Михаил Шуфутинский: «Наколочка» - это наш ответ "Тату".

Михаил Шуфутинский приехал в Москву в 70-х из Магадана, где пел в ресторане. В столице он закончил дирижерско — хоровое отделение училища Ипполитова — Иванова, работал клавишником в ресторане "Варшава", дирижером симфонического оркестра, аранжировщиком в разных ансамблях, потом стал руководителем ВИА "Лейся, песня!"
Его бунтарский характер и страсть к перемене мест заставили его в 1981 году вместе с женой и двумя маленькими сыновьями отправиться в Америку через Израиль.
В Америке он работал аккомпаниатором популярной певицы Нины Бродской, пел в Нью-Йоркском ресторане "Националь" и выпустил первую касету, где были песни "про Одессу, тюрьму и любовь".
В 1987 он заканчивает Калифорнийский университет, а в 1990 получает американское гражданство. В том же году он приезжает в Россию, где дает свой первый гастрольный тур, прошедший с ошеломляющим успехом.
В этом году Михаил Захарович отмечает свое 55-летие сольными концертами в ГЦКЗ "Россия" и выходом очередного альбома, общее число которых уже перевалило за двадцать.
Это и стало поводом для разговора с артистом:

- Михаил Захарович, ваша концертная программа называется "Пойду однажды по Руси". Почему именно так, и кому из поэтов принадлежит эта стихотворная строка?
- Хочу начать с того, что этот концерт первый за последние пять лет, но когда я стал отбирать для него песни, оказалось, что ни за два, ни за три, ни за четыре часа их не перепеть, приходится отказываться от целых альбомов. Хочется, чтобы зрители услышали и старые хиты, и совсем новые песни. Название программы — строка из песни на стихи замечательного поэта Александра Полярника. Восемнадцать лет он провел в заключение, из них пятнадцать лет он писал для меня стихи, слушая мои песни в местах не столь отдаленных. Он никого не убил, его руки не запачканы кровью, но разве нет у нас случаев, когда человек отбывает срок, не будучи виновным в серьезном преступлении? На его стихи я наткнулся в прямом смысле случайно. Как-то мне для чего — то понадобилась папочка, я стал рыться в своих бумагах и нашел очень красивую папку, раскрыл — а в ней стихи, которыми я просто зачитался. Показал их композитору Игорю Зубкову, а потом позвонил автору в Череповец: "Здравствуйте, — говорю, — это Михаил Шуфутинский!" А он мне в ответ: "Ну, вот, начинается белая горячка!" Так и познакомились. Я был потрясен тем, что нашелся человек, способный написать песню о Руси. Песня получилась очень искренней, настоящей — автору удалось избежать пошлости, что дало мне возможность, как исполнителю, почувствовать ее своей.
- У вас выходит двадцатый альбом, а всего песен в репертуаре невероятно много — не все из них одинаково популярны. Стоит ли искать новых авторов, создавать новые песни, когда старые еще не достаточно раскручены?
- Когда я работаю, я не думаю о раскрутке, не задаюсь такой целью. Просто я знаю, что это моя работа, которая занимает большую часть моей жизни. Конечно, не все мои песни известны "широкому кругу узкой московской аудитории", но вот в провинции, где местные отделения известных радиостанции "крутят" мои песни, там меня знают очень хорошо.
- Ваш последний альбом называется "Наколочка". С сентября месяца он в десятке лидеров продаж. Как вы оцениваете такой успех и почему у альбома такое название?
- "Наколочка" - это наш ответ "Тату". А если серьезно, название альбому дала очень популярная песня "Наколочка", которую написал композитор Игорь Зубков на стихи поэта Константина Арсентьева. Песня много звучит на радиостанциях, и естественно вошла в новый альбом, который мы записали и выпустили в Твери.
- Судя по популярности, альбом имеет и коммерческий успех?
- О коммерческом успехе и прибыли от выпуска альбомов можно было говорить до 90-х годов, теперь же, хорошо, если альбом окупается. Потому что записать его стоит совсем не дешево, и эти деньги музыкант платит из собственного кармана. При этом львиная доля от продажи дисков оседает в карманах аудиопиратов. Так что о каких- то прибылях речь не идет, альбом окупился — уже хорошо. Это не коммерческий, а скорее рекламный ход — и затраты на его выход я заранее списал, как расходы на рекламу.
- Андрис Лиепа как-то сказал: "Меня удивляет, когда говорят, что Шуфутинского любят лишь таксисты, проститутки и депутаты Государственной думы. Его кассеты есть у очень многих, просто не все это афишируют. Альбомы Шуфутинского есть и у меня, не удивлюсь, если они есть и у Михаила Барышникова". Ваша аудитория, какая она?
- Во — первых, я рад тому, что она у меня есть. А во — вторых, она очень разная: меня слушают и в камерах, и в шикарных авто. Возможно, мое творчество не настолько утонченное, чтобы ублажать чей — то эстетский слух, но я пытаюсь быть искренним и делать то, что мне нравится.
- Частый упрек, который раздается в ваш адрес, это то, что у вас слишком много песен.
- По-моему, это не упрек, это комплимент! Что говорить тогда про Френка Синатру, который за свои 82 года записал 102 пластинки? Мною действительно много спето, много записано, при этом я не могу отдать предпочтение какому — то одному автору, или одной песне, хотя среди них есть достаточно разные. Я повторюсь, но скажу, что, исполняя каждую из них, я не стремлюсь соответствовать времени или спросу, не ищу национальных путей, и исполняю песни совершенно искренне.
- Вы были руководителем ВИА "Лейся, песня!" - это был трудный период? Группа была популярной, но из-за отсутствия "комсомольской" тематики не пользовалась любовью у руководства "Москонцерта".
- Я руководил группой 5 лет. Это были те времена, когда одни ходили на выступления Алексей Козлова, а другие стояли в очереди за билетами на хоровую капеллу имени Юрлова. С одной стороны у нас была своя аудитория, с другой — чиновники от культуры нас действительно недолюбливали. После моего отъезда в Америку на дверях радиостанции "Юность" появилась надпись "Лейся, песня!" - не давать!
- В то время, когда вы только начинали свою творческую деятельность в Америке, то исполняли песни таких авторов, как Александр Розенбаум и Александр Новиков. Авторы были не очень довольны тем, что вы там, в Америке получаете солидные гонорары, а они тут в России не получают ничего за свои песни.
- Дело это прошлое, да и если обижались авторы, то не на меня, а на тогдашнее российское авторское право по которому они не могли получить с американских рекордс-компаний авторский гонорар за исполнение своих песен. Что касается моих отношений с Новиковым и Розенбаумом, то они совершенно нормальные. Александр Новиков выступал недавно в моей передаче на "Авторадио", с Александром Розенбаумом нередко пересекаемся на концертах. Сейчас в моем репертуаре одна его песня "Еврейский портной". Хотя друзьями своими этих талантливых музыкантов назвать, наверное, не могу. У меня вообще друзей мало, я по натуре не очень уживчивый человек.
- Если мы затронули вопрос об авторах, есть ли у вас любимые композиторы среди классиков и современных музыкантов?
- Мои любимые композиторы Георгий Свиридов и Сергей Рахманинов, если вернуться назад в глубь веков, то это Моцарт, Вивальди. Если говорить о наших современниках — это Эндрю Ллойд Вебер.
- Помимо того, что вы певец, вы прекрасный клавишник. В своих выступлениях вы не решаетесь себе аккомпанировать?
- Я играю на клавишах во время студийных записей, но не на концертах — здесь приходится выбирать что — то одно: или играть или петь. Это очень непросто и удается разве что композиторам. На моих последних выступлениях мне часто аккомпанирует прекрасный композитор Игорь Зубков.
- В ваших американских записях участвовали такие выдающиеся музыканты как Гиллеспи и Игорь Северский. Вы собираетесь продолжить творческое сотрудничество?
- Игорь Северский входит в пятерку лучших гитаристов мира, играющих в стиле "фламенко". Не могу не вспомнить и Валерия Пономарева — выдающегося джазового трубача. Но собрать всех сейчас не представляется возможным, поскольку они редко бывают в России.
- Жанр шансона становится в России популярным. Каковы перспективы его развития?
- Шансон, как жанр, начал завоевывать Россию еще в начале прошлого века, но потом его вытеснила "советская песня", а первая русская шансонье Анастасия Вяльцева, любимица императорского двора, умерла в парижской тюрьме в 30-х годах. Сейчас многие называют шансоном дворовые и блатные песни — поэтому сам жанр в России только начинает формироваться. Наша задача сейчас восстановить прерванную связь времен. Наверное, можно говорить и о каких — то русских традициях — в любом песенном жанре музыка и текст связаны, в шансоне ярко выражено преобладание текста, как и в традициях русской песни. Чем станет русский шансон — это станет ясно только лет через двадцать. Все кто сейчас работает в этой области — готовят почву для русского шансона будущего. Возможно, это будет какой — то специфический национальный жанр, как кантри в Америке. Если говорить о том, что делаю я — это некий сплав шансона и эстрады. Я пытаюсь изучать и продолжать ту ветвь шансона, которую когда-то начали Вертинский и Утесов. Это очень сильная ветвь, способная к развитию — развитию жанра.
- Чем вы, как человек хорошо знающий специфику западного шоу — бизнеса, объясняете успех "Тату" в Англии?
- Главная причина их успеха — это правильный менеджмент и правильная работа продюсера. Нашлись люди, которые сумели грамотно продвинуть на западный рынок и продать там свой продукт. Он оказался там нужен. Сумели ли мы дотянуться до их уровня или они опуститься до нашего? Думаю, две эти составляющие встретились где — то посередине. Я рад за них, но сам я никогда не ждал такого успеха и не стремился к нему. Я пою на русском языке и о том, что меня волнует, вряд ли это интересует американцев.
- Ваша семья сейчас в Америке? Кто-то из ваших близких приедет на ваш юбилей в Москву?
- Со мной приехала жена и старший сын. Младший сын, он студент медицинской академии в Сан-Диего, сейчас в штатах, у него как раз идут экзамены. Кроме того, у него жена и двое детей, им трудно выбраться в Москву, но они собираются приехать сюда летом.
- Вам не страшно за него в связи с войной в Ираке?
- Надеюсь, что с ним все будет в порядке. Сын служил в Американской армии, и если начнется всеобщая мобилизация, ему, конечно, придется снова взяться за оружие, но, надеюсь, что это не случится.
- Свой юбилей вы встречаете о прекрасной физической форме — заметно постройневшим. Как вам удалось так похудеть? Воспользовались новейшими медицинскими методиками?
- Нет, просто перестал есть все подряд.
- Голодали?
- Нет, просто стал задумываться, перед тем как положить что-то в рот. А похудел не столько для красоты, сколько для здоровья.
- Вы авантюрный человек?
- Если кто — то из постановщиков предложит мне для шоу интересные творческие решения или идеи — готов пойти на многие авантюры!