Время, когда вымрет все зло на Земле

Создатель и руководитель Театра кошек Юрий Куклачев рассказывает о том, почему российские бизнесмены не хотят тратить деньги на доброту

Если бы кошки говорили, то голос у них, наверное, был бы как у Юрия Куклачева — этакий чуть поскрипывающий баритон. Но сам Юрий Дмитриевич с подобным предположением не согласен:

- Зачем кошкам говорить? В отличие от людей, кошки всего мира говорят на одном языке — мяу-мяу. И понимают любого человека в мире. Они интонацию улавливают, а не слова. Соответственно, общаются языком чувств. Я с ними научился даже молчаливо беседовать. Знаете, как экстрасенс. Руку так вот поднимаю... Глазами так делаю... Или головой так покачиваю... И они все понимают! Радуюсь — она хвостом виляет. Сержусь — она начинает исподлобья на меня смотреть. Возмущаюсь — опять по-своему реагирует. Энергетику чувствует и реагирует мгновенно.

- Вы тоже кошачий язык понимаете?

- Редко, но бывает: с кошкой встречаюсь, она мне что-то посылает, а я понять не могу. Она — опять. А я снова не понимаю. Тогда она мне откровенно заявляет: "Ну, ты совсем дурак! Я что, так и буду с тобой, как с глухим изъясняться?" Вот "дурак" - понимаю, а что она мне до этого говорила, все равно разобрать не могу.

- Получается, останься вы за границей, кошек не пришлось бы учить чужеземному языку?

- Нет, не пришлось бы. Только зачем мне за границей оставаться? Это другие страны, другие обычаи, другой менталитет. Представляете, в Нью-Йорке, в Лос-Анджелесе русские потеряли чувство юмора. Одесситы без чувства юмора! Как вам это нравится?

- Тем не менее, насколько мне известно, вам предлагали принять другое гражданство.

- Предлагали. У нас была возможность остаться жить в Англии. Нам могли дать green card в Америке. И там, и там есть положение, согласно которому особо выдающимся людям гражданство предоставляется очень быстро. Но зачем нам все это надо? Мы — русские. Будем здесь работать, творить, помогать людям. Наше искусство сегодня нужнее всего нашему народу. Даже заключая контракты, мы оговариваем сроки гастролей не более чем на месяц-два. Не можем мы из страны уехать надолго. Сегодня горит Россия, она остро нуждается в доброте.

- Именно поэтому вы открыли Академию Доброты?

- Да, и поэтому тоже. Правда, Академия Доброты не рассчитана на взрослых. Взрослых мы не берем. Взрослые — это выжженные, гиблые люди. Подождать, пока сами отомрут — вот и вся задача по отношению к ним. Знаете, как Моисей 40 лет водил народ, чтоб они все поумирали со своей рабской, нищенской, злой психологией. Даже не надо никаких наркоманов, воров, уголовников ловить — сами помрут. Поймут, что никому не нужны, и тут же отомрут. А вот новое поколение надо воспитывать. Только не так, как раньше: заставлять, наставлять, в угол ставить. И не так, как сейчас: машины мыть, побираться, якобы приучая к работе, к "чувству рубля". Мы такой педагогикой уже довоспитались до того, что создали бандитское государство. От нас все шарахаются. Думаю, надо учить ребятишек доброте, целеустремленности, умению приносить пользу.

- Как на практике работает Академия Доброты? Это нечто отдельное от Театра кошек или вы хотите слить все воедино?

- Это детский клуб. Дети еще до спектакля знакомятся с кошками. Смотрят спектакль, а потом могут вновь вернуться к кошкам, пообщаться с ними, поиграть. Надеюсь, когда-нибудь нам поможет государство — сделают пристройку к тому помещению, в котором сейчас располагается Театр. Предполагаем, что вскоре вольеры станут значительно просторнее, и мы сможем разделить по возрасту и детей, и кошек. Понимаете, одно дело с кошками играть, а другое — с котятами.

- Вам уже кто-то помогает?

- Ну, если вы имеете в виду отечественных меценатов, то их пока не видно. Обращался я несколько раз в банки... Сегодня у нас на доброту никто не хочет тратиться... Зато скоро к нам из Канады специальная площадка приедет, по нашему макету разработанная. С канадцами у нас не так давно забавная история приключилась. Там парламент принял специальный закон, запрещающий выступления дрессированных животных. А тут наш Театр прибыл. Пришла к нам парламентская комиссия: "Как это так? Русские приехали дрессированных животных показывать?!" И они были потрясены — никакой дрессуры нет. Игра! Оказалось, кошки работают, как актеры, на уровне людей. Подчас даже переигрывают людей. И они разрешили нам выступать. Говорят, у вас не цирк, не театр, а школа, где вы преподаете уроки доброты.

- Насколько быстро котеньки становятся актерами?

- По-разному. Иногда с улицы можем взять кота, и через два-три дня он пойдет работать. Это все от психики зависит, от характера, от его желания постигать актерское мастерство.

- Вашему Театру без малого полтора десятилетия. Поначалу кошкам было проще — вы делали дивертисменты, цирковые представления. Теперь задачи усложнились...

- Вы правы. Мы стали ближе к театру. Недавно создали философский, драматический спектакль "Кошки из Вселенной". Появился спектакль на музыку Чайковского — "Принц Щелкунчик". Думаем над разработкой "Лебединого озера". Сейчас 6 спектаклей в репертуаре — созданы совместно с режиссером Юнгвальдом Хилькевичем, автором фильмов "Три мушкетера", "Граф Монте-Кристо".

- Вы действительно не дрессируете кошек?

- Мы наблюдаем за ними и приспосабливаемся к каждой. Кому-то нравится тереться у ног. Иного кота — молоком не пои — дай куда-нибудь залезть. Ввжих — и уже под потолком! Третья гимнастику обожает. И так спинку прогнет, и эдак лапку вытянет. Четвертая абсолютно убеждена, что она королева красоты — элегантна, воздушна, величава. Пока она идет, ты стоишь, как вкопанный. Она мимо проходит, метров на пять отошла, остановилась. Обернулась, словно улыбнулась, заметив, что ты в полном восторге. Все. Она тебе, как в детской игре, сказала: "Отомри!" Можешь продолжать свои дела... С ними же ничего не надо делать! Только наблюдай, поощряй и используй. Вся моя работа — приучить новых актеров и актрис к музыке, к свету, к зрителям, к аплодисментам. Вот в чем проблема. А найти какой-то трюк — тьфу! плевое дело!

- Сколько у вас подопечных?

- Сто двадцать кошек сейчас. Живут в вольерах, в комнатах. На ночь, после спектаклей мы их выпускаем — ходят по театру, свои проблемы решают всем творческим коллективом. У нас, конечно, нет ни крыс, ни мышей.

- Юрий Куклачев повсеместно известен, как единственный в мире человек, который легко понимает кошек и с любой из них способен договориться. Тем не менее, вижу, что у вас приличные царапины на руке.

- Без этого никак нельзя. Это составная часть кошачьего характера. На 20 кошек всегда найдутся две-три, которые обожают царапаться. Но я не сторонник того, чтобы делать что-либо искусственно. Ни когти не срезаем, ни кастрируем. Вообще в их дела не вмешиваюсь: ты должна так жить, а не иначе, ты обязана то делать, а не это. Они должны жить в нормальных, естественных условиях.

- То есть у руководителя театра кошек проблем все же поменьше, чем у руководителя театра людей?

- Ой, нет! Кошки существа очень умные, намного умнее, чем, скажем, тигры. Но у них масса отрицательных черт характера. Они очень ревнивые, очень обидчивые, очень завистливые. И друг к другу, и к людям. Если я погладил кого-то одного, моментально остальные присутствующие при этом начинают буквально испепелять тебя глазами: "Ах ты, собака такая, ты, значит, ее любишь, а меня не любишь?! Ну, подожди, я тебе покажу!" Еду тоже желательно давать всем сразу. Казалось бы, ну что тебе надо, ты ж только что поела. Нет, подойдет, посмотрит, что там в тарелке у соседки лежит. И не дай бог, сделает вывод, что вкуснее, чем у нее было. Все, конец — врагом будешь до конца рабочего дня, а то и дольше.

- У кошек уникальный взгляд. Порой создается впечатление, что они знают о тебе больше, чем ты сам о себе знаешь.

- Да, взгляд и вправду уникальный. Как рентген. Глазами пронзает. Остановится, словно нехотя, голову повернет, и на тебя глаза, как лучи рентгена — ж-жжи-ии — насквозь! И — всего просмотрела. Где болит, что болит, о чем думаешь, как к ней относишься — все знает. Причем, наперед все о тебе и твоих помыслах знает. Но в напряжении держится. Нет, со мной мои кошки — без напряга. А чужая с напряжением не расстается. Так и думает: "Мужик, конечно, хороший. Но с какой стати я перед ним расстилаться-то должна?"