"Богатство Микеланджело": - академическая сенсация

Книга американского искусствоведа Рэба Хэтфильда – академическое исследование – “Богатство Микеланджело” только что вышла в Италии. И уже наделала много шума и в прессе, и среди читателей.

Рэб Хэтфильд – известное имя среди знатоков эпохи Возрождения. Правда, к исследуемому периоду, в отличие от многих коллег, Хэтфильд относится с некоторым скепсисом, скорее даже цинизмом. И очень любит выкапывать в древних манускриптах сомнительные факты из жизни очень знаменитых людей. Эдакие изюминки-червоточинки. “Век Возрождения, по мнению ученого, канонизировали в истории, словно статую резца Микеланджело, рожденную из мрамора”. А на самом деле все века, “упадочнические ли”, “возрожденческие” ли, в чем-то похожи друг на друга своими жителями. “Люди всегда одинаковы. Будь они мастерами культуры или простыми смертными”.

Восемь лет знаменитый ученый внимательно изучал биографию Микеланджело и случайно обнаружил в архиве старинные финансовые бумаги, которые свидетельствовали об огромном денежном состоянии  и о поразительной скупости автора “Давида”. “Печальная версия о том, что гений умер в 1564 году в полной нищете, – рассказывает ученый, – разлетелась в прах.  Микеланджело был сказочно богат!” Но к концу жизни жадность помутила его разум: будучи больным, он экономил на лекарствах и куске хлеба. В богатстве с гением могли состязаться разве что венецианские дожи! Но мастер не любил рассказывать про свое богатство ни близким друзьям, ни своим женщинам. Первым он беспробудно жаловался на чудовищную нищету, отказывая им в финансовой поддержке,  а у дам своего сердца норовил  одолжить либо драгоценности, либо денежные суммы. Разъезжая по стране со своими учениками, Микеланджело обычно снимал в грошовых гостиницах  самую дешевую койку. Одну на всех! “Так что, – рассуждает Хэтфильд, – двусмысленные намеки на сексуальную ориентацию мастера, скорее всего, неосновательны. Просто ему было жалко денег!”

Удивительно, что никто из современников никогда даже не пытался выяснить, куда уходят бесчисленные микеланджеловские гонорары. Один только мраморный “Давид” сумел бы обеспечить гения лет так на десять. Ведь мэтр был на отличном счету у власти,  и та боготворила художника как могла: репутация и средства Микеланджело росли словно на дрожжах! Работая над Лауренцианской библиотекой во Флоренции, например, Микеланджело получал от Папы Климента VII оклад, согласно штатному расписанию главного художника: 600 тысяч долларов в год (в нынешнем эквиваленте). За надгробие Папы Юлия II, если верить педанту Хэтфильду, великому скряге отвалили 10 миллионов долларов, хотя эта “скульптурная симфония” так и осталась незаконченной.

Автору книги удалось разобраться в неизвестных доселе банковских счетах Буонарроти: суммы в золоте оказались равными сотням тысяч долларов США. А даты на счетах совпадают со временем росписи Сикстинской капеллы.

Принимая заказы, скульптор к тому же обожал брать большие задатки. Заказы он  исполнял не всегда, но возвращать авансы не торопился.

Дом, где умер Микеланджело, оказался почти пустым. Стул, мольберт, табуретка и кровать. Ни книг, ни драгоценностей, ни богатой одежды. В углу – сундук. На золото, найденное в нем, вполне можно было купить палаццо Питти.

Принято считать, что художник должен бедствовать. Микеланджело был выдающимся исключением. Что же заставляло его прибедняться всю свою долгую жизнь? Наверняка этого не знает даже Хэтфильд. Но и он согласился бы с тем, что, хотя создатель “Давида” и не любил одалживать деньги современникам, историю он все же обогатил. Навсегда. И не в долг.

Лиза Ролсон, "Культура"