Юрий Прокушев: Поэтическая Библия русской души

В Институте мировой литературы им. А.М. Горького Российской академии наук завершается работа над подготовкой первого академического собрания сочинений Сергея Есенина.

Она продолжалась почти десять лет, первый том вышел в 1995 году, сейчас увидели свет уже пять томов, а шестой том и две книги седьмого должны прийти к читателям до конца этого года. Выход академического собрания произведений национального гения — событие в отечественной культуре исключительное. О нем мы беседуем с председателем Есенинского писательского комитета, лауреатом Государственной премии им. Горького и Всероссийской есенинской премии, главным редактором академического собрания сочинений Юрием Прокушевым.

— Юрий Львович, вот уже полвека вы занимаетесь творческим наследием Сергея Есенина. Десятки книг, большое количество статей и научных сообщений, участие в выпуске предыдущих собраний сочинений... Интересно, с каким чувством заканчиваете этот объемный труд?

— Мне кажется, тут нужно говорить о чувстве выполненного долга. Осуществление давно задуманного всегда радостно. А в данном случае можно говорить и о счастье, которое испытываем все мы, причастные к этой долгой, кропотливой работе. Так вот: наша работа с выходом последней книги собрания сочинений не заканчивается. В течение ближайших лет предстоит подготовить и издать “Летопись жизни и творчества Сергея Есенина” — год за годом, день за днем, час за часом. Три тома по тридцать авторских листов каждый — впечатляющий объемный труд! Плюс к тому предстоит выпустить четырехтомник подробнейшей библиографии произведений Есенина и литературе о поэте на родине и за рубежом.

— А все-таки, Юрий Львович, почему именно сегодня выходит академическое собрание сочинений и эти издания, о которых вы говорите? Потому ли, что мы отметили 100-летие со дня рождения Есенина?

— Юбилей — это достойный повод. А суть дела в том, что яблоко должно созреть, незрелое можно сорвать, но вряд ли можно съесть. Сложностей здесь очень много. К примеру, обратите внимание: при всем желании научной и литературной общественности выпустить, например, академическое собрание сочинений Б.Л. Пастернака мы его не имеем. Есенинское — вообще первое осуществленное собрание сочинений русского советского поэта. Вслед идут академическое собрание Блока (уже вышли три тома), а также собрание Маяковского и других классиков.

— Так как же все-таки осуществлялось есенинское издание, и когда конкретно началась работа над ним?

— Не в 1995 году и, можете себе представить, даже не десять лет назад. В 1958 году было принято постановление о выпуске пятитомного собрания сочинений. Мне посчастливилось тогда принять участие в подготовке первого тома вместе с Екатериной Александровной Есениной — сестрой поэта.

— Но что же означает понятие “академическое” собрание?

— Для любого научного собрания сочинений, тем более академического, основополагающими являются сложные и зачастую противоречивые требования: выбор основного источника текста, полнота состава собрания, точность датировок, структура каждого тома, их количество, композиция всего издания. При этом руководствуются, прежде всего творческой волей автора, особенно той, которой суждено было стать последней. Научные споры в литературоведении и текстологии почти всегда носят субъективный характер.

Поэтому и опираться нужно как на объективный фактор — на последнюю волю автора. А мы-то как раз тогда при подготовке первого пятитомника не всегда и не в должной степени авторскую волю учитывали, стараясь прежде всего включить максимальное количество стихов и при этом используя строго хронологический, а не жанрово-хронологический принцип подбора. Вот и получилось по большому счету структурно рыхлое и композиционно незавершенное издание.

— Тираж настоящего издания по нашим временам просто велик — 20 тысяч! При том что даже именитые современные литераторы рады и пяти тысячам экземпляров собрания. А здесь речь об академическом — то есть о книгах, утяжеленных научным аппаратом, многочисленными вариантами, автографами и т.д. Недавно в книжном магазине обратил внимание на цену — она вполне доступна, пять томов стоят немногим более семидесяти тысяч рублей. А объем каждой книги 600—700 страниц!

— Не зря мы говорим о всенародной любви к поэтическому гению России XX века. Ведь смотрите, сколько издавали Есенина после войны, а точнее — с шестидесятых годов. Я уж не говорю об однотомниках и просто сборниках стихов. Пятитомное собрание сочинений, о котором я говорил, — пятьсот тысяч экземпляров! Через несколько лет — дополненный пятитомник вновь полумиллионным тиражом. В “Библиотеке “Огонька” в 70—80-е вышло три издания. Тираж каждого тома составлял два миллиона экземпляров.

— Юрий Львович, а как и когда произошло ваше знакомство с творчеством поэта?

— Конечно, в тридцатые годы о пропаганде стихов Есенина в школе речи быть не могло. Но если любишь литературу и тебе в руки попадает сборник есенинских стихов, волей-неволей будешь увлечен ими. В школе был литературный театр, после ее окончания я пошел работать на “Серп и молот”, стал ходить в литературное объединение “Вальцовка”, печататься в заводской многотиражке. А после войны защитил диссертацию по творчеству Владимира Маяковского. К моменту работы над диссертацией мне было совершенно ясно, что Маяковский и Есенин ни в коем случае не антиподы. Более того, Маяковский помог мне увидеть в Есенине выдающегося эпического поэта, а Есенин в Маяковском — лирического поэта.

— Как следует из истории литературы, творчество поэта после его смерти было как бы под негласным запретом.

— Мне доводилось говорить, что Есенина убили дважды — первый раз, когда травлей довели до самоубийства, второй, когда на четверть века пытались исключить из духовной жизни народа. Но в том-то и дело, что народ вопреки всему сохранил образ поэта в своем сердце.

— А когда запрет был снят?

— Официально государственных указов ни о запрете, ни о разрешении, конечно, не было, зато, как я уже говорил, было много нападок в печати и при жизни, и после смерти. Но в годы войны, а затем в послевоенные годы отношение стало меняться. Почему? Потому что государственной политикой стала опора на русские национальные традиции. И вот в 1946 году был выпущен солидный том произведений Сергея Есенина, подготовленный его вдовой Софьей Андреевной Толстой-Есениной. Впоследствии эта замечательная женщина, сохранившая бесценный архив поэта, доверила мне работать с ним и публиковать все необходимые материалы.

— Когда же состоялась ваша первая публикация по Есенину?

— В 1955 году в альманахе “Литературная Рязань”. Потом были статьи в “Огоньке”, “Дне поэзии”, начали выходить книги.

— Помню, лет десять назад журналист Владимир Молчанов в популярной тогда передаче “До и после полуночи” озвучил какую-то газетную публикацию о том, что Есенин не покончил жизнь самоубийством, а был убит. Помнится, были опровержения и опровержения опровержений... А если всерьез, какова сегодня официальная точка зрения?

— Не так давно выпущен сборник “Смерть Сергея Есенина”. Тираж, правда, совсем невелик. Это своеобразный отчет о сделанном за годы работы комиссией по выяснению причин смерти поэта. Возглавлять ее довелось тоже мне. Начали с того, что обратились к ведущим экспертам судебной медицины, криминологам, юристам с вопросами: соответствует ли акт вскрытия тела существовавшим нормативам (именно это подвергается критике журналистами), и второй — соответствует ли содержание акта выводу о причине смерти. Все работали независимо друг от друга (подметим при этом — и бескорыстно) и пришли к одному выводу. Копия акта сохранилась в плохом состоянии.

Поэтому усилия были приложены и к тому, чтобы разобрать точное значение нескольких слов. Была проведена почерковедческая экспертиза стихотворения “До свиданья, друг мой, до свиданья”, были рассмотрены и другие вопросы, на которые ссылались приверженцы версии убийства поэта. Были исследованы еще раз посмертные маски, юристы сказали свое слово по проблеме правомерности прекращения дознания по делу о самоубийстве. Кстати, в то время я с разрешения председателя КГБ СССР В. Крючкова ознакомился со всеми документами, касающимися гибели поэта, и тоже ничего не нашел, говорящего об обратном.

— Юрий Львович, но разве выводы комиссии исключают на сто процентов вероятность насильственной гибели поэта? Вот ведь только что в издательстве “Современник” вышла книга исследователя Виктора Кузнецова “Тайна гибели Есенина” (по следам одной версии), в которой на трехстах страницах доказывается, что организаторами убийства были Троцкий со товарищи. Кстати, в качестве приложений в книжке опубликованы документы, опубликованные вашей комиссией. Они ничуть не смущают вашего оппонента.

— Не могу запретить ни Виктору Кузнецову, ни кому другому верить в то, во что они верят. Как вы понимаете, я не отношусь к почитателям Льва Давидовича и его приспешников, кроме того тема взаимоотношений Троцкого и Есенина действительно не проста. И все же — истина конкретна. Словом, если красиво изложить версию удается, то доказать обратное официальной версии не удается никому. Кто бы стал возражать сегодня против вдруг открывшихся доказательств?

— Кстати, Юрий Львович, любители поэзии обратили внимание, что тома собрания сочинений одеты в непривычную по цвету обложку — густо-красную, вишневую. Отчего так?

— Действительно, привычными для нас были голубые обложки, и понятно, ведь поэт любил этот цвет, считал его присущим для нашей Родины: “голубая Русь”, “голубень”. Но ведь нельзя же вместить поэта в три березки! Тем более, что есть и “костер рябины красной”, и “красные крылья заката”, и “Русь — малиновое поле”... Когда заказывали оформление художнику Борису Лаврову, я попросил его сделать так, чтобы книги по строгости и выразительности напоминали собой оформление Библии. Я просто убежден, что есенинская поэзия для русского человека значит не меньше, чем Библия для верующего. Это поэтическая Библия русской души.

Беседу вел Николай ГОРБАЧЕВ.

02.06.98