Виктор Розов: “Самое сильное опьянение - опьянение властью”

Недавно фильм “Летят журавли”, снятый по сценарию Виктора РОЗОВА, отметил юбилей — исполнилось 40 лет, как на 11-м Международном Каннском фестивале ему была присуждена “Золотая пальмовая ветвь”.

Виктор Сергеевич Розов написал немало замечательных пьес: “В добрый час!”. “В поисках радости”, “В день свадьбы”, “Традиционный сбор”, “Вечно живые”, “Гнездо глухаря”, “С вечера до полудня”... Но, конечно же, для всех нас он прежде всего автор сценария фильма “Летят журавли” – фильма, ставшего визитной карточкой нашей страны, фильма, вошедшего в золотой фонд мирового кинематографа. Виктор Сергеевич – лауреат Государственной премии СССР (1967), член Союза писателей России.

– У каждого времени свои герои: буденовцы, стахановцы, солдаты Великой Отечественной, Гагарин... Кого можно назвать героем сегодня? И можно ли?

– Сегодня героя нет. Я думаю потому, что у государства нет идеи. И стахановцы, и Гагарин... — все они служили идее. Какой, ее положительные и отрицательные стороны — вопрос длинный и сложный... С другой стороны, какие-то герои, пусть небольшого масштаба, сегодня все-таки есть. Наш народ изначально склонен к проявлению элементов героизма – кто-то кого-то спас, бросился бескорыстно помогать... Это все осталось.

Моя приятельница, которая тоже в возрасте, всегда говорит: “Витя, как много вокруг добрых людей! Вот я шла и упала – сделалось мне плохо. Ко мне сразу подбежали, подняли, довели до дома...”. Это наше исконное свойство – отзывчивость. Русский люд всегда был очень отзывчивым. Здесь даже есть своего рода загадка: делая хороший поступок, человек как бы очищает себя.

– Но почему так черствы люди, наделенные властью? Ведь они как будто из одного с нами теста?

– Почему пьяный человек совершает невразумительные поступки? А ведь опьянение властью – самое сильное опьянение. Отсюда и неадекватные смыслу поступки. Причем идет это снизу доверху: какой-то маленький-премаленький начальничек уже любит проявлять свою власть. Вы это, наверное, замечали. А большой показывает себя по-крупному... У нас сейчас продолжается государственный переворот. Или, как я его назвал, когда он только начался, – идет контрреволюция. Идеи семнадцатого года перечеркиваются, опорочиваются, и нам навязываются новые идеи, которые приемлемы далеко не всеми.

– Виктор Сергеевич, вы застали Сталина, Хрущева, Брежнева... Какое время вы считаете более предпочтительным?

– Это для меня вопрос решенный. Думаю, самое хорошее время – это НЭП. Я до сих пор не могу понять, почему наши руководители не изучат НЭП? Ленин, при всех своих непонятных поступках, которые я бы обозначил под знаком минус, был гениальным человеком. Я сам свидетель этого НЭПа: сначала булочка на базаре стоила десять миллионов, а потом, как по волшебству, – одну копейку.

Появилось решительно все! И все было отечественное: одежда, обувь, питание... Конечно, появились нэпманы, но при этом жизнь всех людей (а я был из бедной семьи) изменилась. Я просыпался утром, и пахло пирогами: ай, мама печет пироги! Поднялся уровень жизни у всех. Если бы Сталин не сломал хребет НЭПу, страна пошла бы, по крайней мере в экономическом плане, путем очень хорошим. И я не понимаю, почему вместо НЭПа мы сегодня вцепились в модель самого хищнического капитализма...

Вы можете себе представить, при НЭПе был партмаксимум – Ленин столько-то получал, Калинин столько-то, Рыков, Троцкий, Бухарин... Самая большая зарплата была 400 рублей. Папа мой, простой счетовод, получал 90 рублей. Разрыв был не такой уж и большой. А тут я читаю в газете “Совершенно секретно”, что на мысе Антип Ельцин купил дачу стоимостью 11 миллионов долларов! Тут, конечно, хорошего не жди... Сейчас идет разгул страстей, страстей, вырвавшихся из людей определенного склада. Этих людей достаточно много, и они составляют верхушку общества. Сплошное хищничество. Почему я и не приемлю капитализм в чистом виде. Несправедливый, нехороший строй. Вероятно, я – социалист. Хотя ни в каких партиях я никогда не состоял. Никогда...

– Европа объединяется: убирает границы, вводит единую валюту, а м, наоборот режем свою территорию границами, вводим местные деньги...

– Для меня это особая боль. Когда беловежские события ударили, словно гигантским молотом, по территории нашего государства и разбили его... Сбылась мечта наших идеологических противников. Причем их мечта была воплощена в жизнь нашими же руками, – они, наверное, рот разинули и до сих пор захлопнуть его не могут...

Я смотрю на это так: жажда власти, беспредельная жажда власти удельных князьков – вот что нас погубило. Поделили всю страну: вот тебе Узбекистан, вот тебе Армения, вот тебе Грузия, вот тебе Латвия... Вцепились... Особенно любопытно мне сегодня смотреть на Шеварднадзе и Алиева. Я их хорошо помню как главных коммунистов...

И что сейчас? Сейчас они властители каких-то определенных территорий. А ведь это были самые передовые коммунисты. Зачем в государственное тело надо было пускать этот ядовитый, как СПИД, микроб, который все разъедает?.. Вот она, ограниченность мышления людей, управляющих нами. Опьянение властью не дает им трезво оценить то, что происходит с государством. Сегодня мы продаем последнее, что имеем ценного, лишь бы как-то еще болтаться на поверхности.

– А что наша “великая интеллигенция”? Почему она так пассивна, где ее набатный гул, горящий взгляд, вещее сердце?..

– Мне кажется, что многие деятели культуры ошиблись в свое время. Заблудились. Пленились чем-то, противным искусству. Причем хорошие режиссеры, актеры, писатели... Наверное, они думают, что я, старый пень, заблуждаюсь. Но мне кажется, что ошиблись они. Я отметил это сразу же, когда была первая встреча Ельцина с творческой интеллигенцией. Там были многие наши знаменитости, но что они говорили! Подобного холуяжа я не видел за всю свою жизнь. Хотя видел холуяж перед Сталиным, перед Хрущевым, перед Брежневым... Но подобного холуяжа я не видел никогда! Думаю, что они заблудились... Не знаю, что их пленило?..

– Виктор Сергеевич, что вы ощущаете внутри себя? Растерянность? Обиду?..

– Растерянности у меня нет. Есть великая боль – я знаю, что 37 миллионов русских ныне живут в чужих государствах и испытывают различные мучения... 4 миллиона беспризорных детей, которые ютятся на чердаках, в подвалах, в люках... Такого не было и после Октябрьской революции, и после Великой Отечественной войны. Не было! А что сейчас только не пишется о прошлом... Возьмите лист бумаги, разделите его пополам вертикальной чертой: слева напишите все недостатки прошлого, справа – его достижения. Куда склонится чаша весов?.. Уже одно то, что неграмотная страна в короткие сроки превратилась в страну грамотную, а потом и в самую читающую страну, говорит о многом. Ведь нет ничего более просветительного, чем книга. Никакая лекция, никакой фильм, никакой спектакль не даст того, что даст тебе книга. Когда ты один на один с мыслями великих людей... Вот самое великое образование!

– Что сегодня подпитывает вашу душу?

– Меня подпитывает... Я тут написал статью, которая так и называется: “Победа будет за нами”. Я ведь верю, что все обязательно придет в свое естественное состояние. Сейчас оно не естественное. Посмотрите, например, на преступность! Все повязано. Нехорошее время. Я категорически настаиваю, что хороших людей больше, чем плохих. Мрак неизбежно рассеется. Когда рассеется этот мрак, я не могу сказать – не знаю. Но они сами пишут в своих газетах, что “мы уже на краю, что осталось последнее средство и надо спасать...” Кого? Знаем, кого. Я человек по складу не агрессивный – я не хочу бунта, но боюсь, что он будет. Где начнется, какие формы примет...

– Гром уже слышен: недавняя “рельсовая война”, бесконечные пикеты у Белого дома.

– Я даже читал, что появилась какая-то организация “Гамаюн”, которая борется против современного режима всеми, в том числе и террористическими, методами. Преимущественно это молодежь. Их, конечно, пытаются выловить...

- Вы прошли Великую Отечественную войну. Что запомнилось?

– Я мало воевал – первые дни. В октябре 1941 года немцы рвались к Москве. И нас, ополченцев, бросили им наперерез. Немцы были все из железа, а мы – с лошадиной тягой и с оружием прошлого века... Политрук нам правильно сказал – ребята, наша задача бросаться им под ноги, чтобы на два дня задержать наступление на Москву. Так мы и сделали. Погибли почти все. Из нашей батареи в живых осталось двое: я и медсестра...

– Ваши “Летят журавли” недавно отмечали юбилей...

– Одно дело торжественно праздновать 200-летие Пушкина. Это я понимаю... Хотя, в общем, фильм славный. Меня за границей и тут, у нас, часто спрашивают: что такое – летят журавли? А я отвечаю – не знаю, влетело в голову... Хорошее название?

– Хорошее. Только жаль, что сегодня таких фильмов уже не снимают.. Как, впрочем, нет у нас сегодня ни своего Толстого, ни своего Чехова...

– Конечно, сейчас нет ни Толстого, ни Достоевского, ни Чехова, ни Островского... Придет. Все появится. Только бы сейчас уцелеть нашей культуре. Ну разрушили финансы, разрушили промышленность... что только не разрушили. И вот идет последняя атака на нашу духовность, ту духовность, которая и создала Достоевского, Чехова, Тургенева, Маяковского, Есенина... Именно эта наша духовность послала Гагарина в космос...

Если русская духовность умрет, а победит крохоборство, замешанное на деньгах, будет неинтересно, горько... Поищите во всей мировой литературе богача как положительного персонажа. Где вы найдете? Скупой рыцарь, Гобсек, Шейлок... Духовность, очевидно, рождается в несчастьях. Парадокс. Несмотря на то, что до 36 лет я жил в страшной бедности – я был счастливым человеком, ведь я был свободным!

– Виктор Сергеевич, что бы вы пожелали нашим читателям?

– Не ожесточайтесь. Надо и это вытерпеть. Ельцин, побывав в Америке, захотел, чтобы мы жили так же. Ему в глаза ударило их внешнее богатство. Я тоже неоднократно там бывал. Да, удивительная страна. Но я так жить не хочу. Когда мы с Катаевым возвращались оттуда, он сказал – нас пытали роскошью. Так вот, тогда мы эту пытку выдержали. А Ельцин не выдержал... Друзья! Мы не должны никому позволить погубить свое драгоценное, неповторимое государство, с его духовностью, нравами, обычаями. Я желаю всем быть активными. Не сдавайтесь...

Беседу вел Сергей КАРГАШИН.

18.06.98