АЛЕКСАНДР МОРОЗОВ: “СЕЙЧАС МОДА НА КУКЛЫ...”

На современной эстраде этот композитор стоит особняком. И хотя, с одной стороны, он востребован — его песни поют Алла Пугачева ("Мой голубь сизокрылый”), Иосиф Кобзон "Украина ненька”), Филипп Киркоров ("Пташечка моя”), Людмила Сенчина ("По камушкам”), Валентина Толкунова ("Вечер школьных друзей”), Маша Распутина ("Синий понедельник”) и т. д., с другой, значительный пласт его творчества для широкой публики неизвестен. Почему? На этот и многие другие вопросы отвечает сам автор — заслуженный артист России, композитор Александр МОРОЗОВ.
— Александр Сергеевич, не так давно у вас был юбилей — 50-летие. В ГЦКЗ "Россия” состоялся замечательный концерт, расскажите немного об этом.
— Недавний концерт в "России” был для меня своеобразным итогом всего моего тридцатилетнего творчества. Так случилось, свою первую песню "Травы пахнут мятой” я написал в 1968 году будучи студентом педагогического института. Неожиданно для меня эта песня стала очень популярной, сразу влилась в обойму звучащих тогда по всей стране шлягеров. С нее и пошел отсчет моего композиторского стажа.
В концерт я включил все то, под чем могу расписаться со спокойной совестью. Конечно же, за бортом осталось огромное количество песен — увы, некоторые не выдержали испытание временем. Сегодня мне кажется, что именно последние десять лет были для меня самыми плодотворными, хотя я не отказываюсь и от своего раннего периода. Уже тогда наряду с песнями чисто молодежными, танцевальными я писал песни-предвестники моего зрелого творчества: в начале 70-х годов я написал песню на стихи Николая Рубцова "В горнице моей светло”, первую мою песню на стихи этого очень дорогого для меня поэта.
— Я знаю, у вас около 600 песен…
— Да, если прикинуть на глазок, может быть, и больше. Подсчета я не веду. Если посмотреть по авторам — у меня около 150 песен с Анатолием Поперечным, 50 песен с Леонидом Дербеневым, 50 песен на стихи Николая Рубцова, на Горбовского около ста и т. д.
Я писал для разных исполнителей: для Аллы Пугачевой, для Филиппа Киркорова, для Михаила Шифутинского… для многих других. Конечно, группа "Форум”, которая у меня была, не могла стоять рядом с творчеством Рубцова, и тем не менее даже в "Форуме”, в молодежной компьютерной музыке, я пытался найти какой-то стержень… связь с моим внутренним миром. Например, через песню "Летели листья с тополей”, которая безумно нравилась молодежи. Для Валерия Леонтьева я написал "Птицу в клетке”…
Так получилось по судьбе — поэзия Рубцова меня уже не отпускала. На протяжении всей жизни я обращался к его стихам. И Бог посылал мне вдохновение, открывал те или иные строчки…
— Когда вы пишете музыку, какую суперзадачу вы решаете? Или же все идет самотеком?
— Я пишу музыку, надеясь задеть зрителя за живое, вызвать в его душе резонанс. Я не хочу просто развлекать — я хочу разбудить сердце, веду диалог, задаю вопросы… Волею судьбы все мы живем в одной стране, на одной земле, и те беды, которые обрушиваются на нас — они касаются очень многих. Например, что змея, подняла голову новая проблема — наркомания. Она касается не одного-двух человек — это трагедия всей нашей молодежи, всех нас. Проблема наркомании уже выросла в какую-то одну большую, зловещую тему, которая достойна, чтобы ее поднимали и в музыке, и в художественной литературе…
— У вас очень разные песни. Трудно найти уголок нашей жизни, которого бы вы не коснулись…
— Я никогда не замыкался на какой-то одной теме. Я писал музыку на стихи Рубцова "Я буду скакать по холмам задремавшей Отчизны” и одновременно (я не считаю, что изменял себе) сочинял "Папа, подари мне куклу”. Я был искренним и там, и там. Все-таки жизнь многогранна. Здесь есть место и улыбке, и розыгрышу. Я просто старался "фотографировать” жизнь, искал в ней созвучия с моим внутренним миром, судьбой. Я очень тщательно отбираю стихи для своих будущих песен. Пусть это даже будет от женского лица, но если мне близко, я беру. Конечно, хорошие, "мои” стихи найти непросто. Есть замечательные строчки, но, как говорится, "не мой формат”, не морозовский…
— Пожалуйста, поподробнее о "морозовском формате”.
— На концерте в "России”, надеюсь, он был обозначен. Первое отделение я сделал с Русским народным оркестром имени Осипова ("Малиновый звон”, "В горнице моей светло” и т. д.). Второе отделение была ретроспектива — пели и Иосиф Кобзон, и Ярослав Евдокимов, и Михаил Евдикомов, и дочь моя, которая делает первые шаги на эстраде, и многие другие…
- Под каким именем выступает ваша дочь?
— Под своим — Саша Морозова. Тяга к псевдонимам зачастую связана лишь с одним — с желанием поскорее запомнить. А запоминаться надо другим — пением. Вот что определяет настоящий успех.
— У Саши есть музыкальное образование?
— Я занимался с ней музыкой с трех лет. Она окончила музыкальную школу, поступила в музыкальное училище… Молодежь сейчас, к сожалению, нетерпелива — хочется стать популярной побыстрей. Дальше дочь учиться не пошла — хочет найти себя на эстраде. Но это все детали…
— Понятное дело, вы ей поможете. Но вот помогал ли кто-то в начале пути вам?
— Я благодарен судьбе, что уже в начале моего творческого пути, в начале 70-х годов, когда я был еще непрофессиональным человеком (в консерваторию я поступил в 35 лет), я познакомился с ленинградским поэтом Глебом Горбовским. Он помог мне определиться с видением мира. Это глобальный, мыслящий человек, патриот своей земли. Я интуитивно почувствовал, что рядом со мной — глыба. Несмотря на разницу в возрасте, мы подружились. Именно он познакомил меня с поэзией Рубцова…
— Александр Сергеевич, а что у вас за плечами в смысле кровных корней?
— Я родился в небольшом молдавском селе, что на границе с Украиной. В 50 километрах от меня родилась Ротару. В 80 километрах — Ивасюк, написавший "Червону руту”. Я появился на свет в месте, где было замечательное слияние культур, прежде всего песенных. Атаки, родина отца, — на берегу Днестра, Молдавия. Через мост — Могилев-Подольский, там родилась и жила моя мама. Мало того, Атаки очень необычное поселение — весь молдавский берег там заселен цыганами. Каждый вечер на берегу реки, у костра, звенели цыганские песни… На другом берегу — раздольные украинские песни… И, конечно же, русские, потому что в послевоенное время здесь осело очень много русских…
Удивительный сплав! Отсюда все и пошло.
— Вам наверняка особенно больно видеть, как нас, вчерашних братьев, разрезали по-живому границы?
— Естественно, боль есть. И не только у меня — у миллионов людей. Но я не спекулирую этой темой, хотя и касался ее в своем творчестве. Песня "Украина ненька, матушка Россия”, которую поет Кобзон, как раз затрагивает ее. А еще у меня есть песня на слова Дербенева, до сих пор нигде не прозвучавшая, написанная по следам беловежских событий.
— Как "приходит” музыка? Есть ли здесь какие-то закономерности?
— На пустом месте ничего не растет. Нужны знания, предыдущие накопления. Плюс, вдохновение. Источник вдохновения — стихи, музыка, то, что переворачивает душу… Живое общение нужно — и с прошлым, и с настоящим…
- Ваша формула успеха?
— Талант, воля, дух. Если воли нет, то талант рассыпается, уходит в никуда. В любой ситуации, пусть даже самой безысходной, пока человек дышит, он может быть кому-то нужен. Даже слепой человек может писать прекрасную музыку.
С семи лет я воспитывался в интернате. Родители развелись, когда мне было два года. В 16 лет я уехал в Ленинград и начал самостоятельную жизнь. Техникум физкультуры, затем педагогический институт… В 19 лет женился… Но, как говорится, Бог любит троицу. Только третий брак оказался тем, что я всю жизнь искал. Мы вместе уже 12 лет и я просто счастлив. Теперь я считаю, что любовь — главное в жизни… Сила ее притяжения — великий источник и для творчества, и для всего остального. Я благодарю Бога за такой подарок…
- Ни для кого не секрет, что отношения в шоу-бизнесе, мягко говоря, нечеловеческие…
— Не то слово. Ведь сюда вмешались деньги. Большие деньги. Раньше существовало равновесие: артист получал определенную ставку за выступление, скажем, 20 рублей. И все. Было несколько исполнителей со спецставками, а остальные находились в одинаковых условиях. Я был счастлив раздавать свои песни. Все были довольны: певцы получали песни, я — авторский гонорар. А сейчас хозяин сбора, большей его половины, — исполнитель. При этом, чтобы не платить налоги, он не хочет заполнять рапортичку. В результате автор ничего не получает. Не обидно было мне прийти в агентство авторских прав и узнать, что, скажем, у Шифутинского в прошлом году было всего три концерта? Так выдал компьютер. А между тем его концерты шли по всей России и там звучали мои песни. Это я говорю не в пику ему, а как факт. Дело здесь не в Шифутинском, а в самой системе взаимоотношений, царящих в шоу-бизнесе. Теперь я вынужден уже на отдавать песни, а продавать. Но такое не всегда возможно. Иногда, чем популярней певец, тем жестче он торгуется. Это не мои частные жалобы — это характеристика современного шоу-бизнеса. А что касается лично Морозова — у меня необычная судьба на эстраде: представители шоу-бизнеса считают меня человеком, не имеющим к ним никакого отношения, композитором, пишущем серьезные, патриотические песни. И тем не менее они постоянно сталкиваются с моими песнями, которые поют Пугачева, Кобзон, Сенчина, Киркоров, Распутина, и т. д.
— Как вы можете прокомментировать слова одного модного ныне продюсера — "захочу, у меня и фонарный столб запоет?”
— Сейчас мода на куклы — все манекенщицы вдруг запели. Почему? Потому что за ними стоят люди, дающие деньги. Но это на время. Я не знаю ни одного случая, когда придуманная ситуация — песня или проект — продержалась бы долго. Если это не стоит на земле, если нет корневой основы…
- Что вас сегодня больше всего возмущает из происходящего за окном?
— Сегодня у большинства людей жизнь очень тяжелая. Но эту сторону кому-то не выгодно показывать. Смотришь телевидение — сплошная "высокая” мода, хит-парады, вручение различных премий — ощущение, что мы процветаем, живем в раю. Чудовищное искривление действительности. Я много езжу по России, бываю в самых болевых уголках, я вижу все своими глазами. Поэтому я не могу воспевать сегодняшний день. Не могу.
Я верю, что должен наконец включиться закон самосохранения, ведь чем больше создастся отрицательного давления в котле богатых, бездуховных людей, тем быстрее он разорвется. Рядом с богатством непременно должны соседствовать благородство, забота о ближних. Не дай Бог, если прольется кровь…
- Что вас в жизни радует, согревает?
— Люди, с которыми я встречаюсь. Близкие мне по духу. Я загораюсь от интересных людей: идет обмен информацией, эмоциями. Это могут быть и рабочие, и колхозники… кто угодно. Для меня не важно богатый или бедный человек — важно что у него в душе. Мне приятно зайти в храм и смотреть на светлые, одухотворенные лица… Живая природа радует меня. Лес, речка, цветы… Я не люблю камни, железо, дома из бетона. Природа меня лечит, очищает от суеты, злобы.
— Ваша самая главная мечта?
— Все в нашей жизни взаимосвязано. Я мечтаю о том времени, когда люди потянутся к добру. Найдут в себе силы сделать выбор: к свету, к Богу!… Будут не просто созерцать и ждать, а начнут что-то делать. Самые наши большие беды оттого, что мы все понимаем, но ничего не делаем. Отсюда и война в Афганистане, в Чечне… Мы сами позволяем творить эти преступления. Вот если бы мы научились не молчать! Я не призываю брать в руки дубину или обрез, нет. Я просто хочу, чтобы не было равнодушных. Равнодушие — очень страшная вещь…