дом и обнаруживает, что все окна, кроме одного, закрыты ставнями, то у него сыщик так же обходит дом и обнаруживает, слегка наоборот, все окна открыты, кроме одного. И делает вывод, равно как и мой сыщик, что именно за этим окном находится искомая похищенная героиня.

Однако, вслед за адвокатами противной стороны, суд проигнорировал эти последовательности, разбив их на отдельные элементы и заявив, что такое случается в жизни и существует в других произведениях. В самом деле, отдельно взятая старая машина, - эка невидаль! Отдельно взятый старый белый дом – ничего удивительного! Отдельно взятый сыщик, который обходит дом… Ну и т.д.

Знаете, решение суда мне напоминает один анекдот. Штирлиц врывается в бункер Гитлера и начинает фотографировать все стратегические карты. Фюрер с удивлением спрашивает: «Это кто такой?» - «Это советский разведчик подполковник Исаев», - отвечает ему Мюллер. «Почему не задержали?!» - «Улик нет», - разводит руками Мюллер.

- А зачем ему нужно было попадаться на «блошках», на незначительных мелочах? С лихвой хватило бы украденного сюжета.

- Я не знаю, зачем. Представляете, если у меня было сказано, что итальянский кофе – это самый лучший кофе, то и у него написано то же самое, да причем совершенно не к месту, какая-то искусственная вставка. У меня впечатление, что издательство поручило эту работу какому-нибудь литературному негру, у которого своей фантазии нет. И он, как ни старался переделать мой текст, все же остался в его плену.

- Именно на Западе первыми заговорили о контрафактной продукции, о воровстве интеллектуальной собственности, о копирайте. Там первыми заговорили на эту тему.

- Но только не в отношении литературных произведений. Когда масс-медиа говорят о контрафактной продукции – речь идет только о песнях и о фирменных лейблах. Это шоу-биз и фирменные марки. О литературных произведениях речи нет.

- Татьяна, вы чувствуете себя совершенно беззащитной перед кражей вашей интеллектуальной собственности?

- Теоретически, мои права защищены тем, что моя книга вышла в России. Это дает мне право на копирайт. Но от права до его реальной защиты расстояние космическое…

В заключение я должна сказать следующее: по французскому закону, решение суда должно быть признано безоговорочно. То есть, если в этот день шел дождь, и вы это точно знаете, - но суд заявил, что дождя не было, - то всё, вы не имеете права утверждать, что он был. Вы обязаны считать, что его не было!

Иными словами, если суд сказал, что плагиата нет – значит, его нет, господа! Есть только очень странные и очень множественные совпадения…