Михаил Бриф: «Америка очень читающая страна»

Сегодня в гостях у "ПРАВДЫ.Ру" лауреат приза зрительских симпатий лондонского Турнира поэтов "Пушкин в Британии" (об этом поэтическом состязании мы рассказывали ), живущий в Нью-Йорке поэт Михаил Бриф. Из всех участников Турнира это самая таинственная фигура. О себе Михаил счел нужным сообщить только это: "Что касается моей краткой автобиографии, то короче некуда: родился, писал, любил, страдал, отчаивался, снова любил, снова страдал, снова писал, снова отчаивался. Всю жизнь я старался писать о любви. И только. Не всегда получалось, но это другое. Любовь — это единственное, что могло спасти душу от гибели. Счастливые люди, я считаю, стихов никогда не пишут. И даже никогда их не читают. У счастливых людей другие ориентиры и другие ценности. А поэзия — это последнее пристанище для всех тех, кто в этом мире окончательно и бесповоротно обездолен и одинок, кто способен только на этот подвиг. Из собственных злосчастий, грехов и невзгод поэт сотворяет стихи. И кого-то, возможно, эти стихи излечат и спасут. Значит, поэт не зря жил, не зря страдал, не зря исчёркивал бумагу. И ещё одно я знаю твёрдо, неоспоримо: поэты — лекари, поэты — спасатели, поэты — БРАТЬЯ МИЛОСЕРДИЯ. Для этого рождены, для этого и явились на свет".

Впрочем, достаточно. О поэте все говорят его стихи .

- Михаил, Вы живете в Нью-Йорке, довольно далеко от Лондона. Как Вы узнали о Турнире поэтов "Пушкин в Британии›?

- О лондонском турнире поэтов "Пушкин в Британии" я узнал из объявления в нью-йоркской газете "Новое русское слово". Насколько я знаю, это объявление было опубликовано в немалом количестве газет самых различных стран, оно имело широкое хождение по миру.

- Какие открытия преподнес Вам Лондон? Что произвело впечатление (и кто)?

- Лондон преподнёс мне множество замечательных сюрпризов, но главным сюрпризом для меня стал именно поэтический турнир. Его организаторы и участники, а также тот громадный неподдельный интерес к современной русской поэзии, который много последних лет я не встречал нигде.

Спасибо Лондону. Я очень благодарен судьбе за то, что она привела меня в этот город.

- Приз зрительских симпатий почетная награда. Вы ожидали такого результата или же настраивались на что-то другое?

- Я не ехал в Лондон побеждать в Турнире, я ехал в Лондон, в первую очередь, для того, чтобы встретиться с теми людьми, с которыми ни при каких других обстоятельствах я встретиться бы не смог. А здесь встретился, спасибо Лондону. Заодно и в Турнире поучаствовал. А то, что тал одним из победителей, то моей вины в этом нет, так решило жюри, очень достойные, уважаемые люди, хотя лично я с жюри не согласен по множеству пунктов.

- Как Вы оказались в Америке? Чем зарабатываете на хлеб насущный. ведь не стихами?

- В Америка я оказался тем же манером, как и большинство других: перелетел через океан. А если серьёзнее и подробнее, то это долгая-предолгая история. этакая "Сагао Форсайтах› с еврейскими нотками. На хлеб насущный я зарабатываю, разумеется, не стихами, хотя и за стихи (русские!) в Америке порой всё-таки платят, таков мой собственный опыт. Но одними стихами здесь, само собой, не прокормишься, это точно. А кого и где стихи кормят? В Москве? В Конотопе? В Тель-Авиве?

- Вероятно, интеллектуальная среда Нового Света в чем-то отлична от Европы. Можно ли представить себе, например, поэтический турнир "Пушкин в Нью-Йорке"?

- Я плохо знаком с интеллектуальной средой Нового Света (в её американском аспекте), но я достаточно знаком с русскоязычной литературной публикой Нью-Йорка. Поэтому смело могу утверждать, что международный поэтический турнир ќПушкин в Нью-Йорке›, скорее всего, не состоится никогда. Но разве подобный турнир возможен нынче в Москве?

Или в Санкт-Петербурге? Или в Москве? Нет, я думаю. К нашему общему стыду, следует признать, что сегодня Пушкин гораздо ближе Лондону, чем всему остальному миру, включая Россию. Простите за пессимизм.

- Америка читающая страна?

- Америка очень читающая страна. В данном случае я говорю о Нью-Йорке, ибо остальную Америку знаю не так хорошо и подробно. Американское метро (сабвей) мне очень напоминает Москву 70-80-х годов: все пассажиры уткнулись в газеты и книги. Но какие именно книги читает сегодня Нью-Йорк, мне сказать трудно. Не уверен, что Уолта Уитмена или Эмили Дикинсон.

- А что читаете Вы?

- Лично я читаю много. Даже излишне. Перефразируя известный анекдот, могу сказать, что в моём конкретном случае "чукча не писатель, чукча читатель". В первую очередь, я читаю поэзию, современную российскую прозу, литературные мемуары, книги по искусству. Время от времени перечитываю русскую классику, главным образом, Чехова, Бунина, Булгакова, Гроссмана. Из поэтов мне наиболее близок в последние американские годы Георгий Иванов. Детективы я тоже читаю.

- Знают ли американцы русскую поэзию? Например, способны ли вникнуть в смысл известного риторического русского вопроса: "Что я — Пушкин?"

- Знают ли американцы русскую поэзию? Думаю, что студенты-слависты и преподаватели-слависты о ней достаточно наслышаны, какие-то поэтические фамилии им, безусловно, известны. В остальных американцах (не славистах) не уверен. Хотел бы ошибаться на этот счёт.

- В каком состоянии пребывает сегодня русская американская (если можно так сказать) поэзия?

- Это очень больной вопрос. На мой взгляд, русской американской поэзии (если можно так выразиться) не существует. Есть отдельные настоящие поэты, их ничтожно мало, знает их, за редким исключением, крайне узкий круг почитателей. Но так, видимо, и должно быь: поэзия уже давным-давно уже не колокол на башне вечевой. И так везде, не только в Америке. Но оставаться русским поэтом за пределами России — это, я считаю, истинный подвиг. Да и быть сегодня поэтом в самой России — тоже подвиг.