Андрей Василевский: Надо научиться писать так, как не мог писать никто

Интервью с главным редактором журнала "Новый мир" Андреем Витальевичем Василевским на открытии V Форума молодых писателей России .

"Правда.Ру": -   Андрей Витальевич, открытие форума совпало с вашим 50-летием. Позвольте поздравит вас с юбилеем.

Андрей Василевский: - Спасибо.

- Стало расхожим мнение, что современная массовая литература одурманивает читателя, растлевает его. Но вот перед нами ваша статья "Макулатура как литература" ("Новый мир", №6, 1997), в которой вы пишете, что коммерческая литература, куда более нравственна, чем так называемая высокая, серьёзная. С момента написания этой статьи прошло восемь лет. Не изменилось ли за это время ваше мнение?

- Как вы понимаете, эта давняя статья была призвана привлечь внимание к самой проблеме, поэтому в ней многие положения сознательно обострены. Но в целом моё мнение не изменилось, и я свою позицию сегодня выразил бы так: "Претензии высокой, серьёзной литературы на то, чтобы быть мерилом нравственности, недостаточно обоснованы".

- Можете пояснить?

- Возьмём классический детектив, даже в современном российском исполнении, когда это уже больше не детектив, а action. Там необходима некая нравственная система координат. Она может быть и искажённой, но она обязательно есть. Вот это положительный герой, вот это отрицательный, вот здесь – добро, а вот здесь – зло. Без этого сам жанр рассыплется. Парадоксально, но в литературе высокой такой нравственный "ригоризм" необязателен.

- А могли бы вы привести пример той самой серьёзной литературы, которая была бы с нравственных позиций со знаком "минус"?

- Виктор Ерофеев. По сравнению с его творчеством любой современный детективщик, пусть даже самый последний литературный негр – просто "агнец божий".

- И всё-таки, ваша статья была написана восемь лет назад. Обнаруживаются ли какие-нибудь новые тенденции в этом, назовём так, споре о нравственности?

- Я бы вот о чём сказал. Современная фантастика и фэнтези, чисто коммерческие жанры, отбирают у серьёзной литературы позиции, поскольку становятся литературой идей, литературой глобальных проектов, литературой видения будущего, в том числе и будущего России.

- Простите, а "Ночной дозор" Сергея Лукьяненко – тоже литература идей?

- А как же? Другое дело, что предлагаемая Лукьяненко картина мира – антихристианская. Но это именно картина мира.

- Вам не кажется, что в перечисленных вами жанрах идеи не выстраданы авторами, а выстроены с холодным расчётом на потребу публике?

- Ну и что? Читателю-то абсолютно всё равно, выстроены они или выстраданы. Он, читатель, является потребителем конечного продукта.

- А что происходит в литературе серьёзной? Существует ли она ещё?

- Да, существует, но классифицировать её трудно, потому что, например, в современной поэзии сейчас возможно всё, поскольку начисто отсутствуют какие-либо мощные стилевые течения. Но это, может быть, и к лучшему.

- Что с прозой?

- А с прозой происходит что-то непонятное. На подъёме находится так называемая "малая проза". Рассказы. Тот самый жанр, который абсолютно не востребован издателями, а это означает, что и широким кругом читателей.

- Почему?

- А почему у нас так популярны сериалы? Зритель, и то же самое касается читателя, хочет сродниться с героями. А в рассказе всё слишком быстро кончается.

- А каким вы видите современный серьёзный роман?

- А вот здесь дело обстоит не очень хорошо. Такое впечатление, что современные романисты вообще разучились выстраивать сюжет, прописывать характеры героев, если они отличны от характера самого автора. То есть каждый "серьёзный" (возьмём это слово в кавычки) романист, по сути, воссоздаёт своё alter ego и пребывает в уверенности, что читателю это будет интересно. И, как правило, ошибается.

- Давайте вернёмся к разговору о нравственности. А есть в серьёзной прозе в этом отношении явления со знаком "плюс"?

- Творчество Бориса Екимова. Его положение в современной литературе уникально. Почвенничество, как течение, по сути дела исчезло вместе с исчезновением СССР. А Екимов пишет о современной российской деревне. О вещах, подчас страшных, но есть в его прозе колоссальный нравственный потенциал. Но не буду об этом рассказывать. Почитайте лучше сами – убедитесь.

- Андрей Витальевич, возглавляемый вами журнал – одно из самых престижных литературных изданий. Ваш "объект" – серьёзная литература или коммерческая?

- Вы ведь понимаете, что мы тоже во главу угла ставим стилистическое качество. Предвижу вопрос: "А можно ли поднять стилистический уровень массовой литературы?" Честно отвечу, что не очень в это верю. Автор, работающий на массовый спрос, пишет "под формат". Издателя масслита не интересуют стилистические изыски, поэтому журнальная литература и массовая книжная литература существуют в разных измерениях. Мы вот, например, являемся последним прибежищем тех жанров, которые рынок отвергает. Например, жанра рассказа.

- Андрей Витальевич. Мы с вами находимся на Форуме молодых писателей России. Вы можете сформулировать тот основной message , с которым вы бы хотели обратиться к молодому поколению серьёзных литераторов? Ведь здесь, в Липках, уже пятый год собираются молодые авторы, претендующее на то, что создают литературу, скажем так, устремлённую в вечность.

- Надо быть современными. Что это значит? Надо научиться писать так, как не мог писать никто ни десять, ни двадцать, ни тридцать лет назад. И так, как не смогут писать десять, двадцать или тридцать лет спустя. А что останется в вечности – не ко мне вопрос.

Станислав Фурта

Любовные романы - жвачка

Алексей Караковский