У Пушкина - новый адрес

Литературовед Вадим Старк открыл неизвестные сведения о жизни Пушкина. Он опроверг мнение о том, что все петербургские адреса великого поэта подробно изучены, и назвал ранее неизвестный адрес проживания русского гения.

В небольшой двухэтажный особняк у Калинкина моста в доме графа Апраксина (ныне канал Грибоедова, 174) выпускник Царскосельского лицея приехал в июне 1817 года. Здесь, в старой Коломне, жили его родители, няня Арина Родионовна и дядька Никита Козлов. В доме графа Апраксина прошли три года бурной юности поэта.

Чувства, отразившиеся позднее в поэмах "Медный всадник" и "Домик в Коломне", он впервые испытал именно в это время. В этом доме создавались ода "Вольность" и поэма "Руслан и Людмила".

Существует собственноручный автограф Пушкина о том, что он живет "у Калинкина моста". Владелец дома, граф Иван Александрович Апраксин, был героем русско-турецкой войны.

До революции у особняка с мезонином сменилось несколько хозяев. Редчайший образец жилой застройки Санкт-Петербурга конца ХVШ — начала ХIХ веков дошел до нас почти в первозданном виде — он не перестраивался.

Пушкинская комиссия РАН обратилась в администрацию Санкт-Петербурга с просьбой отметить дом мемориальной доской.

Сегодняшняя "Коломна" - это "окраины центра Петербурга", район Мариинского театра, Никольского Собора, и старых домов, давным-давно требующих реставрации.

"Коломна", как и во времена Пушкина, считается не самым благополучным районом Петербурга по криминогенной обстановке, но и не лидирует.

Неподалеку от Калинкина моста находится квартира-музей Блока, знатоки- литературоведы могут показать "достоевские места", относительно рядом находится дом Набокова и официальный пушкинский адрес — Дом-музей на Мойке.

Возможно потому, что планы по благоустройству и "европеизации" территории Мариинского театра пока что не приведен в исполнение, а до обыкновенных кварталов у властей не дошли руки, "Коломна" сегодня — один из немногих уголков Петербурга, где время немного возвращается вспять, и где в сумерках белых ночей или зимнего петербургского дня, вполне можно заметить, при богатом воображении, тени любимых героев, мелькнувших в сугубо питерских переулках и двориках-колодцах, и снова исчезнувшие.