Зачем Москве нужен просвещенный тиран?

Вчера в Российском информационном агентстве «Новости» состоялась пресс-конференция на тему «Актуальные проблемы возведения памятников на территории Москвы». Какова судьба памятников советского времени? Как определяется месторасположение новых и куда перемещают уже существующие монументы? Каковы перспективы развития монументального искусства в столице?

На вопросы ответили участники пресс-конференции: заведующий сектором Управления контроля за сохранением монументального искусства Комитета по культурному наследию Москвы Владимир Михайлович Бакаляров ; председатель Комиссии Московской городской думы по монументальному искусству Сергей Георгиевич Петров ; депутат Московской Городской Думы, автор Закона города Москвы «О порядке возведения в Москве произведений монументально-декоративного искусства городского значения» Александр Николаевич Крутов .

В своем выступлении В.М. Бакаляров отметил, что Комитет по культурному наследию Москвы занимается 150-ю памятниками столицы, которые представляют историческую, культурную и художественную ценность. Среди них памятники Пушкину, Минину и Пожарскому и т.д. В задачу Комитета входит мониторинг технического состояния, обследование, реставрация и поддержание памятников в исправном состоянии.

А.Н. Крутов рассказал об истории создания Комиссии и ее законотворческой деятельности. Идея московского закона возникла в 1997 году в связи с созданием инициативных групп, которые активно выступали против сооружения в столице некоторых памятников. Поскольку проводить референдум по таким вопросам для московской казны было делом накладным, приняли решение учредить общественную комиссию, которая должна была рассмотреть возникшие претензии и не довести дело до проведения референдума. Комиссия вначале создавалась на паритетных началах: половину ее членов составили представители инициативных групп.

А.Н. Крутов наряду с Ю.А. Сенкевичем был в то время сопредседателем названной комиссии, которая за два с половиной месяца выработала предложения по проведению социологических исследований. Два центра по изучению общественного мнения провели независимо друг от друга по своим методикам опросы жителей столицы, чтобы дать возможность комиссии опираться на вкусы и предпочтения москвичей, а не отдельных групп. На тот момент «не существовало никаких нормативных актов, которые бы определяли порядок принятия решений при возведении произведений монументально-декоративного искусства». Такое положение дел было не только в Москве. В советские годы решения принимались на уровне ЦК КПСС. В своих рекомендациях товарищи из ЦК опирались на выводы специально проводимых для этих целей конкурсов. Нужно отметить, что положения о конкурсах существовало.

Представители художественной интеллигенции Москвы, утверждает Александр Крутов, «вне зависимости от возраста, от отношений с властью, от художественных школ в один голос возопили: ради бога! Не проводите никакого референдума по вопросу художественной целесообразности» произведений искусства. В противном случае мы придем к тому, что «единственной картиной у нас в городе останется копия фантика конфеты «Красный Октябрь», пошутил Александр Николаевич.

В комиссию из 15 человек не входит ни один депутат Московской Городской Думы. В ней работают специалисты в области истории города, искусствоведы, скульпторы, архитекторы, художники и писатели. Комиссия работает на общественных началах и собирается не реже раза в месяц, чтобы рассмотреть поступившие предложения на основании заключений специалистов. Архитекторы из Мосгорархитектуры решают вопрос о привязке к месту, а Комитет по культуре рассматривает «культурную среду» в целом.

- Идеальным случаем для принятия решения об установке в городе памятников был бы режим во главе с просвещенным тираном. Для меня в этом смысле идеал - Флоренция, когда там доминировало семейство Медичи. Тогда город получил наибольшее количество произведений, которые по праву считаются вершиной мировой скульптуры, - вполне серьезно утверждает депутат Мосгордумы.

И добавил:

- Такой практики, как в Москве, в других городах нет. Везде решение принимают власти, основываясь на предложениях специалистов. И люди власти верят. У нас жители не верят ни власти, ни лечащему врачу, ни радио, ни телевидению, а только самим себе. В этом смысле мы обладаем очень большим потенциалом.

Глава Комиссии С.Г. Петров в своем выступлении отметил, что ее члены ежедневно рассматривают восемь-десять предложений и «поддерживаю т 50-53 % поступающих предложений,

обосновывая свое решение». Работу Комиссии затрудняет несовершенство законотворческой базы и, в частности, подарки городу Москве. Подарки преподносятся частными лицами, организациями, зарубежными государствами. Члены Комиссии не имеют возможности увидеть эти подарки, чтобы высказать свое авторитетное мнение по поводу целесообразности установки того или иного дара, а также места его установки. Не всегда власти идут навстречу пожеланиям Комиссии. Например, для установки памятника «Дети - жертвы пороков взрослых» Михаила Шемякина было предложено совсем другое место, а не историческая часть Болотной площади, где стоит памятник Репину .

Острая проблема возникает и в дальнейшем. Оказывается, установленные скульптуры зачастую не имеют хозяина. Для этой цели Комиссия предлагает ввести так называемую паспортизацию. Сергей Георгиевич, который руководит отделом в научно-исследовательском институте имени Щусева, продемонстрировал образцы таких паспортов, разработанных в его институте. К сожалению, таких документов пока ничтожно мало.

Потом участники пресс-конференции ответили на вопросы журналистов.

-  Какие предложения от жителей поступают в комиссию в отношении памятников, которые собираются установить в новых районах?

Петров: - Комиссия считает, что нужно ставить памятники в новых районах, потому что их там почти нет. Основные предложения, которые поступают в комиссию, - поставить церкви. Мы пытаемся убедить жителей, что это не правильно.

- Мосгордума что думает по этому поводу?

Крутов: - Мосгордума не думает, она только оформляет те решения, которые мы вырабатываем. Но мы не можем самостоятельно принимать решения, а запрашиваем мнение района. Если муниципальное собрание против какого-то предложения, мы поддерживаем район, даже если они считают, что это целесообразно. Но примерно треть тех предложений, которые уже прошли через комиссию, через Думу, остаются вне центральных районов. Например, Бутырский район – далеко не центр, практически промзона; в Войковском районе – памятник адмиралу Макарову , в Ясенево памятник Тютчеву и т.д.  В основном предложения из окраинных районов по тематике Великой Отечественной войны.

- Куда деваются те памятники, которые сносят? Были ли какие-нибудь курьезные предложения жителей или инициативных групп по установке памятников?

Крутов: - Вообще, сама постановка вопроса о том, чтобы что-то убрать, не правомерна, если речи не идет о самостроях. Был период, когда по городу начали появляться надгробные плиты в местах, где кто-то на джипе разбился… Память усопшим надо отдавать в тех местах, где это принято, а не там, где это произошло, иначе наши улицы будут заставлены такими памятными знаками. Это не произведения культуры. Те монументы, которые в начале 90-х были демонтированы, никуда не делись, они находятся в парке, на Крымском валу, около здания  ЦДХ, куда можно прийти и увидеть их.

- Что-то планируется делать с этой выставкой?

Крутов: - Это вопрос не ко мне, а к художникам. По поводу курьезов, мне очень понравилось одно предложение о монументе коренному москвичу, причем с эскизом этого москвича. Это был куб. Я разговаривал с президентом общества коренных москвичей и спросил его, в чем заслуга коренных москвичей перед всеми остальными? И кто такой коренной москвич? Он говорит, что это тот, кто в четырех поколениях москвич. Было такое смешное предложение, с моей точки зрения, поставить монумент тем, кто выше 180 см. То есть личных заслуг никаких, но объективный факт есть.

Был еще забавный эпизод, когда нам много раз писал родственник Кропоткина по поводу установления в Москве памятника Кропоткину . Он писал президенту РФ, что его не понимают, не поддерживают. А установка монументов в городе и вообще градостроительная деятельность – это исключительная компетенция субъектов РФ. У нас есть метро Кропоткинская, площадь Кропоткинская, т.е. Кропоткина в Москве достаточно. И когда он прислал пятое письмо, я предложил принять простое решение – переименовать памятник Энгельсу в памятник Кропоткину. Никто не помнит, как выглядел Кропоткин и как выглядел Энгельс, нужно только надпись «Энгельс» заменить на «Кропоткин», никто и не заметит. Большинство москвичей спокойно к этому отнесутся. Кстати, есть прецедент: обелиск Романовых переименован в памятный знак великим революционерам. Его к тому же и перенеслис одного места на другое. Вот вам пример нашего отношения к таким вещам. Очень удобно: меняется историческая эпоха,

а мы меняем название памятников. Были предложения и об установлении монументов ныне живущим людям. Это не курьезы, это, скорее, грустно.

- Ходят упорные споры о том, что будет установлено на Лубянской площади. Вернут ли памятник Дзержинскому или Скобелеву. Александр Николаевич, что вам известно об этом?

Крутов: - Я слежу за тем, какие предложения поступают. Комиссия 7 раз рассматривала предложения от разных организаций. Я думаю, еще будут такие предложения и не одно. Мне кажется, что это место настолько идеологически напряжено, что там ничего делать нельзя, кроме как поставить там фонтан, как было раньше, который будет обозначать центр площади, держать весь этот комплекс вокруг себя, а зимой – ставить  ёлку. Никакой идеологии. На площади появляется какой-то организующий центр, который, кстати, был там, когда там был фонтан. А сейчас Скобелев ли, или Николай I, или Брежнев, или Дзержинский – всё это будет связано с хождениями и складами разных цветов, с криками, шумом, с обвинениями друг друга в поругании. Нам в городе это не нужно.

Петров: - Это тот фонтан, что расположен у здания Академии Наук СССР, теперь Российской Федерации (РАН). Это прекрасный фонтан, но он небольшой, он потеряется на этой площади. Поэтому восстанавливать его на этом месте абсолютно не целесообразно. Мне, как архитектору, представляется, что такие места, как Лубянская площадь, другие площади в Москве,  к сожалению, не решены архитектурно и заполняются сейчас совершенно непонятными сооружениями. Просто так памятник установить невозможно. Когда автор начинает работу над памятником, он должен изучить место, изучить ориентацию и т.д. Каждый  монументальный памятник привязан к определенному месту.

- Какова судьба памятника «Рабочий и колхозница», который находится на реставрации? Когда он вернется на свое место?

Бакаляров: - Памятник разобран и находится сейчас в институте, что на Рязанском проспекте.  Институт должен выполнить обследование и на основе этих данных разработать проект. Сейчас ведется разработка проекта реставрации, и реставрационные работы пока не начаты.

- Не утеряем ли мы этот памятник?

Бакаляров: - Нет, не утеряем.

Крутов: - В этом памятнике каркас был стальной, а сама структура – из нержавейки. При контакте двух разных металлов возникает коррозия.

Бакаляров: - То есть они утратили несущие способности, поэтому приняли такое решение. В любом случае, надо было реставрировать, потому что он находился в аварийном состоянии. В данном случае не из-за идеологии.

Петров: - Первоначально монумент Мухиной должен был стоять там, где теперь находится Петр Первый.

Крутов: - Вопрос не решен. Представьте себе проекцию эмблемы Советского государства на храм Христа Спасителя. Мы уже получили за проекцию Петра Великого на храм Христа Спасителя.

- После того как Зураб Церетели пообещал поставить в Москве свой очередной шедевр – памятник Иосифу Бродскому, группа инициативных граждан выступила в виртуальном пространстве с инициативой, дабы воспрепятствовать надругательству над столицей. Ваша реакция на такую инициативу?

Крутов: - Я против коллективных решений в медицине, в оценке художественных достоинств, в выборе партнера в жизни. Интернет-сообщество я очень люблю, но вряд ли кто-то из них видел этот шедевр. Мне об этой инициативе ничего не известно. Почему всех это беспокоит? Это ведь не цена хлеба, воды, не стоимость проезда? Бывали моменты, когда люди угрожали самосожжением перед зданием Московской городской Думы, т.к. были слухи об уничтожении мемориала у комплекса Храма Христа Спасителя. На самом деле никаких решений, которые их к этому побудили, не было. То есть кто-то где-то кому-то сказал. Народ быстро возбуждается, после чего начинаются письма во все инстанции, общественные движения и т.д. Поэтому я говорю, у нас в городе большой потенциал, нерастраченные духовные силы москвичей. Очень хорошо, что мы беспокоимся о нашем городе, только давайте точку приложения своего беспокойства брать реальную, а не виртуальную, хотя бы и находясь в киберпространстве.

Игорь Буккер